Туннель времени - Мюррей Лейнстер

Затем неподалеку прогремел выстрел. Тишина взорвалась. Она разлетелась на тысячу кусков. Раздался такой громкий крик тысячи воинов, что он отразился эхом от холмов и прокатился обратно. Кустарник неподалеку от реки ожил. Он как бы поднялся на ноги и, стреляя, помчался к зданиям.

Билли Огг в первую секунду в недоумении смотрел на эту приближающуюся волну смерти. Затем огромными прыжками понесся обратно в магазин Харнаана. Выстрелили где–то рядом с ухом Тони. Индейские пули вгрызались в бревно неподалеку от него. Билли Огг добежал до двери и нырнул в дом. Кто–то оттащил Тони от окна. Дверь уже заперли и забаррикадировали бревном. Тони уселся прямо на пол. Он с фотографической точностью вспомнил внутреннее помещение Харнаана: бревенчатые стены, к которым были прислонены тюки с мясом бизонов и по которым стояли бочонки с виски.

Когда Тони поднялся на ноги, в комнате оставалось всего десять человек. Двое стреляли из окна, такого узкого, что оттуда мог стрелять всего один человек. Еще трое искали свое оружие. Огромный человек с бакенбардами пытался взобраться на крышу. На его поясе висели два револьвера. Еще двое занимались тем, что устраивали у дверей баррикаду.

Затем атакующая волна нахлынула на здание. Тони, казалось, чувствовал их тела, с силой прижатые к бревнам. Он взял в руки одно из ружей, то самое, из которого он уже стрелял раньше. Он открыл коробку с патронами и наполнил ими свои карманы. В окно влетела пуля, чуть не задев его.

Какой–то мужчина отскочил от окна, проклиная опустевший магазин своего ружья. На его место встал другой. Потом выстрелы послышались сверху. Мужчина с бакенбардами забрался, наконец, на крышу и оттуда палил вниз в смутные очертания фигур индейцев. Пули чавкали, ударяясь и застревая в бревнах. И время от времени в шум битвы вплетался дикий, победный крик индейцев.

В этот день сражались индейцы четырех племен под руководством Гваны Паркера, сражались за то, за что обычно сражаются люди. Белые в магазине Харнаана сражались за свои жизни. И это был их стиль сражения, стиль белых людей, не имеющий никакого смысла. Тони и Дуг включились в борьбу, не имея другого выхода. Они заряжали ружья и стреляли, заряжали и стреляли — в абсолютной темноте. Казалось, никаких посторонних звуков нельзя было услышать. Но в наушниках раздавался шум. Макгрегор. Она плакала. Она ревела не из–за Тони.

Бревенчатые стены дрожали, ружья гремели, и пули смачно чавкали о толстые бревна. В храбрости американских индейцев никто никогда не сомневался. Не приходилось сомневаться в ней и сейчас. Они атаковали упорно, пытались пролезть в узкие окна, ломились в двери. Но магазин Харнаана защищали отлично. Из окон и с крыши индейцев косила смерть. Дверь была заблокирована и забаррикадирована так, что к ней нельзя было пробиться и изнутри. Защищаться от такой массы индейцев можно было, разве что только от отчаяния, но атаковать их — было бы безумием.

Индейцы, казалось, это поняли. Атака неожиданно прекратилась. Они, конечно, не отказались от мысли продолжать свое наступление, но решили выбрать другой, по возможности менее защищенный дом. К примеру, оставался еще магазин Райта и Рата. Харнааан защищали люди уже проснувшиеся, с оружием наготове. Но в Райте и Рате и Мейерсе все еще спали. Никто не охранял. Двери были заперты, но больше никаких предосторожностей не принималось. Индейцы, которые отошли от Харнаана, побежали к другим зданиям. Буквально облепив стены, они пытались разрушить их голыми руками, стреляя в двери и разбивая их своими стальными томагавками. Одно бревно дома было уже оторвано. Индейцы пытались оторвать его окончательно и пробраться в здание. Некоторые пробовали пролезть в узкие окна.

