7 ночей с доминантом - Дэй Лакки

Взгляд вверх – и просить не приходится. Вот уж кто не нуждается ни в просьбах, ни в подсказках. Он слегка приподнимает бедра, давая мне больший доступ, позволяя вызволить его член на свободу и ощутить в руке всю длину.

Горячий, твердый – это я знаю, а вот какой он на вкус…

Опускаю голову вниз, мои короткие пряди падают на скулы, частично закрывая мое лицо, и я использую эту минуту, чтобы сделать глубокий вдох. Неприятия нет. Его запах, просто более концентрированный.

Я прикасаюсь языком к его плоти, оживляя одну из своих фантазий, заставляя бессонницу заплатить по счетам.

Вожу языком по всей длине, сжимаю ладонью мошонку, дышу через нос. А потом мелькает мысль: а вдруг он хочет жестче? Вообще, как он любит?

Отстраняюсь, чтобы украдкой увидеть его лицо, в надежде получить подсказку, и вдруг…

Жесткий захват.

Сильные пальцы, обхватив мой подбородок, поднимают голову вверх. Теперь мне приходится смотреть ему в глаза. А он, склонившись ко мне так, что его дыхание касается моих губ, чеканит:

– Покажи мне, как ты хочешь меня. И больше ни о чем не думай.

Его слова пронизывают насквозь.

Становится жарко, и даже такое маленькое платье кажется лишним. Хорошо, что я без трусиков: он так смотрит, что они уже были бы влажными и тоже мешали бы.

Босс вновь откидывается на спинку дивана, а я, воодушевленная его напутствием, возобновляю свою ласку. Мне нравится лизать всю длину, нравится посасывать головку его члена, кружить по ней языком, трогать губами. Вдыхать, чувствовать, пробовать… Нравится впускать член мистера Флетчера в рот и видеть, как он следит за мной сквозь опущенные ресницы. Нравится видеть, как он сжимает челюсти, когда я позволяю его члену погрузиться в мой рот глубже, и еще глубже, и еще чуточку глубже, чем секунды назад.

Меня настолько увлекает этот процесс, что я забываю обо всем. Скулы чуть сводит, колени намекают, что привыкли к более деликатному обращению, а для меня все это не имеет значения.

Мне нравится видеть и пробовать его возбуждение. Мне нравится собственное возбуждение. Я не сомневалась: если бы он ко мне прикоснулся, даже просто провел рукой у меня между ног, я бы кончила тут же.

Нужно…

Мне так это нужно…

Моя рука слабовольно опускается вниз, но я не решаюсь к себе прикоснуться. Стараясь не думать об этом, ускоряюсь, двигаюсь быстрее и настойчивей, вот уж точно войдя во вкус.

А в какой-то момент я чувствую, как в мои волосы зарывается ладонь мистера Флетчера, фиксирует мою голову, и…

Толчки…

Глубокие, резкие, которые я уже не могу контролировать.

Он начинает трахать мой рот.

«А я хорошо постаралась», – понимаю, когда спустя недолгое время в мое горло ударяет теплая струя его спермы.

Только взгляд – ему не нужно приказывать. Я поспешно глотаю, и лишь после этого и взгляд мистера Флетчера, и его пальцы меня покидают. А член я успеваю облизать еще раз.

– Хватит, – останавливает меня строгий голос.

Он говорит так спокойно.

Впрочем, так же спокойно он поправляет одежду, застегивает ремень. Буднично, не обращая внимания на остальных посетителей, а ведь они наверняка все видели…

Мои щеки опаляет запоздалым румянцем. Я просто не представляю, как обернуться…

А вот мистера Флетчера это отнюдь не волнует. Он поднимает меня, усаживает рядом с собой, задумчиво обводит мой рот большим пальцем. А потом вдруг подается вперед и накрывает мои губы своими.

Вспышка…

Это похоже на темную вспышку…

Но длится не больше секунды, наверное, чтобы оставалась возможность еще вернуться в реальность, не потеряться в этой глубокой темноте.

Как ни странно, мистер Флетчер поднимается, бросает купюры на столик и подхватывает меня под локоть.

– Поедем домой, Полли! Поверь, этот вечер только начинается!

На следующий день на работе я чувствовала себя очень странно. Нет, конечно, я изо всех сил стремилась выполнять всё лучшим образом, но всё же в самый разгар мыслей о договорах, нумерации документов, входящей-исходящей информации я останавливалась, словно громом поражённая.

Боже! Я действительно делала это вчера. Занималась сексом в помещении, где были другие люди!

Конечно, я была в маске и вряд ли меня бы кто-нибудь узнал. И всё же я это сделала.

Я даже не знала, как к этому относиться, потому что сама я испытывала жгучий стыд. Но мистер Флетчер отреагировал на это так, будто бы я достигла чего-то особенного, чуть ли не совершила подвиг.

Да и мои ощущения вовсе не сводились к одному только стыду. Ведь было и особое, ни разу не испытанное ранее удовольствие. Всё, что происходило вчера, было так остро, так пряно… Да на меня это произвело такое сильное впечатление – словно вся жизнь перевернулась.

Я уставилась в монитор невидящими глазами и размышляла о том, что мистер Флетчер сделал для меня. Или сделал со мной?

Казалось, я сегодняшняя даже наполовину не та женщина, которой была неделю назад.

А ведь мои «семь дней» ещё только начались. Эти стремительные перемены пугали. Кем я окажусь завтра? Какую ещё из граней приличия я перешагну? Какое ещё из моих личных правил разобьётся вдребезги.

Зазвонил телефон – не служебный, а мой личный.

Я посмотрела, кто звонит, и удивлённо хмыкнула: бывший.

Вот уж от кого я точно не ждала вестей. Многие пары расстаются друзьями, цивилизованно и с уважением друг к другу. Но у нас так не получилось. Мы расстались после того, как я не вовремя вернулась в квартирку, которую мы вместе снимали, и застала своего парня, обдолбанного вусмерть, в обществе двух полуголых шлюх.

Это было неожиданно.

Но ещё более неожиданным оказалось то, что, когда шлюхи были выдворены из квартиры, а сам он протрезвел, он не стал извиняться. А сказал, что с такой деревянной ледышкой, как я, любой мужчина будет вынужден изменять. Потому что заниматься сексом со мной скучнее, чем читать орфографический словарь.

Уж не знаю, что огорчило меня больше: это его высказывание или то, что, когда он съехал, ко мне явился арендодатель. Выяснилось, что за нашу «общую» квартирку не плачено уже три месяца, хотя каждый месяц я отдавала Робину свою половину ренты.

В общем, наверное, потому я и не слишком уж критиковала свою подругу за то, что она связалась с придурком. Приходилось признать, что мой собственный выбор был ничуть не лучше.

Я даже не стала здороваться.

– Что тебе нужно, Робин?

– Поговорить.

Я не могла его видеть, но очень хорошо представила его смазливую физиономию и губы, искривлённые в усмешке.