Новые байки со "скорой", или Козлы и хроники - Михаил Дайнека

Посинел у дамочки язык, распух и изо рта вывалился. Дыхание и без того не того было, а тут и вовсе того стало. Доктор еще больше испугался и капельницу ставить затеял. Вот только в вену попасть не сумел, под кожу у него раствор капать начал. Надувается рука подушкой, вдвое толще другой стала.

Но доктору уже тут не до мелочей, больная-то несмотря на капельницу совсем почти не дышит. Тут уж никуда не денешься, интубировать больную надо. То есть в трахею дыхательную трубку вводить.

Надо-то надо, да язык мешает. Но доктор и тут в уныние не впал, мощным усилием рот дамочке пошире раскрыл, да так, что нижнюю челюсть вывихнул и со всего молодецкого размаха трубку вместо трахеи в желудок впихнул. Попутно несколько зубов вышиб, но тут уж больной действительно повезло, поскольку вместе с трубкой зубы в желудок угодили. Попади они в трахею, не миновать бы пациентке преждевременной кончины от закупорки дыхательных путей.

А так — синяя, почти бездыханная, без сознания, давления и зубов, но еще живая попала больная в реанимацию.

А пока ее реаниматологи с того света на этот перетаскивали, доктор, как положено, лист сопроводительный писал.

Честно всё написал. И про гормоны под язык, и про капельницу под кожу. Да еще и на латыни изложить попробовал: преднизолони гемисукцинати, видите ли, уколол сублингвум, натрии хлорати изотоници, понимаете ли, ввел паравенозум.

А ведь я его всего-то попросила над больными издевательства не учинять…

На этом бы его карьера доктора «скорой помощи» и закончилась. Но — пути врачебны неисповедимы. Токсикологи самоубийцу откачали, а над докторскими изысками полночи ржали и в такое благостное расположение духа пришли, что даже на станцию звонить и жаловаться не стали. Открыли, так сказать, коллеге дорогу к новым подвигам.

Правда, остальные его подвиги проистекали уже без меня. Я к тому моменту институт закончила, со станции уволилась, а потому всё лишь по слухам знаю.

Говорят, что учудил наш доктор нечто растакое-этакое, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Учудил и в результате приземлился в той самой психушке, где подвизался некогда наркологом. Приземлился, разумеется, уже не в качестве врача, а пациента. Всерьез так приземлился, основательно, чуть ли не полгода пролежал.

Выписался он с диагнозом «шизофрения».

И опять врачом на «скорую» устроился. Я опять серьезно, не шучу. Оказалось, что на «скорой помощи» с таким диагнозом работать — да, не возбраняется.

Нет, конечно, все скоростники на голову ударенные, факт, но, друзья, поверьте — не настолько…

А позже, говорят, он вовсе по административной линии пошел. В организаторы здравоохранения подался. Не знаю, врут не врут, однако уверяют, будто к нашим перспективным временам он уже в Москве немаленьким чиновником заделался. Оченно наш странный доктор реформаторам пришелся ко двору.

Это многое, заметьте, объясняет.

Пути врачебны… дальше, впрочем, сказано.

И всё-таки еще два слова — о себе.

На деле мне в студенческие годы на «скорой помощи» работать очень даже нравилось. А вот на самом деле хотелось мне по окончании института стать не кем-нибудь, а обязательно хирургом. Блажь такая у меня была. Неодолимая.

Уж больно всё красиво в мечтах выглядело: сияющая никелем операционная, стерильный халат, умные руки, спасающие жизнь…

Через все тернии продравшись, хирургический диплом я получила. И даже интернатуру соответствующую прошла. На практике сравнила, так сказать, мечту с реальностью. Не в пользу мечты, естественно. Но к хирургии всё равно до конца не охладела.

А вот после интернатуры дело застопорилось. Все хирургические ставки в приличных городских стационарах давным-давно блатные позанимали, а куда-нибудь в глубинку из родного Питера меня совсем не тянуло. И приземлилась я в районной поликлинике. И как-то очень быстро заскучала.

Ни тебе операций больших (как в интернатуре), ни тебе реанимаций заковыристых (как на «скорой»). Только бабушки с артрозами и дебелые тетки с геморроями и варикозными венами. Причем каждый божий день одни и те же.

А в тридевятом царстве, в тридесятом государстве (каковое к описываемому моменту уже на ладан дышало) после окончания института полагалось три года отработать по распределению. То есть, куда тебя пошлют, там и сиди. И лучше не высовывайся.

От такой невеселой жизни одна дамочка с панарицием на пальце мне даром Божьим показалась — хоть кого-то разрезать можно! Обколола я ей палец новокаином, только за скальпель взялась, а дамочка возьми и помирать затей. Анафилактический шок болезная на новокаин выдала.

Медсестра моя с перепугу меня бросила и за помощью на поликлиническую «неотложку» помчалась. И очень зря, потому как все лекарства в шкафу на такой случай имелись, а вот вторых рук мне не хватало. Но управилась, не зря же столько лет на «скорой» отработала.

Так что когда тогдашний заведующий той самой «неотложкой» в полном боевом развороте спасать пациентку примчался, ему только и оставалось, что капельницу вместо штатива подержать. Да я его еще и обругала, что в уличной обуви по чистой перевязочной шастает. Познакомились, короче говоря.

Собственно, история эта и продолжения бы не имела, если бы не два обстоятельства. По какому-то там договору наша поликлиника обеспечивала хирурга в призывную комиссию военкомата. Сидел там доктор старенький и досидел до пенсии. И ушел. А больше никто там сидеть не хотел.

Оно и понятно — невелика радость день за днем призывникам яйца крутить. В буквальном смысле — осматривать гениталии на предмет крипторхизма и прочих неаппетитных подробностей.

Наша главврач из положения вышла просто. Есть молодой специалист, которому по закону три года никуда рыпнуться нельзя? Есть в моем лице! Так вот пусть туда и отправляется. Для начала сроком на месяц, а там поглядим.

Месяц превратился в три и грозил растянуться на весь отпущенный мне период молодого специалиста. И не знаю, что бы я в этом военкомате учинила, но тут появилось второе обстоятельство.

Доктора с нашей поликлинической «неотложки» забрили в армию. Офицером. Но на два года. Через мою призывную комиссию он не проходил, и отмазать я его никак не могла. И осталась «неотложка» без ценного кадра.

Вот тут-то заведующий этой «неотложкой» про мои подвиги на хирургии и вспомнил. И решил, что я его вполне устрою. А даже если не устрою, выбора всё равно нет. И пошел к главврачу — отдайте мне, дескать, доктора.

Главврач, понятно, в отказ. Только дырку в военкомате заткнули, только военком доволен и счастлив стал, а тут — здрасте вам! Лыко да мочало, начинай сначала. И послала заведующего по известному адресу. Да еще прибавила, чтобы он к ней в ближайшее время вообще не подходил, потому как у нее дома ремонт, а она от этого нервная просто до чрезвычайности.