Услуги маленького дьявола - Наталья Александрова

Антонов поправил перед зеркалом редеющие волосы и шагнул к дверям. Лика прижалась к нему напоследок жарким телом, и он почувствовал ее всю сквозь собственную одежду и ее легкий домашний халатик, под котором ничего не было, кроме нее самой. Его снова бросило в жар. Хоть опять возвращайся в спальню. Лика ощутила его порыв и лукаво улыбнулась:

– Может быть, еще побудешь?

– Нет, мышонок! – Он поцеловал ее, обнял на прощание и отстранился. – Начальство ждет.

– Ты же сам большой начальник!

– На всякого большого начальника есть еще больший.

Антонов вышел из Ликиной квартиры легкий и звенящий, как струна. Эта девчонка вернула ему молодость, радость жизни. Она влила в его жилы небывалую энергию. Антонов встречался с ней третий месяц, и ему казалось, что он помолодел за эти месяцы на десять лет. Он понимал, конечно, что Лике нужны только его деньги, деньги и возможности, но это ничего не меняло. Ему тоже нужно было только ее тело, горячее и жадное тело двадцатилетней женщины, одновременно юной и опытной. Он считал такой обмен честным.

Выйдя из подъезда, Антонов воровато огляделся.

Машина с шофером ждала его за углом. Конечно, это глупо – шофер надежен и неболтлив, но береженого, как говорится, Бог бережет…

И тут через дорогу к нему метнулась женская фигура.

О, Господи! Только этого не хватало! С горящими глазами, в сбитой на сторону итальянской шляпке, в расстегнутом норковом полушубке, раздувая ноздри, как скаковой конь на финише, к нему неслась законная супруга Зинаида.

– Козел! – вопила она издали. – Вот оно твое совещание в Смольном! Вот куда ты таскаешься, старый кобель!

Зинаида тянула к нему свои полные руки с маленькими наманикюренными коготками, Антонов прикрывался от обезумевшей фурии тысячедолларовым кожаным портфелем, думая, как же он появится у мэра с расцарапанным лицом.

Зинаида орала на всю улицу:

– Ты погляди на себя в зеркало, козлище! Тебе уже без малого шестой десяток, кто на тебя посмотрит, кроме шлюхи, на которой пробы негде ставить! Ты, кобель старый, ты бы хоть о здоровье своем подумал! Да ты за последние месяцы, как к этой шалаве таскаешься, прямо почернел весь, мешки под глазами, морда вся обвисла, как у шарпея! Ты же не сегодня-завтра сдохнешь прямо на этой сучке! Вот ведь позору-то будет! У, козлище!

Выкрикивая все это, Зинаида прыгала вокруг мужа, как собака вокруг медведя, пытаясь оттолкнуть портфель и вцепиться в глаза благоверному.

– Зина, Зина! – пытался увещевать Антонов разбушевавшуюся жену. – Зиночка, нельзя же так! Люди же вокруг смотрят, стыдно! Еще сфотографирует сволочь какая-нибудь, потом не отмоешься!

– Стыдно? – с новой силой завопила Зинаида. – Теперь тебе стыдно было? Надо было о стыде думать, когда к этой шлюхе таскался! Я до нее еще доберусь, выцарапаю глазки поганые! Людей ему стыдно! Где тут люди-то, пустая улица!

– Зина, Зина, постыдись, вон девушка смотрит!

В самом деле по улице к ним приближалась невысокая грациозная девушка с немного раскосыми восточными глазами. Красивая девушка в длинном оливковом плаще с букетом хризантем в руках. Девушка несла букет обеими руками, подняв его перед собой, как щит, прикрывая белыми крупными цветками нижнюю половину лица. Антонов скосил на нее глаза – ему было неловко перед красивой незнакомой девушкой за свою сбесившуюся жену и вообще за нелепость и неприличность этой ситуации – немолодой, представительный, хорошо одетый человек отбивается портфелем от бешеных наскоков пятидесятилетней фурии… На секунду он встретился с незнакомкой глазами, и ее взгляд удивил Ивана Андреевича. В этом взгляде не было ожидаемой насмешки, презрительного удивления, даже, может быть, легкого сочувствия.

Во взгляде девушки светился только холодный профессиональный расчет, как будто она переумножала в уме два десятизначных числа.

В душе Антонова шевельнулось неясное подозрение, предчувствие беды. Но истеричный визг жены отвлек его от странной незнакомки.

– У, кобель старый! Скотина! Только и знает за каждой юбкой волочиться, – вопила Зинаида, безуспешно пытаясь дотянуться до лица мужа.

Антонов, отмахиваясь от жены портфелем, как от назойливой мухи, скосил глаза на подозрительную девицу… и похолодел.

Сквозь букет хризантем, сквозь белые махровые головки цветов на него смотрел ствол пистолета с глушителем, а чуть выше, такие же холодные и безжалостные, на него смотрели раскосые глаза убийцы.

Мгновенная душная слабость охватила Антонова, он забыл про жалкие истеричные наскоки жены, безвольно опустил руки с портфелем, и Зинаида, торжествуя, вцепилась в его лицо…

В ту же секунду раздался негромкий хлопок, и на лбу Антонова черным бутоном раскрылось аккуратное маленькое отверстие. Глаза его остекленели, жизнь ушла из них, как вода уходит в песок.

Иван Андреевич повалился на руки жены, как скошенный сноп.

– Ты чего – сдурел, что ли? – взвизгнула Зинаида, еще не осознав, что произошло.

В следующую секунду она почувствовала неживую тяжесть мужа, и до нее почти уже дошел смысл происходящего, но раздался второй хлопок, и пуля вошла ей в затылок, навеки разрешив все проблемы богатой, стареющей и ревнивой женщины.

Антоновы упали на тротуар, так нежно обнявшись, как они не обнимались, должно быть, уже лет двадцать, если не больше.

Девушка с букетом быстро огляделась по сторонам. Улица была пустынна. Бодро цокая каблучками, она добежала до ближайшей сквозной подворотни, нырнула в нее и дворами вышла на соседнюю улицу.

Водитель Антонова ждал шефа, поглядывая на часы. Им пора уже было ехать в мэрию, но Иван Андреевич все не появлялся.

Прекрасно зная, куда в это время ездит шеф, водитель покачал головой и завистливо ухмыльнулся: видно, старому греховоднику никак не выбраться из теплой постельки.

Но когда за углом раздался истошный женский визг, водитель выскочил из машины и бросился на крик, вытаскивая на ходу пистолет.

То, что он увидел – два трупа и начинающую скапливаться вокруг них толпу людей, – вызвало у него острое предчувствие того, что ему скоро придется искать новое место работы.

А на следующий день все мои представления о жизни перевернулись.

Едва я вошла в отдел, Гюрза выскочила мне навстречу с совершенно не своим выражением лица. Просто не Гюрза, а «Анфиса Николаевна». И говорит совершенно несвойственным голосом:

– Петухова, очень хорошо, что вы пришли. Вас срочно хочет видеть Виталий Андреевич.

У меня челюсть совершенно отвисла. Во-первых, Гюрза впервые за все время нашего знакомства обратилась ко мне на «вы». Во-вторых, я, в принципе, знаю, что Главного зовут Виталий Андреевич, но это было знание чисто теоретическое, а тут вдруг – срочно хочет видеть! Причем, если судить по Анфисиной физиономии, он меня не собирается немедленно сожрать без выходного пособия, а как бы даже наоборот.