Восемь ночей Сан-Челесте - Екатерина Бакулина

— Ты ненормальный!

— Да! — согласился он.

И ему это нравилось.

Его это заводит.

Самое удивительное — меня тоже!

Он уже подхватывает меня и прижимает к стенке за ширмой, так крепко. Он держит меня под платьем, сбивая все вверх, к подмышкам… И я запоздало думаю, что надо бы снять, ведь платье еще не мое. Ерунда… купим его, в крайнем случае.

Отступать поздно.

Мне остается только обхватить Марко ногами, и обнять руками за шею.

Я и опомниться не успеваю, как он уже во мне, я чувствую его всем своим телом, внутри и снаружи меня разом. Его руки гладят… везде… Он целует меня.

И кружится голова.

И даже стена, с каждым ритмичным движением, царапающая позвоночник — почти никак не заботит, потому, что чувства переполняют меня. Адреналин. Наслаждение и паника сразу. Я боюсь стонать слишком громко, боюсь, что услышат, но где-то на самом пике сдержаться не могу, и…

О, черт…

И, все еще повиснув на нем, я пытаюсь отдышаться.

У него вспотевшая шея и совершенно безумные счастливые глаза.

— А платье очень красивое, — говорит он. — Мы же его возьмем, правда?

И убегает снова за дверь.

— Переодевайся пока, — говорит он, — а мы с твоим драконом обсудим детали.

Они действительно обсуждают, у окна, за небольшим столиком. А я-то думала… Впрочем…

Пока я переодеваюсь, разглядываю платье — не пострадало ли где, пока аккуратно сворачиваю его, надеясь, что небольшого влажного пятна внизу на подоле никто не разглядит. Пока я расплачиваюсь — да, денег у меня достаточно, Ленка позаботилась, можно ни в чем себе не отказывать. Пока, дико краснея, наблюдаю, как мое платье разворачивают и упаковывают по-новому, как подобает, причем делают это с совершенно каменным лицом…

Короче, пока я занята смущением и всей этой ерундой, у мужчин происходит настоящий военный совет. Даже карта перед ними, и они что-то отмечают там в четыре руки. Чувствую себя почти королевой. Вот — моя личная гвардия…

На самом деле — очень страшно.

Особенно страшно непривычно сосредоточенно-суровое лицо Марко. Центурион. У него даже голос меняется, когда он разговаривает не со мной. Он говорит сухо, отрывисто, даже резко, строго по существу. Интересно, солдаты его боятся?

— Одну минутку, Пина, — говорит он. — Ты уже готова? Сейчас идем.

И размашисто подписывает какой-то договор.

Мы шли из одной лавки в другую, и меня слегка трясло от всего этого.

Марко шел рядом со мной, он держал меня за руку, нежно поглаживая мои пальчики своим большим пальцем. Так хотелось просто расслабиться…

Он что-то рассказывал мне про Карнавал. Вот, про Карнавал он неожиданно знает много. Я слушала в пол-уха, просто успокаивал звук его голоса. Казалось — ну, что со мной-то может случиться? Я-то тут причем?

Рой тоже был где-то рядом, чуть позади.

Я обратила внимание — когда мы заходим в лавку, то Рой встает у двери, а Марко первым делом находит глазами другую дверь, в хозяйственные помещения здания. И ни на шаг не отходит от меня.

Мы купили еще одно платье и туфли, и белую маску, украшенную жемчугом.

Ювелирный.

На особо дорогие украшения я не смотрела, это не для меня, и не по карману, даже с учетом того, что для Гильдии здесь очень большие скидки. К чему мне все эти брильянты на улице? На светский прием я все равно не иду. Да и с собой не заберешь. Мне сказали, что после моего отъезда, украшения обычно сдаются обратно в магазин, и Гильдия ничего не теряет… Бывают, конечно, накладки, но не так часто.

К моему голубому платью — серебро и горный хрусталь, как раз то, что нужно. Я пересмотрела много, но больше всего запала в душу совсем небольшая изящная подвеска — словно слеза. Прозрачная, сияющая изнутри.

— Нравится? — Марко очень долго и сосредоточенно пытался застегнуть замочек у меня на шее, не давая никому, и, все же, справился.

Потом обнял меня сзади за талию.

Я смотрела на себя в зеркало… Словно не на себя. Зеркала в этом мире пугали меня. Словно чужая, ослепительно-красивая девушка смотрела на меня, улыбаясь. Маскарад. И даже маски не надо… И красивый мужчина обнимает ее, а не меня. Марко…

— Нравится, — согласилась я.

В сердце кольнуло.

Он заметил.

— Что-то не так? — спросил тихо.

Я покачала головой.

— Только шесть дней… — сказала я.

— Шесть ночей — это целая жизнь, Пина. Столько можно успеть!

Я положила голову ему на плечо.

— Если понравилось, давай я куплю для тебя, — предложил Марко. — Договорились?

— Ты? Зачем? У меня и так все это включено. Уже все оплачено. Зачем же ты будешь…

— Нет, Пина, — он улыбался, глядя на меня в зеркало, чуть поглаживая мою шею сзади под волосами. — Я сам. Я хочу что-то сделать для тебя. И мне плевать, разумно ли это.

Я повернулась к нему.

— Совсем не разумно, — сказала строго.

— Вот и отлично! — он улыбнулся еще шире. — Ради любимой женщины непременно надо делать глупости, иначе не интересно, — и уже ювелиру. — Мы возьмем это.

Ему назвали цену. Я не очень-то хорошо оцениваю, насколько это много, потому что по большей части платит Рой, и даже если я подписываю чек, то все равно не очень оцениваю… Но у Марко даже вытянулось лицо. Так много?

— Сеньор может не беспокоиться, Гильдия все оплатит, — с легкой ухмылкой попытался было заверить ювелир.

Но Марко уже достал деньги.

— Не нужно. Я сам.

Легко. Словно это действительно ему ничего не стоило. Хотя я видела, он выгреб из кошелька почти все, что там было.

— Носи это всегда, — шепнул он на ухо и нежно поцеловал меня в шею.

Наверно, он тоже мог бы принести это обратно, когда я уйду домой, вернуть, получить деньги назад… Только Марко никогда этого не сделает. Он скорее выбросит хрустальную слезинку в море… Даже немного жаль.

Он так смотрит на меня… Любовь в его глазах — совсем по-настоящему. Мне даже становилось неловко от его любви.

Отчего-то вспомнилось, Пашка, когда уходил от меня, по-тихому забрал сережки с гранатом, которые мы вместе и покупали, почти полностью на мои деньги, но считалось, что это его подарок мне.

Прежняя жизнь — словно не со мной.

Мы уже почти собрались идти, когда открылась дверь.

Вошла… дама. Леди.

То, что это настоящая леди — читалось во всем. Очень сдержанное серо-зеленое платье с корсетом, совсем не по местной моде, такое чужеродное здесь. Жарко же, наверно, в корсете в такую жару? Безупречно уложенные волосы, чуть тронутые сединой. Рыжие. Изящная шляпка. Жемчужное колье. Но главное — невероятная, полная достоинства, осанка. И взгляд…