Золото - Крис Клив

– Намного быстрее! – продолжала утверждать Кейт. – Когда на тренировках я порой позволяю тебе выигрывать, я просто морочу тебе голову. Так и знай!

Зоя бросила на подругу мрачный взгляд.

– Когда на тренировках я порой позволяю тебе морочить мне голову, я просто у тебя выигрываю.

Их дорожные велосипеды были прикреплены цепочками к турникету рядом с домом, где жил Том. Уже стемнело. Дождик стал холоднее. Подруги отстегнули замки, каждая смахнула воду с седла, зажгла передние и задние фары. Кейт надела шлем, застегнула молнию на желтом специальном жилете, отражающем свет. Зоя ни шлем, ни жилет надевать не стала.

Кейт взглянула на нее с удивлением. Зоя усмехнулась.

– Что такое? – непонимающе спросила Кейт.

– Давай наперегонки до моего нового дома.

– До твоего небесного дворца? Этого райского сада миллионеров?

– Ладно-ладно, смейся. Сама бы с удовольствием там жила.

– Я не такая, как ты. Мне всяко-разные подтверждения не нужны.

– Господи! – всплеснула руками Зоя. – Не будь ты гонщицей, ты была бы коротконогой ханжой и вела какую-нибудь критическую колонку в газете.

– Не будь ты гонщицей, ты бы снималась в порнушках, и тебя бы трахали мужики с татуировками на лодыжках.

Зоя запрокинула голову, рассмеялась весело и беззаботно. Так она смеялась только тогда, когда шутки ее пугали. Но когда она снова посмотрела на Кейт, стало ясно, что она овладела собой.

– Да, – сказала она, – но мы с тобой гонщицы, так что давай погоняемся.

Кейт понимала: отказаться невозможно. Она перегнула палку, значит, нужно как-то расплачиваться.

– Ладно, – согласилась она. – Если тебе это и вправду необходимо.

– У-у-у-у-у! – воскликнула Зоя, переступая с ноги на ногу от нетерпения, поднимая и опуская руки, словно цыпленок, пытающийся взлететь.

Кейт почувствовала, как спадает напряжение, и не удержалась от смеха. Тяжелых тем для разговоров у них с каждым днем становилось все больше, Зоя действительно ужасно любила соревноваться. Лучше устроить дуэль на велосипедах. Это, конечно, опаснее драки, но безопаснее разговоров.

– Поехали, – сказала Кейт.

– Дорогу знаешь?

– Знаю, знаю. Дай-ка мне ключ от твоей квартиры.

– Зачем?

– Собираюсь оказаться там раньше тебя, вот зачем! Поднимусь к тебе, поставлю чайник, выпью большую чашку чая и дождусь тебя.

– С великом своим так шути.

Они выехали под холодную морось. Струи дождя хлестали по задним фарам. Согласно джентльменскому соглашению, первые несколько минут они катились не спеша и не обгоняя друг друга, лавируя в транспортном потоке, неспешно текущем к центру города. Потом, после Манчестерского стадиона, переглянулись, дружно кивнули и стали набирать скорость. Обе ехали в небрежном, плавном стиле гонщиков, не ощущающих разницы между собой и каркасом велосипеда. Обе влились в поток машин и разогнались до гоночной скорости.

Уже милю они гнались всерьез – на запад, по Эштон Нью-роуд. Кейт и Зоя мчались вдоль разделительной линии рядом. Время от времени одна из них устремлялась в поток машин, стараясь обойти другую. Дважды им пришлось отъехать к обочине, чтобы пропустить лихих мотоциклистов, летевших навстречу по разделительной полосе. Зоя подняла боковое зеркальце. Взвыла сирена, а она весело вскрикнула.

