Счастье напока - Инга Берристер

— Столько страсти внутри и так мало выхода для нее! — поддразнил Даг Имоджен, коснувшись кончиками пальцев ее щеки.

— Перестань относиться ко мне свысока, Даг! — в ярости воскликнула Имоджен. — Я не ребенок!

— Разве? — Улыбка сползла с его лица, и он смерил ее оценивающим взглядом. — Если бы только это было правдой.

— Нет, благодарю вас. Вина больше не надо, — покачала головой Имоджен, безуспешно пытаясь подавить зевок.

Говоря о кулинарных талантах миссис Сойер, Даг не преувеличивал, но Имоджен не получила большого удовольствия от ужина. То, как хозяйка намеренно исключала ее из разговора, сосредоточив все свое внимание на Даге, сначала удивило ее, а потом начало раздражать.

Хотя следовало признать, что сам Даг делал все возможное, чтобы сгладить отнюдь не деликатные манеры миссис Сойер, и пытался вовлечь Имоджен в беседу. Но она устала от этой игры и искала удобного момента, чтобы удалиться и лечь в постель.

— Если вы не возражаете, я пойду спать, — добавила Имоджен, вставая прежде, чем Даг успел что-нибудь возразить, и вежливо поблагодарила хозяйку, сделав комплимент ее кулинарным способностям.

— Я, наверное, тоже пойду с тобой, — совершенно неожиданно для Имоджен сказал Даг.

— Нет, оставайся! — запаниковала она. Однако Даг уже взял ее за локоть и, пожелав спокойной ночи явно разочарованной хозяйке, направился вместе с Имоджен к двери.

— Ты не обязан был делать это, — огрызнулась она, когда они очутились в холле. — Ты вполне мог остаться.

— И предоставить молодую жену самой себе? — иронически протянул Даг.

Имоджен бросила на него убийственный взгляд.

— Перестань надо мной издеваться! Я ведь не полная дура и прекрасно понимаю…

— Ну и что ты понимаешь? — спросил Даг, когда она остановилась.

Не желая поддаваться нажиму с его стороны, Имоджен лишь отрицательно покачала головой. Какой смысл говорить то, что они оба и так знают: она была последней женщиной, на которой женился бы Даг, будь его воля. А она… она в свою очередь вышла бы за него замуж лишь под дулом пистолета, если бы обстоятельства сложились иначе.

— Не понимаю, зачем ты привез меня сюда? — внезапно взорвалась она. — Чем я стану заниматься, пока ты будешь в Майами? Брать у миссис Сойер уроки кулинарного искусства?

— Сначала я хотел предложить тебе посетить исторический район Майами-Бич или парк «Фламинго». Но теперь понимаю, что это была плохая идея. Ты здесь не останешься, — ответил Даг. — Ты поедешь со мной.

— Что? — с недоумением уставилась на него Имоджен.

— Думаю, так будет лучше для всех. Да и мистер Гонсалес тебя заинтересует.

Что он хотел этим сказать? Ее заинтересует мистер Гонсалес… Но Даг занимается архитектурным проектированием, о котором Имоджен имела весьма смутное представление, и для него это не было секретом. Все эти чертежи, планы и разрезы являлись для нее тайной за семью печатями.

— Несмотря на то что мистер Гонсалес весьма известный архитектор, он всегда встает на защиту окружающей среды, даже если это идет вразрез с личной материальной выгодой, — пояснил Даг, словно прочитав ее мысли. — Вот в этом вы, несомненно, найдете общий язык.

Это было совсем не похоже на Дага — объяснять ей что-то без насмешек того или иного рода. Имоджен растерялась и даже не нашла, что ответить.

— К тому же ему не чуждо сострадание к обездоленным, и он по мере сил старается им по мочь. Правда, его насторожили методы, которыми действовали на его родине в последнее время. И он предпочел эмигрировать с Кубы… Но благотворительность — твой конек, здесь тебе нет равных, и ты наверняка сумеешь потрясти его воображение, детка.

Все было хорошо, если бы последнюю фразу он не произнес, насмешливо сощурившись. Имоджен бросила на него негодующий взгляд. На какое-то мгновение она решила было, что Даг обращается с ней как с равной, как со взрослой. Поднявшееся раздражение чуть было не заставило ее отказаться от поездки в Майами, но перспектива остаться на вилле наедине с миссис Сойер прельщала еще меньше.

— Мне нужно просмотреть кое-какую документацию, — сказал Даг, открывая дверь, ведущую в их апартаменты. — Так что, если хочешь воспользоваться ванной первой…

Имоджен понимала, что должна поблагодарить его за предложение, но вместо этого разозлилась и одновременно расстроилась еще больше. Она чувствовала себя ребенком, которого отсылают в постель, чтобы он не мешал взрослым. Не является ли работа Дата лишь пред логом для того, чтобы избавиться от нее и вновь присоединиться к миссис Сойер?

Но если Даг хочет провести время с этой накрашенной сверх всякой меры особой нет никакой нужды лгать мне, сердито подумала Имоджен. В этом смысле он абсолютно свободен… Мы оба свободны!

Тогда почему же воспоминание о Даге и миссис Сойер, склонивших друг к другу темноволосые головы, в то время как она своими ярко-алыми, пухлыми губами нашептывает что-то ему на ухо, произвело на Имоджен такое впечатление, что даже засосало под ложечкой? И почему ей кажется, что хозяйка виллы именует себя «миссис» отнюдь не потому, что была замужем, а дабы придать себе респектабельности, и навыки обольщения мужчин она приобрела отнюдь не в пансионе благородных девиц?

Да, согласившись на предложение мистера Мартина посредством фиктивного брака спасти семейное дело, я не совсем понимала, на что иду, грустно размышляла Имоджен. Да и удастся ли задуманное? Раздеваясь и залезая в огромную ванну, наполовину утопленную в пол, Имоджен не могла сдержать тяжелых вздохов. Последние недели дались ей тяжелее, чем можно было ожидать… и чем она хотела признать.

На свадебном обеде был такой момент, когда Имоджен, оглядев окружавшие ее знакомые лица, вдруг почувствовала острый приступ тоски по отцу и деду. Стыдясь своей слабости и слез, наполнивших глаза, она быстро нагнулась над тарелкой, надеясь, что никто ничего не за метил. Даг был занят разговором с мистером Мартином или, во всяком случае, так ей казалось. Тем сильнее было унижение, когда он сунул ей в руку носовой платок и шепнул:

— Мне тоже не хватает их, Имоджен. Хоть в этом мы с тобой солидарны.

Вот и сейчас совершенно неожиданно на глаза Имоджен навернулись слезы, и она сердито смахнула их рукой. Что с ней творится? Никогда она не была плаксой.

Вылезши из ванны, она растерлась пушистым белым полотенцем, с ожесточением стирая с себя не только воду, но и назойливые воспоминания. Затем, натянув канареечного цвета хлопчатобумажную майку, она скорчила гримасу своему отражению в зеркале.

Ни один человек, увидевший бы сейчас Имоджен, ни за что не признал бы в ней счастливую новобрачную.

Если Даг когда-нибудь и женится по-настоящему, вряд ли его избранница ляжет с ним в постель в простой хлопчатобумажной майке. Миссис Сойер, например, наверняка даже не имеет подобных предметов одежды в своем гардеробе. Вместо них там находятся эфемерные произведения из шелка и кружева, которые и одеждой-то в прямом смысле слова назвать было бы нельзя — так мало они скрывают.