Пережить себя. Акт первый - Дмитрий Маркеев

совсем раскис. На нём был стандартный легковесный бронекостюм, за спиной значился мини-глайдер, по бокам висели пистолеты незнакомой конструкции.

«Неопытный ещё. Лицо заурядное, пара шрамов. К чему эти мысли? Гм, любопытные орудия. Заглянуть в оружейную после процесса, что ли…»

– Я приду.

– Х-хорошо. Не буду больше вас задерживать.

Курьер, закончив вполне себе бессмысленную фразу, довольно ловким, скорее даже привычным движением снял глайдер со спины.

– Постойте!

Но парень, запрыгнув на свой портативный транспорт, на полной скорости припустил восвояси.

– Ну и скатертью дорога! – бросил я ему вслед, хотя и было мне совершенно безразлично, куда он так заторопился. А куда заторопился? От меня подальше, разумеется. Я же весь в кровавых ошмётках его собратьев! Ладно бы, если так, так ведь нет же…

Когда все трофеи были благополучно доставлены в хранилище, я, прихватив всё критически необходимое, выгрузил на поверхность довольно давно не пользованный антиграв-додекаэдрон и отправился на нём в неофициальную столицу Юга – Ютберг. Покуда я рассекал пространство моей привычной Пустоши, кругом, как и всегда бывало вне всяких природных и вторженческих катаклизмов, царило безмятежное спокойствие. Других людей, в чём я уже успел убедиться неоднократно, такое господство безмолвия начинало неистово подавлять. Спокойствие порождало беспокойство, перераставшее в непрестанную боязнь того, что, по мнению оказавшегося здесь человека, вот-вот должно случиться, но выжидает момента слабости, чтобы напасть и растерзать. Результирующая паранойя косила население много эффективнее любых материальных кошмаров. Впрочем, для меня, как для давнего обитателя и фактически полноправного хозяина моей странной пустоши, этот бесноватый фактор уже не имел решительно никакого значения. Да что уж там, пустошь давно перестала быть для меня неожиданностью, хотя на деле она и есть сама неожиданность в непомерно полном смысле этого слова.

Но покой длился недолго. Безжизненная мрачно-пепельная гладь медленно приобретала нездорово-зелёный оттенок, и в конце концов земли ровной смерти незаметно обратились в холмистое отравленное варево, источавшее клубы ядовитого тумана, лениво ползавшего вдоль прогнившей почвы, которую и вовсе называть почвой было страшно. Пустошь отступила, открыв расположившуюся за ней Вэлэно, долину всепоглощающего яда. Едва я успел активировать на антиграве химзащитный барьер, перешагнув на соответствующую грань, как на меня, со зловещим всплеском выпрыгнув из зловонной массы, кинулось целое полчище безобразных, обглоданных кислотой селату. Недолго думая, я взвинтил темп. Чем дальше, тем сильнее разрасталась орда моих преследователей: бесформенные куски плоти, роясь друг меж другом и зазывая всё новых и новых сородичей, гнались за мной по пятам, поддерживаемые химической тягой, и отставать определённо не собирались. Так я и летел сквозь всю Вэлэно со своей озлобленной процессией, периодически уворачиваясь от налётов и сбивая из встроенного в антиграв электроорудия особенно назойливых. По счастью, никто, кроме селату, мне не встретился. Не сказать, чтобы я так боялся более опасных здешних обитателей, однако сталкиваться с ними, особенно в условиях ограниченности времени, очень не хотелось. Ловко сбив одним разрядом ещё троих, я поспешил к границе долины, показавшейся на самой кромке горизонта. Граница, впрочем, была скорее линией начала перехода, но никак не резким перескоком с одной зоны на другую. Хоть Альтериум сам по себе и обладал недюжинной резкостью во многих своих явлениях, смена природных зон в нём иногда происходила плавно, почти невидимо, и только опытный глаз, привыкший обращать внимание на каждую, даже самую незначительную, казалось бы, деталь ландшафта, мог примерно определить местоположение замаскированной границы. Навык этот обычно недооценивался. Весьма и весьма напрасно, надо сказать, ибо, когда вставал вопрос о создании нового поселения, решающую роль играл именно шанс попасть ненароком прямо на границу зон. Судьба всякого такого поселения была незавидной: раздираемые разнородными катаклизмами от обеих соседствующих сторон, они почти моментально запустевали, а потом и стирались с лица земли. С завидной скоростью. В самом деле, кто захочет жить, скажем, между ледяной пустошью и лавовыми полями? Можно подумать, что они якобы должны самоуничтожаться друг об друга. Как бы не так! Кое-кто вводил термин оксюморона. Мол, как может существовать ледяное пламя и всякие прочие штуки, кроме как в фантазии автора. В реальности же сам смысл оксюморона теряется. Даже не теряется, а испаряется напрочь. Альтериум, похоже, только тем и занят, что совмещает внешне несовместимое.

