Игра по чужим правилам - Алексей Волков

Среди вещей в палатке у Раганы имелся нож. Вполне надежный, острый, из хорошей стали. Жалко, не кинжал, но все равно с коротким клинком против меча лучше не выходить. Но на крайний же случай подойдет и такой. Прицепить ножны к поясу, никто не сообразит, что это не игрушка. А вот что взять к нему в пару…

Дубина не подходила. Любую подобранную в лесу ветку не так трудно перерубить мечом. Тут же валяется все сухое. Надо или взять у кого-нибудь из игроков копье, пусть наконечник мягкий, но для отбития ударов древко может подойти. Или срубить небольшой ствол, чуть обтесать, подогнать с расчетом, чтобы не оказался тяжелым, силы все-таки не мужские, но и не был легким.

Обтесать… А ведь мысль. В спальном районе должны быть топорики. Туристические ли, обычные, какая игра без вечернего костра? А что годится для рубки хвороста, годится и для схватки с человеком.

Еще бы добраться до тех палаток… Лес вокруг вдруг стал зловещим, за каждым кустом мог укрываться не хищный зверь, какие сейчас в лесах хищники, а тот, кто гораздо страшнее любого волка или медведя, – маньяк.

Раньше Рагана никогда не испытывала настоящего страха. Было у нее в жизни несколько потасовок, в которых она во многом была виновата сама, хотелось испытать собственные умения и проверить полученные навыки, на играх приходилось старательно укрываться от опасностей, если того требовала роль, а вот так, всерьез…

Сердце невольно билось чаще, взгляд скользил вокруг, высматривая опасность, а уши ловили каждый звук. Шелест листвы и тот стал казаться зловещим, будто сулил беду. Лишь об одном не подумала ведьма: предупредить остальных игроков. Пока не увидят, не поверят.

Главное же, в чем Рагана была убеждена: каждый спасается в одиночку. В трудную минуту никто никому не поможет. И рассчитывать всегда надо только на себя. Так же, как жить лишь в свое удовольствие. Но когда тебя хотят лишить всех удовольствий, тогда становится по-настоящему страшно.

До жути.

Платье было помехой. Длинный подол постоянно цеплялся за сучья, росли ли те на кустах или давно валялись на земле. Пару раз подол треснул, только Клариссе было не до внешнего вида. Она не задумывалась о состоянии одежды. Лишь несколько раз помянула выбранный наряд последними словами, когда едва высвободилась из кустарника и когда неловко упала, запутавшись в платье. Девушку гнал вперед страх. Она помнила, как далеко отлетел после копейного удара бедняга Нордулан. В ушах еще стоял его последний стон и даже хруст костей, хотя был ли хруст, Кларисса с уверенностью сказать бы не смогла.

Кто напал, почему так жестоко, девушка не думала. Она вообще не думала ни о чем, просто старалась оказаться подальше от опасного места и опасных людей. Точно так же не думала она и о том, куда, собственно, направляет свой бег. Куда ноги несли, а ноги редко несут по прямой. Какие прямые посреди природы, когда постоянно надо лавировать?

На преграду Кларисса налетела с разгона. Впереди не было ничего, такой же лес, но продвинуться хоть на шаг оказалось невозможно. Словно вдруг перед нею очередным сонным кошмаром встала стена. И не пройти, хоть с разбега бросайся, хоть пытайся проползти. А проснуться никак не получается.

Пришлось кинуться куда-то в сторону. О конечной точке девушка не ведала сама. Она просто хотела убежать подальше от ужаса, спрятаться, скрыться, стать невидимой. В стороне вдруг показались несколько мужчин в камуфляже, и Кларисса рванула от них.

Убийцы! Кругом одни убийцы! Никому нельзя доверять. Разве что, каким-нибудь старым знакомым.

Но вечно бежать невозможно. Силы окончательно оставили Клариссу, дыхание вызывало обжигающую боль в легких, и пришлось остановиться, упереться руками в колени, да так и застыть на неопределенное время. Только страх никуда не делся. Ноги слушали плохо, и девушка уже не бежала, а шла, не отдавая себе отчета куда.

Взгляд был устремлен под ноги. Бесконечные проплешины, островки травы, пятна мха, осыпавшаяся хвоя, кустарники, стволы деревьев… Здесь росли сосны, и потому лес не казался таким дремучим, как на предыдущем отрезке.

Тихое позвякивание заставило девушку поднять голову.

Метрах в двадцати перед ней застыли двое всадников. Девушка в амазонке и кочевник, и два натянутых лука смотрели Клариссе прямо в лицо.

Крик вырвался сам. Так кричат люди, неожиданно узревшие нечто настолько ужасное, что нет сил броситься от него прочь. В следующее мгновение сразу две стрелы вонзились в тело, одна – обычная – под левую грудь, вторая – срезень – в живот. Крик перешел в хриплый стон, а вместо всадников перед глазами вдруг оказались кроны, да кусочки бескрайнего неба между ними…

– Слышали? Блин, вот разыгрались! Кричат, словно их режут! – Женя застыл с грибом в одной руке и ножом в другой.

– Дети, – вздохнул Юра. – Может, пойдем посмотрим?

– И испортим им весь кайф! – хмыкнул Андрей. – Хотя если осторожно…

Но сказано было без решительности, лишь бы поддержать разговор.

– Да ну их! С этой игрой все наши планы коту под хвост! – рассердился Женя.

Сердиться надо было на друга, который заманил их на пять минут сюда, только на друзей не сердятся. Тем более на старых. И не просто друзей, а на бывшего командира, с кем пройдено столько по чужим горам…

Но ноги, словно бы сами, уже влекли мужчин на крик. В жизни случается всякое. Главное – не пожалеть о том, что мог бы помочь, да оказался в стороне.

Пусть помощь на девяносто девять процентов никому не требуется. Только один ведь все равно остается.

Вдали послышался перестук копыт.

– Коняшки! – выдохнул Евгений. Ему захотелось крикнуть, привлечь внимание всадников, спросить их о барьере, если же не знают ответа, то рассказать о нем. Но Андрей предостерегающе поднял руку, и Женя промолчал.

Перестук растаял вдали. Тишину леса вновь нарушал лишь слабый ветер в кронах да далекое карканье невесть откуда взявшейся вороны.

– Ни хрена себе!

Девушку они заметили сразу. Молодая, в длинном платье под старину, она лежала неподалеку от очередной сосны. Застывшие глаза уставились куда-то вверх, но главным было не это.

Две стрелы застыли в ее теле, и платье вокруг обильно пропиталось кровью. Особенно в районе живота.

Евгений протянул было руку, однако отдернул, так и не коснувшись тела.

Трое мужчин видели в жизни достаточно мертвецов, чтобы понять: шансов у девушки не было никаких. Они опоздали, вполне вероятно, к лучшему. Для себя. С голыми руками выступать против лука или арбалета – удовольствие небольшое.

– Уходим, – одними губами вымолвил Андрей.

– Но…

– Уходим.

Мужчины попятились. Они внимательно осматривали окрестности, даже походка у них изменилась, ноги чуть согнулись, чтобы в любой момент отпрыгнуть, уйти в сторону.