Горец-победитель - Ханна Хауэлл

– По-моему, их две, – сказал он.

Кайра прислушалась к звуку, раздававшемуся под самым ухом, и расслабилась.

– Тогда почему мурлычат?

– Мурлычат? Как кошка?

– Да, только не такая большая.

Когда Лайам вложил кинжал в ножны и осторожно, не уверенный в том, что урчащие существа угнездились в густых волосах, протянул руку, две пары глаз не мигая уставились на него.

Он наклонился ближе и усмехнулся.

– У вас в волосах котята, – сказал он и осторожно их вынул.

Кайра рывком села и уставилась на руки Лайама, где свернулись комочком два крошечных котенка.

– Как они сюда попали?

– В нескольких футах отсюда есть ручеек, и, возможно, их принесли топить, а они вылезли из мешка. А может, их просто выбросили, а уж будут они жить или нет – это как Бог даст. Ясно, что вы им показались теплой и безопасной.

Кайра взяла у него из рук котят и тихо засмеялась, когда они прижались к ее груди. Она обоих почесала за ушком, и они громко замурлыкали. Хотя Кайра понимала, почему люди избавляются от щенков и котят, когда их становится слишком много, ей это не нравилось. Она с улыбкой вспомнила старика Иена, который по доброте сердечной не мог делать такое и бдительно следил, чтобы женщины изолировали кошек и сук, когда у них начиналась течка.

Лайам вздохнул. Мало тоге что при одном взгляде на ее лицо ему хотелось его поцеловать, но, видимо, заодно теперь придется целовать и этих крошек. Прикусив губу, Кайра смотрела на него из-под ресниц, и его пронзило вожделение. Вот бы отобрать котят и вместо них уткнуться ей в груди!

Он еще раз вздохнул и покачал головой.

– Подозреваю, мы должны придумать, как их везти с собой, – сказал он, и Кайра одарила его такой прекрасной улыбкой, что у него сжалось сердце.

– О, спасибо, Лайам! – Она вскочила, но не выпустила котят из рук. – Я сооружу для них гнездо в своей седельной сумке из чего-то такого, чего не жалко, потому что они слишком малы и не сумеют сказать, что готовы испачкаться. – Она сделала два шага к кустам, но вернулась, передала Лайаму котят и вдруг поцеловала его в щеку, а затем быстро отошла.

Лайам посмотрел на малышей, которые уютно разместились у него на ладонях. Белый смотрел на него голубыми глазами, серый оглядывался по сторонам, и у него тоже были необычные глаза – по краям радужной оболочки светилось кольцо такого же цвета, как и у Лайама. Если бы он был суеверным, эти глаза вызвали бы дрожь, но сейчас ему хотелось их расцеловать. Может, судьба посылает ему помощь в деле восстановления доверия Кайры?

Когда Кайра вернулась, он отдал ей котят и пошел к ручью, собираясь умываться подольше, чтобы дать ей возможность побыть одной. Его нога болела, но хотя ночью он иногда просыпался от нестерпимой боли, ему хотелось верить, что он не повредил ее. Болела не только нога – он уже месяц не сидел на коне, и долгая поездка верхом отзывалась ломотой во всем теле.

– Да, хорош защитник, – проворчал Лайам, возвращаясь к лагерю. Тем не менее выздоровление идет полным ходом, и скоро он сможет помочь ей.

Тут Лайам увидел котят, которые что-то жадно ели из миски. Он вгляделся получше и понял, что они едят холодную баранину, которую он приготовил для себя.

– Вы дали им наше мясо? – спросил он подошедшую Кайру.

– Они голодные, и я подумала, что овсяные лепешки им не понравятся.

– Я тоже мясо предпочитаю лепешкам.

– Да, но вы большой и сильный, можете немного потерпеть.

Лайам нахмурился, но Кайра, не обращая на него внимания, взяла опустевшую миску, вычистила ее и убрала в сумку, пока котята умывали лапками мордочки.

– Неудивительно, что им понравилось мясо. Такой вкусной и нежной баранины я давно не пробовал.

– Она и вправду была нежная, потому я и отдала ее котятам. Они еще сосунки и не могут есть жесткую пищу.

Лайам следом за Кайрой пошел к оседланным лошадям.

– Вы уже дали им имена?

– Да – Гром и Молния.

– Какие звучные имена для двух комочков шерсти! – Лайам придвинулся к ней так, что она оказалась зажатой между ним и лошадьми. – Так вот, раз уж я согласился на то, чтобы вы взяли с собой этих зверюшек, и не очень сокрушался, когда они съели мою баранину, я заслуживаю награды за проявленную терпимость.

– Я же сказала спасибо.

– Пустые слова. Их легко говорить, и часто они ничего не значат.

Кайра понимала, что он собирается ее поцеловать. Надо было бы с силой наступить ему на ногу и оттолкнуть от себя, но она оставалась неподвижной, и тогда он положил руки ей на плечи. В ней еще шевелилась ревность к прошлому, но внутренний голос спросил: зачем отказываться от удовольствия, которое ей предлагается? Кайра еще помнила вкус его поцелуя и хотела это повторить. Она решила, что если кому и станет хуже от того, что она примет эту кроху восторга, то только ей, так что отказываться глупо.

Она посмотрела ему в глаза и увидела, что они не столько зеленые, сколько голубые. Значит, у него это признак желания, решила Кайра, и в ней взыграла кровь. Может, это обычный голод, который пробуждается в мужчине, когда рядом женщина, но она все равно растрогалась – еще ни один мужчина так не смотрел на нее.

Вскинув брови, Кайра с вызовом посмотрела на Лайама.

В ответ на молчаливый вызов Лайам чуть не зарычал, его тело напряглось. По причине, о которой он не смел задумываться, Кайра не собиралась отступать; это давало шанс показать ей, как хороша страсть, когда отдаешься ей без остатка.

С первым прикосновением губ Лайама Кайру охватило такое желание, что она покачнулась и вынуждена была ухватить его за плечи. Она приоткрыла губы, впуская его язык, и услышала тихий стон; сильные руки сомкнулись вокруг нее. Прижатое к ней худое, твердое тело наполнило Кайру восторгом. Она обняла Лайама за шею и постаралась приблизиться еще больше, слиться с ним, проникнуть в него.

Странное наваждение вскружило ей голову и отогнало все здравые мысли, все предостережения гордости. Она слышала только его голос, а он требовал, чтобы она взяла от него больше, взяла все, что он может ей дать, и упивалась этим. И пускай Лайам давал это многим женщинам, важно, что и с ней он разделит эту радость.

Лаская ее грудь, Лайам вдавил в нее чресла, и Кайра тихо застонала. Он вызвал в ней лихорадку, с которой было трудно бороться. «Почему нет? – шептал неугомонный внутренний голос. – Кто узнает?» Ее муж раз за разом терпел в этом неудачу, так разве она не заслуживает немного радости, краткий миг ослепления, перед тем как отправиться выполнять клятву, данную Дункану? Попытка освободить людей Арджлина от Рауфа скорее всего будет стоить ей жизни, так почему же не ухватить сейчас порцию удовольствия, как ни мимолетно оно будет?

Мгновение отделяло Кайру от того, чтобы, отбросив все опасения, взять в любовники этого мужчину, но тут лошадь передвинулась и толкнула обоих. Лайам быстро выпрямился, но момент был упущен. Безумно смущенная, Кайра опустила руки; от еще большего унижения ее спасли только вид напряженного, страстного лица Лайама и его тяжелое дыхание.