Когда влияние Вэлэно стало ослабевать, полчище селату нехотя развернулось, оставив меня в покое. Дальнейший путь вплоть до самого Ютберга, если не считать некоторых моментов, обошёлся без серьёзных приключений. У ворот меня встретили ютбержские стражи.

– Кто вы? – настороженно спросил один из них, хотя, думаю, их уже давно оповестили о моём прибытии.

– Олли-Халвард Теккенен. Полагаю, больше вам ничего знать и не нужно.

– Это так. Стало быть… – голос его звучал неуместно неуверенно. – Добро пожаловать в Ютберг.

Врата бесшумно отворились, а стражи, как по команде, расступились передо мной.

– Не подскажете, куда пристроить антиграв? После реконструкции у вас чёрт ногу сломит.

– Мало нам своих чертей… – пробурчал другой страж с нескрываемым недовольством.

Его товарищ шикнул на него.

– Лифт в центре, гаражный отсек по левую сторону. И… простите несдержанность моего напарника. Обычно он так не делает.

– Всё в порядке, – успокоил я его, одарив тем временем несдержанного солдата нарочито холодным взглядом. Тот, нимало не смутившись, хмуро вперился в меня в ответ. В глазах его читались неприязнь и вызов. Уверен, не будь рядом с ним его куда более благоразумного сослуживца, он бы уже попытался пристрелить меня.

Не задерживаясь больше, я вошёл, врата за мной тут же затворились.

Через каких-то пять минут я добрался до зала заседаний. У самого входа, потеснив местных стражей, расположилась целая когорта криомантов при полном обмундировании.

«Третий Легион! Сильно же ютбержцы обеспокоены, раз пригласили хладовских легионеров. Ну, надеюсь, их опасения не оправдаются.»

Криоманты обступили меня.

– Мистер Теккенен, вы знаете правила.

– Да-да, тотальный обыск. Естественно.

Вооружившись сканерами, легионеры принялись за дело. Буквально через минуту вся моя амуниция, состоявшая из пары энергетических пистолетов, высоковольтного шокера, набора батарей и изготовленного по особой технологии каменного резака, перекочевала в камеру хранения. Командир легиона удовлетворённо кивнул.

– Проходите. Процесс начинается прямо сейчас.

– Скажите, Лост уже здесь?

– Ждёт вас.

Я ступил внутрь. Сотни пар холодных глаз повернулись на меня. Треугольный зал правильной формы, приглушённо освещённый, забитый зрителями до отказа. В углах, на специально установленных вышках, значились легионеры, замершие, как изваяния, в напряжённых позах.

«Вот, значит, кого они имели в виду, говоря об Усмирителях. Занятно. Ох…»

В центральном круге, едва опёршись об одну из трибун, стоял Адам Лост. Я занял свою трибуну. Не произнося ни звука, мы вперились каждый в другого.

«Нечасто