Лондон pret-a-porte - Олег Селиверстов

– Составить компанию? – спросил Влад.

– Нет, спасибо. Лечись сам. Хочу поразмыслить в одиночестве. Спокойной ночи.

– И тебе. Найдешь дорогу в отель, не заблудишься?

– У меня есть ориентир, – я показал на возвышающуюся невдалеке громадную коробку здания New Scotland Yard. – Думаю, что здесь его каждая собака знает.

Влад усмехнулся.

– Будь осторожен, в Лондоне по ночам пустынно.

– У меня есть «Азбука». Она весит прилично.

«Ale & Wine Bar» – гласила деревянная резная вывеска над входом в паб. Я остановился у входа в заведение и посмотрел вслед отъезжающему такси. На перекрестке оно повернуло и замерло, пропуская пешеходов. Яркий свет фонаря осветил салон автомобиля. Влад разговаривал по телефону, глядя в мою сторону. Я отсалютовал ему, приподняв шляпу. Он кивнул в ответ. Машина тронулась и исчезла за поворотом.

Что вынудило Влада спешно обратиться ко мне за финансовой поддержкой? Версия о закупках товаров к Рождеству звучала неправдоподобно. И уж тем более вряд ли он испугался угроз Макса. Хотя кто его знает?

Из приветливо распахнутых дверей бара вкусно тянуло жареным, доносились звуки музыки и женский смех.

Итак, у меня есть ночь, чтобы принять решение и наконец распробовать любимый напиток шотландцев и Мальвины. И почему ей так нравиться виски? Пила бы себе легкое вино, как нормальные девушки, а еще лучше молоко, как кукла в сказке.

Я посмотрел на полицейское управление, переложил «Азбуку» в левую руку и спустился по лестнице в зал.

– Ну уж нет, я не наивный Пиноккио, чтобы закопать пять золотых на Поле дураков в надежде наутро разбогатеть.

Я тихо рассмеялся, припоминая приключения деревянного мальчишки. Официант принес порцию BALVENIE DOUBLE WOOD. Мягкий, с пряным ароматом дуба и шерри, этот сорт виски пился удивительно легко. С каждым глотком я все больше проникался уважением к шотландцам. И как у них ничего не мерзло, когда они бегали по горам в клетчатых юбках? Я попытался проанализировать ощущения горцев с точки зрения военного человека, но мысли, как в перевернутых песочных часах, потекли совсем в другую сторону. Туда, где под ворохом платьев и тканей был зарыт клад в шестьдесят девять тысяч евро.

Предложение Влада было искушающе выгодным, а чтобы побороть искушение, надо поддаться ему.

Возможно, я зря осторожничаю. Все действительно серьезно: с бутиком, с дефиле, с модным брендом. Артур, конечно, щеголь, но все-таки учился коммерции в Оксфорде. И про бизнес-ангелов не врал. Об этом много пишут. К тому же Влад гарантирует возврат денег имуществом своей фирмы, а это пятнадцать магазинов. Солидные гарантии. «Конечно, Антуан, дерзай, – ехидно подсказал внутренний голос, – но ты вкладываешь все свои сбережения и в случае провала пойдешь по миру с нищенской сумой». Любопытно, какой дизайн у нищенской сумы?

Я допил виски и еще раз взвесил все «за» и «против».

Положительное явно перевешивало, но где-то в недрах подсознания, там, где среди сталактитов информации прячется интуиция, слабым, но настойчивым импульсом мерцала опасность. Сказочно богатый инвестор, таинственно-пугающий Серж, хитромудрый Влад со своими недомолвками – что я знаю о них? Не так много, чтобы быть уверенным хоть в чем-то. К тому же придется торчать в этом сыром туманном городе, в одноместном номере, одному.

Хотя, почему одному? Анджи явно дала понять, что не против познакомиться поближе. Немного костлява, зато модель. Умеет грациозно ноги поднимать. Как же мы будем объясняться в постели?

Так, Антуан, спокойно. Не забывай, что стройные ножки разорили многих. А ты обещал отцу, что будешь заботиться о маме и сестре и отдавать им часть прибыли. На что они будут жить, если ты прогоришь?

Решено. Улетаю домой. И не вкладываю никаких денег.

– Нет, нет и нет! – сказал я вслух и даже рубанул рукой по воздуху, словно прогоняя сомнения.

– Что, даже присесть нельзя?

Я вздрогнул и поднял голову. Передо мной стояла Симона.

– Конечно, прошу, – пробормотал я, оторопев.

Симона сняла с плеча рюкзак и осторожно положила его на соседний стул. Мешковатая куртка с огромным воротником-капюшоном была сброшена с плеч изящным движением, будто это был норковый свингер. Под курткой оказалась та же полосатая рубашка, что и утром, а бусы из-за приглушенного освещения теперь отливали вялено-тунцовым.

Подошла официантка и спросила, что мы будем пить.

Симона заказала пиво и sausages and mash. Я попросил повторить виски.

– Как ты здесь оказалась? – спросил я Симону, когда официантка удалилась.

– Приехала на такси.

– Неужели? – меня подмывало сказать колкость по поводу Влада, но я сдержался.

– Я и забыл, что все таксисты Лондона знают, где меня найти.

– Перестань, Антуан. Вы все как маленькие дети. Дуетесь, обижаетесь, скандалы закатываете. Я приехала, чтобы извиниться за то, что обозвала тебя предателем, – Симона взлохматила волосы. – И нечего так ехидно улыбаться.

– Сорри, – я сделал серьезное лицо.

Официантка принесла пиво и виски. Такие похожие по цвету и такие разные на вкус.

– Скажи правду, ты ведь уезжаешь из-за меня? – спросила Симона после недолгой паузы. – Потому что у нас с тобой ничего не получилось? Так ведь?

Я медлил с ответом. Откровенность взгляда вслед за откровенностью вопроса пронзала насквозь.

– Ты думаешь, что мы с Владом любовники? Да? Вот, блин! Антуан, ты крейзи. Я тебя уверяю, что мы просто друзья. Понятно? Друзья – и все. И вообще – какая разница, кто с кем когда-то спал.

– Разницы, безусловно, никакой. Секс – это такая мелочь, – я быстро поднял бокал, чтобы не выдать радостного волнения. – Выпьем за мелочи жизни!

Симона пригубила пиво и спросила:

– Скажи, а почему ты с женой развелся? Если это, конечно, не секрет.

– Мы оказались слишком разными. Она мечтала о большой квартире с просторной кухней, чтобы можно было приглашать друзей, родственников, устраивать вечеринки… А я все деньги вкладывал в автосервис, который достался мне после смерти отца. Сначала покупал новые подъемники, потом ремонтировал здание, потом… – я устало махнул рукой. – Проблем много, прибыли мало. Двадцать человек работников, которым надо регулярно платить зарплату, – у всех семьи, дети.

– А я своего музыканта выгнала. Даже от алиментов отказалась. Надоел со своей гитарой и пьяными репетициями.

Боясь ляпнуть что-нибудь не то, я пробормотал невразумительное «бывает». Симона мягко улыбнулась.

– Мы встретились с Владом года три назад, на фотосессии для рекламы его магазинов. С тех пор часто пересекались на всяких показах и презентациях. А весной этого года я делала для него эксклюзивную съемку на Russian Fashion Week. Влад – неплохой парень, обожает дочерей. Но, мне кажется, торговать модными вещами не его призвание. Он больше похож на банкира. Всякие финансовые схемы, спекуляции на бирже.