Трудно поверить, но в этой атаке никто не противостоял им довольно долгое время. Но двери устояли от пуль и томагавков. Бревно удалось вытащить ровно настолько, что оно под своим весом вернулось на прежнее место. При первой атаке сквозь окно пробрался только один индеец. Он нырнул в темноту и схватился в рукопашную с только что проснувшимся охотником, которой чудом умудрился его придушить.

Только спустя несколько долгих секунд в Хаарнане сообразили, что отразили первое нападение. И все сразу же ринулись открывать двери, которые незадолго до этого так тщательно подпирали. Магазин Райта и Рата находился всего в двадцати ярдах. Индейцы стояли вокруг дома таким плотным кольцом, что он сам практически не был виден. Охотники, выбежавшие из магазина Харнаана, меткими выстрелами стали сбивать их со стен. На открытом месте они могли стрелять все сразу и значительно быстрее. Наконец, из магазина Райта и Рата тоже послышались выстрелы — очухавшиеся ото сна люди, в конце концов, нашли свое оружие и в течение нескольких минут завалили землю вокруг дома трупами индейцев.

Секундами позже послышались выстрелы из Леонарда и Мейерса. Индейцы превосходили охотников во внезапности своего удара и в количестве воинов. Но каждый из них сражался ради собственной славы.

Неожиданно волна атакующих схлынула. Атака захлебнулась. Сделав основной расчет на то, чтобы проникнуть внутрь зданий через окна, индейцы допустили серьезную ошибку. Окна были слишком узкими для того, чтобы пытаться пролезть в них вдвоем — только по одному, — краснокожие становились почти неподвижной мишенью. Охотникам только и оставалось, что нажимать на курок, когда в проеме окна появлялось разгоряченное лицо индейца. В рядах индейцев началась паника, их первая атака захлебнулась.

Гвана Паркера, вождя команчей и организатора нападения, нельзя было упрекнуть в плохой подготовке к сражению. Он планировал, что несколько воинов осторожно приблизятся к зданиям, проникнут в них через окна и осторожно, не вызывая никакого шума, откроют двери для основных сил. Но в последний момент он понял, что не может приказать им поступить таким образом. Даже его подчиненные, младшие вожди Белый Щит и Одинокий Волк никогда бы не поддержали такого плана. Существовал принципиальный закон, по которому ни одному воину не разрешалось иметь преимущество при убийстве. Атака должна была быть общей. Гвана Паркер не мог предпочесть кого–нибудь своим каманчам. Они были слишком свирепы. Не мог он выбрать арпагосов. Те были чересчур вспыльчивы. Шейенны считались слишком гордыми, а киова никому бы не уступили первенства.

Первая атака закончилась, и в наступившей тишине были слышны только стоны раненых и ржание лошадей.

Тишина была какой–то удивительной, даже больше, чем наступившее утро. Небо посветлело, и сразу же запахло утренней свежестью, ветерок унес с собой запах пороха и крови. Но людям еще было о чем беспокоиться.

В магазине Леонардо и Мейерса спали десять человек. В живых осталось только восемь. В хижине Райта и Рата легло спать восемь, а встало только пять. В магазине Харнаана осталось еще шестеро, способных держать в руках оружие, включая Дуга и Тони. Большие грузовые фургоны братьев Шайдлеров подверглись атаке в первую очередь. Ни им самим, ни четырем погонщикам мексиканцам, спавшим во втором фургоне, спастись не удалось.

Повсюду валялись убитые индейцы, но раненых было немного. Спустя некоторое время из зданий понемногу начали выходить. Из–за деревьев у реки послышались редкие выстрелы. На это никто не обратил внимания, хотя оружие индейцев ничем не уступало тому, что было у охотников — при сражении у Литтл Биг Хорн даже превосходило то, какое было в распоряжении кавалерии Кустера — но они были плохими стрелками. С такого расстояния можно было не опасаться их пуль.