Феникс - Евгений Южин

Ана в свое время была не просто лучшей выпускницей Университета, но и специализировалась на самой тонкой и малоизученной материи человеческого организма — на нервной системе. Она была не просто талантливой девочкой, легко обуздавшей опасную стихию, но и редким знающим специалистом. Некоторые девушки, не преуспевшие до такой степени в овладении искусством и знанием, зло поговаривали, что эта специализация всего лишь делает из нее более неуловимого и изощренного убийцу. Их раздражение и зависть были более чем оправданы — мало того, что Ана талантлива, принадлежала к одному из древнейших аристократических родов, так она еще и фантастически красива. Потомок древних, темнокожий чистокровный аристократ, она и не пыталась преодолеть барьер, который сам собой вырос между ней и основной массой скелле. Отношения с Орденом не заладились с самого начала, послужив основой для некоторой фронды, зародившейся среди немногочисленных наследников древней крови, в которую она по молодости окунулась с головой.

Сейчас она внешне оставалась спокойной. Было ясно, что догнать яхту непрошеных гостей быстро не удастся. Да и исход такой погони без Ильи был бы сомнителен. Поэтому она никак не отреагировала на распоряжение отца разворачиваться и идти в гавань, домой. Внутренне она чувствовала, что ей скоро понадобится своеобразная медитация — специальное упражнение для погашения разбалансированного сознания. Обычные яростные проклятия в адрес беглецов могли бы вполне помочь справиться с гневом нормальной женщине, но не скелле. Неизвестно, для кого эта неконтролируемая буря сознания была более опасна, для окружающих или для нее самой.

Мысли вновь вернулись к Илье. Сообщение было кратким — он очнулся, понимает, что ему говорят, сам почти не говорит, бродит по имению. В каком он состоянии на самом деле, чем закончился визит тех, кто сейчас уходил в море, обдаваемый солеными брызгами, что там вообще происходит?

Яхта окончательно развернулась к берегу. Сразу же стало полегче — ветер перестал швырять на палубу мелкую соленую пыль, да и рубка отцовского судна надежно прикрыла от него. Знакомые скалы родной гавани неумолимо надвигались, и, последний раз качнувшись на океанской волне, судно вкатилось на ее загривке в узкую каменистую пасть гавани. Показались причалы и длинная лестница, прилепившаяся к скалистому обрыву. По ближайшему пирсу метнулись матросы — береговая команда. Кроме них, на самом краю застыла пара неясных фигур — невысокая женщина, кажется, Сурдара, пряталась за худым длинным силуэтом неизвестного в парадном сюртуке семьи, накинутом на какие-то дешевые тряпки. Голова незнакомца таилась в темноте накинутого просторного капюшона зеленой рубахи, как у тех, которыми пользовались горцы. Что за чучело?!

Сердце ответило раньше, чем в этом убедился разум, — это он, Илья! Неужели все благополучно завершилось и ему удалось выкарабкаться из чудовищного катаклизма?

Пока швартовалось судно, носились по палубе матросы, аккуратно огибая застывшую у борта фигуру скелле, она не отрываясь смотрела на знакомого незнакомца. Что-то было не так. Он видел ее, он жадно смотрел на нее, но ни следа улыбки на его лице, ни попытки поприветствовать — хотя бы взмахом руки.

Спустился отец и молча встал рядом. На берегу был Илья, но какой-то странный, он вел себя как чужой — стоял и терпеливо дожидался, пока уставшая яхта окончательно замрет, притянутая паутиной канатов к причалу. С явным любопытством вертел головой, то и дело посматривая на Ану смутно знакомым взглядом. Неожиданно она поняла: из-за привычки она не сразу узнала этот быстрый, немного смущенный интерес — так смотрели на нее незнакомые молодые люди из благородных, не в силах отвести взгляд и смущаясь своей слабости. Сердцу вновь стало беспокойно, шевельнулось искусство, и пришлось аккуратными дыхательными упражнениями корректировать баланс. Отец, похоже, ничего не заметил. Во всяком случае, он стоял молча, без комментариев, похоже, немного смущенный — на берегу его ждал человек, которому он был обязан жизнью своей и своего внука. А Ана опасалась, что тот, стоящий на берегу, заплатил за это более высокую цену, чем они надеялись.

Сбросили сходни, что-то прокричал матрос, возившийся с ними, и сбежал на берег. Илья взмахнул рукой и двинулся к узкому мостику. За ним двигалась, прячась от взгляда Аны, как от пулемета, Сурдара. Отец посторонился, пропуская напряженную дочь вперед, и Ана не спеша сошла на причал.

Под тенью капюшона прятались знакомые черты, стертые выгоревшей растительностью — от бровей не осталось ничего, только изгиб глазных дуг напоминал о месте, где они должны были быть. Едва Ана сошла на берег, как лицо Ильи ощутимо напряглось, он замер хмурясь и как будто к чему-то прислушиваясь, потом сделал осторожный шаг вперед и опять остановился, явно чем-то озадаченный. Девушка подняла руку и сбросила раздражавший ее капюшон, на солнце блеснул совершенно голый, безволосый шар головы.

— Лысый! — нерадостно улыбаясь, как будто дразня, заявила Ана, и в тот же момент неожиданно лицо парня дрогнуло, и он каким-то судорожным движением обнял ее.

На минуту все замерло. Ане казалось, что даже ветер утих и перестал поскрипывать борт яхты. Позади негромко прокашлялся отец, и Илья отодвинулся в сторону. Не обращая никакого внимания на остальных, он, будто бы с трудом подбирая слова, с паузами произнес:

— Все не так! Я не то, что ты видишь. — Он улыбнулся, заметив напряжение в лице девушки, и добавил: — Это не конец, а начало, я в этом смысле. И благодаря тебе теперь я в этом уверен.

Звучал он путано и непонятно, к тому же в его речи вновь прорезался давно уже исчезнувший акцент.

— Ничего не понимаю! — Озадаченная Ана не чувствовала никакого облегчения, напротив, невнятные слова Ильи беспокоили и пугали. — Давай отложим объяснения. — Ее глаза сузились. — Что здесь делали эти сучки из Ордена?! — Она огляделась, сообразила, что по-прежнему стоит на самом краю сходней под пристальными взглядами матросов, Сурдары, отца и бог знает кого еще, кивнула в сторону лестницы. — Пойдем. Наверху все объяснишь.

Под взглядом скелле матросы испарились, как роса на жарком солнце, служанка еще более съежилась и сдвинулась, прячась за парнем.

Илья кивнул и собрался уже двигаться, когда Ана остановилась, с нарастающим беспокойством начиная догадываться о происходящем.

— С отцом не хочешь поздороваться?

Сам уже спустился и теперь стоял рядом с дочерью мрачный как туча.

— Извините. Здравствуйте! — Илья кивнул Саму как будто между делом.

Ана поймала недоуменный взгляд отца.

— Здравствуй, Илья. Иди с дочкой объясняйся. Поговорим потом, — быстро сориентировался тот.

Знакомо побежали под ногами побелевшие на солнце и ветрах ступеньки лестницы. Ана шагала впереди, Илья держался рядом, иногда неловко дотрагиваясь до ее руки, позади сопела испуганная Сурдара. Гладь изогнутого залива постепенно уходила вниз, съеживаясь, немного позже по взбирающимся вверх людям ударил свежий порыв морского ветра, и Ана не выдержала, обернулась.

— Сурдара, что ты здесь делаешь?