«Какое счастье, – думала Зоя, – вот так гоняться по улицам!» Грязно, быстро, и все, что попадается на глаза, готово тебя прикончить. Водители сонные и невнимательные или, напротив, все замечают и злятся, но и в том и в другом случае могут неожиданно повернуть и ударить. Белые полосы, по которым катит твой велосипед, от дождя стали ужасно скользкими. Разлитое дизельное топливо превратило их в сущий каток. Мало того, здесь валяется куча осколков от разбитых ветровых стекол – они могут проколоть шину, и тогда тебя выбросит на полосу основного движения. Грохнувшись на асфальт, можно лишь кувыркаться по нему, как гимнаст, в надежде, что ударишься о бордюр тротуара раньше, чем тебя переедет автомобиль. Дождь летит в глаза, свет встречных фар превращается в размытые гневные вспышки, а посреди всего этого хаоса ты мчишься наперегонки с другим человеком, который всеми силами старается тебя победить, поэтому сердце твое бьется как бешеное, а все твои чувства пронизаны насквозь адреналином.

Обе прибавили скорость. Зоя подставляла лицо ветру. Она улыбалась. Это были гонки чистой воды – ни приза, ни славы. Ни узнавания, ни известности. Можно мчаться наперегонки с самой собой. Вот что она обожала. Когда летишь вот так по шоссе, невозможно размышлять о своей жизни. Нужно максимально сосредоточиться, чтобы не допустить ни единой ошибки. Нужно ехать так быстро, чтобы скорость начинала питаться самой собой, колеса – рычать в темноте, а сердце – биться так часто, что кажется – еще один удар в минуту, и ты погибнешь. А потом вдруг ты слышала рев мотоцикла, поворачивалась, видела ослепительно белую фару и каким-то невероятным образом начинала гнать велосипед еще быстрее. Огни пролетали мимо, словно лучи лазера. Ты наклонялась, виляя из стороны в сторону и прибавляя скорость. Гонки на улицах были ее коньком. Только на таких гонках она могла на полной скорости промчаться мимо здоровенного рекламного щита с ее собственным лицом и заметить лишь дополнительное освещение, которое этот щит давал дороге.

Кейт и Зоя сражались за первенство на разделительной полосе. Вперед вырывалась то одна, то другая. Они проехали почти целую милю, и легкие у них пылали, но ни одна не смогла пока обогнать другую. Разделительная полоса становилась все уже, ехать по ней вдвоем делалось опасно. Дважды подруги сталкивались плечами, не без труда удерживая равновесие, чтобы не вылететь на полосу, занятую машинами.

Впереди, в двухстах метрах, светофор обозначал перекресток, от которого нужно было двигаться налево, по Грейт Анкуотс-стрит, пока горел зеленый.

Глядя на дорогу, Кейт рассчитывала время, через которое загорится желтый. То ли поторопиться, то ли притормозить. Никоим образом не выдав своих намерений, она рванула вперед и обставила Зою на целых пять корпусов велосипеда. Это было нечто вроде силового приема: вырываешься вперед на несколько секунд, на пределе дыхания, рассчитывая проскочить на зеленый – при том что соперник сделать этого не успеет. Риск состоял в том, что на зеленый мог успеть проскочить и соперник, и тогда он мог обогнать тебя, задыхающегося от недостатка кислорода.

Кейт рискнула, морщась от боли – все ее тело словно кололи иглы. Ей отчаянно хотелось выиграть. Победа над Зоей сейчас, в дружеской гонке, означала, что в сознании подруги останется поражение, и этот негатив сохранится ко времени их серьезного старта. Кейт усерднее заработала педалями. Каждая секунда казалась просто невыносимой, а уж двадцать секунд… Невозможно себе представить! Усилием воли Кейт вызвала в сознании образ Софи. Вот так дочка справлялась со своими страданиями. «Если я выиграю сейчас, то Софи поправится», – загадала Кейт. В этой мысли не было никакой логики, но у разума, работавшего на фоне ста шестидесяти ударов сердца в минуту, места для логики не оставалось. Мчась сквозь тьму, Кейт представляла себе где-то впереди Софи, и образ дочери звал ее к себе.