Предательство. Утраченная история жизни Иисуса Христа - Уильям Майкл Гир

Кир некоторое время перелистывал страницы книги, проглядывая их, пока не увидел что-то, явно привлекшее его внимание.

— А я и не знал… — благоговейно прошептал он.

— Не знал чего?

— Папиас пишет, что Марк помогал Петру как переводчик, герменевтес, и записывал все, что Петр рассказывал о речах Господа.

— Он имеет в виду Евангелие от Марка?

— Если верить Папиасу, он не любил письменного слова и записывал лишь живое, услышанное от людей. Он заявляет, что лично беседовал со святителем Иоанном и неким Аристионом, как и с теми, кто «лично общался со святителями». Это означает, что он получил эти сведения от апостолов через вторые или третьи руки.

Кир внимательно пригляделся.

— Правда? — пробормотал он себе под нос.

— А теперь ты что нашел?

— Ты когда-нибудь слышал имена двух разбойников, распятых по обе стороны от Господа?

— Нет, — благоговейно прошептал Заратан. — Как их звали?

— Дисмас и Гестас.[25]Но тут говорится, что они были не разбойниками, а зелотами. Хм…

Кир прищурился.

— Здесь еще одна пометка, со ссылкой на эпизод в четвертом томе.

— Давай посмотрим.

Кир улыбнулся, глянув на него, и принялся перелистывать пергаментные страницы.

— Ты уверен, что хочешь услышать это? — прошептал он. — Это безусловная ересь.

— Но ты же никому не скажешь, правда? — спросил Заратан, облизывая пересохшие губы.

— Конечно нет. Я же твой брат во Христе.

— Тогда я не боюсь. Читай.

Кир читал совсем недолго, и вдруг его глаза сузились.

— Интересно, что же это? — прошептал он.

— Что?

— Это похоже на шифр с заменой букв, с использованием арамейского, греческого и еврейского алфавитов.

— Тайная фраза? — возбужденно переспросил Заратан.

Кир продолжал читать, и его зеленые глаза засияли. Он аккуратно закрыл книгу, положил ее на место и сел на скамью.

Сердце Заратана стучало как бешеное.

— Что случилось? Что там написано? Почему ты не говоришь мне?

Кир посмотрел в дальний угол крипты.

— Ты когда-нибудь слышал историю про Иосифа Аримафейского?

— И Чашу Христову? Конечно. Там говорится, что он…

— Нет, я не про легенду о Граале. Историю о том, как Иосиф бежал из Иерусалима в ночь после того, как спрятал тело Господа нашего в гробнице у себя в саду.[26]

Выражение лица Кира приковало взгляд Заратана.

— Нет, я никогда ее не слышал, — прошептал он еще тише.

Взгляд Кира, казалось, устремился в бесконечность.

— Я не уверен, что понял выражение правильно. Большая его часть зашифрована, а значительная часть строки выцвела так, что ничего нельзя разобрать. Но…

Он посмотрел Заратану прямо в глаза.

— Папиас говорит, что слышал эту историю от внука центуриона, которого спешно отправили с заданием поймать Иосифа Аримафейского и его шайку воров.

— Воров? Что же они украли?

— Не знаю, — ответил Кир, покачав головой. — Я четко могу разобрать и перевести лишь то, что здесь говорится о Жемчужине. Потом что-то загадочное насчет «безголового демона, которому повинуются ветра», и о «сыне Пантеры».

— Безголовый демон? — переспросил Заратан.

Он принялся растирать ладони, почувствовав, что холод пронизывает его до костей. Снаружи, должно быть, стемнело, а в этой пустынной местности дневное тепло уходило быстро.

В пещере внезапно стало холодно и тревожно, будто заключенные в гробах духи начали свои ночные прогулки, водя хоровод по крипте.

Заратан вскочил.

— Пусть нам и нельзя есть, но мне хочется пить. Пошли на кухню, возьмем по чашке воды.

Кир встал. Несколько мгновений он смотрел на книгу Папиаса.

— В чем дело? — спросил юноша.

— Не знаю, я…

Кир покачал головой.

— У меня такое ощущение, что, когда мы вернемся, эта книга исчезнет отсюда.

— Мы просто сходим за чашкой воды, Кир. На это уйдет не более четверти часа.

Заратан начал подниматься по серым каменным ступеням и открыл люк. Его окатил поток воздуха, пахнущего рекой.

Кир с маленьким масляным светильником в руке поднялся в молельню вслед за ним и закрыл люк. Когда он вставил ключ в замок и повернул его, пламя в лампе внезапно зашипело и погасло.

Заратан нахмурился. Дверь из молельни в сад была распахнута настежь. Что еще более странно, в молельне никого не было. Обычно после обеда монахи приходили сюда помолиться перед вечерней службой.

— Возможно, они еще обедают, — сказал он, торопливо зашагав к кухне.

Кир крепко схватил его за плечо, останавливая.

— Подожди, брат, — прошептал он.

Обшарив взглядом молельню, он подметил все. Дверь распахнута настежь, ветер колышет покрывала на алтаре. Наклонив голову, он прислушался.

Теперь это заметил и Заратан.

Стояла мертвая тишина.

Хотя за ужином и запрещалось разговаривать, обычно все равно были какие-то звуки: дребезжание переставляемых тарелок, топот ног, стук чашек по длинным деревянным столам.

Но этим вечером не было ничего такого.

— Брат Заратан, пожалуйста, иди следом за мной. Молча. Ты понял? — громким шепотом произнес Кир.

Он сказал это таким тоном, что у Заратана пошли мурашки по коже. Он судорожно кивнул и пошел вслед за Киром. Тот тихо пересек молельню и подошел к массивной двери, ведущей на кухню.

Кир осторожно открыл дверь, так, чтобы петли не скрипели, совсем немного, на толщину руки. Потом заглянул внутрь.

Заратан принюхался. Из кухни доносились запахи свежеиспеченного хлеба и жареной козлятины, но было и что-то еще. Резкий запах мочи.

— Что… — зашептал он.

Кир мгновенно зажал ему рот ладонью с такой силой, что едва не сбил с ног. Заратан в ужасе посмотрел на своего брата-монаха.

Кир наклонился к нему, едва не нос к носу.

— Ни звука, — одними губами проговорил он.

Заратан кивнул. В его глазах стояли слезы.

Кир толкнул дверь, открывая ее шире, так, чтобы можно было пройти, и вошел. Заратан последовал за ним, держась рядом.