Исток - Владимир Михайлович Соловьев

При последних словах товарищ Домкратьев слегка поморщился. С этим словосочетанием были у него связаны дурные ассоциации. Впрочем, таким уж был товарищ Домкратьев: узнав как-то, что за глаза его окрестили «товарищ Демократьев», не на шутку обиделся. Он был закаленным бойцом.

– Тут требуется правительственное решение, – сказал Б. Ф. Строганов. – Сегодня от имени правительства мы ничего обещать не можем. Однако наше мнение имеет некоторый вес. И, возможно, отношение к вашему ходатайству будет благоприятным, если мы с вами найдем общий язык.

– Ну почему же нет, – сказал Землянин, довольный уже тем, что с честью выполнил мамино поручение и не встретил, как в нижних инстанциях, полного и категорического отказа.

– Мы, разумеется, не вправе приказывать вам или давать какие-либо указания, – продолжил между тем Б. Ф. Строганов. – Командно-административный стиль руководства, как вы знаете, отошел в прошлое. Что нас всех, безусловно, радует, поскольку мы являемся горячими сторонниками перестройки. И нас заботит то, что она пробуксовывает, положение в стране ухудшается. Это не только наше мнение, это мнение народа – и ваше наверняка тоже.

Землянин кивнул, поскольку с утра успел пробежать по магазинам.

– Между тем есть испытанный и верный метод: если какое-то дело делается плохо, надо усилить, укрепить руководство им. Вы согласны?

При этих словах у Землянина мелькнула нелепая мысль, что ему собираются предложить руководящую должность в управлении страной. Он хотел уже отказаться, но удержался и решил послушать дальше, осторожно промолвив лишь:

– Н-ну, разумеется…

– Да нет, – впервые подал голос товарищ Домкратьев. – Он – наш человек, чего тут, он мне сразу понравился.

Землянин ощутил необходимость приятно улыбнуться и поклониться, что и исполнил.

– Так вот, в этом очень важном деле вы можете помочь нам.

– Я готов, – ответил Землянин, всегда согласный на помощь хорошему делу.

– Мы не хотим обязывать вас как члена партии, но…

– А я беспартийный, – тихо, стеснительно молвил Землянин.

– Неужели? Почему же? Собираетесь вступать… куда-нибудь?

При этих словах тов. Домкратьев снова поморщился. Множественность политических партий казалась ему столь же противоестественной, сколь христианину отвратительна идея полигамии.

– Нет, признаться, я как-то не думал…

– Ну, это уже неплохо. Вы, безусловно, один из передовых людей нашей эпохи, а таких всегда объединяла наша партия. Но об этом в другой раз. Итак, вы готовы нам помочь.

– Насколько это будет в моих силах, – сказал Землянин.

– В ваших, в ваших, – сказал тов. Домкратьев. – Надо восстановить – так вы говорите? – человека, настоятельно необходимого для укрепления руководства перестройкой. Можете?

– Ну, если после его кончины прошло менее ста лет…

– Да нет, далеко еще!

– И… если это действительно хороший… порядочный…

– Светлая личность! – сказал Б. Ф. Строганов. – Бессребреник! Себе – ничего, все – людям! Скромности великой!

– В рваных носках ходил! – сказал тов. Домкратьев со слезой в голосе. – Есть свидетельства.

– Ну что же, – сказал Землянин, почувствовавший себя уверенно, когда речь зашла о профессиональных делах. – Помещение есть, где он часто бывал?

– И не одно, – заверил Б. Ф. Строганов. – Можно выбирать. Но вы со своей стороны используйте наилучшую технику, сырье…

– Мы как раз получили японский сканер, – сказал Землянин. – Так что качество записи можно гарантировать.

– На ближнюю дачу повезем? – предположил тов. Домкратьев.

– Подумаем, посоветуемся, – сказал Б. Ф. Строганов. – Так что готовьтесь, товарищ Землянин. По уровню выполнения нашей просьбы будем судить о дальнейшей работе вашего кооператива. Дело архиважное. Со своей стороны, чтобы простимулировать, мы завтра же поручим оформить документы на восстановленных вами людей. Но не более пяти человек на первый случай. По списку, составленному и подписанному лично вами.

– Спасибо… – пробормотал Землянин. На такое и во сне рассчитывать нельзя было! Немного, конечно, но ведь это лишь первые ласточки, а уж там… – Большое спасибо!

– Значит, договорились, – подвел итоги тов. Домкратьев.

– У вас есть вопросы, товарищ Землянин? – спросил Б. Ф.

– Нет-нет… То есть да, один вопрос: кого же надо будет восстановить?

– Разве есть неясность? – удивился Б. Ф. Строганов. – Товарища Сталина, конечно!

– Иосифа Виссарионовича, кого же еще! – поддержал товарищ Демокра… Домкратьев, то есть, простите.

Землянин даже не успел осмыслить услышанное, и тем более – продолжить разговор. Потому что неизвестно откуда возникший товарищ уже вежливо взял его под локоток и вел к выходу, а там к лифту, а внизу – к подъезду и на улицу, где ждала машина. Нет, не персональный лимузин, а всего лишь дежурная «Волга», но тоже очень хорошая, с телефоном и другими причиндалами.

– Куда везти? – спросил водитель.

Землянин механически назвал адрес. Он еще не успел прийти в себя.

Дома он оказался, когда Сеня уже успела уйти. Хорошо, наверное, что так. Потому что был он не в себе.

А Сеня с мамой Землянина наговорилась вдосталь и поэтому припозднилась. Когда она вышла во двор, было уже совсем темно. А жили Землянины в одном из таких московских дворов, что еще сохранились от доисторической эпохи. Чтобы попасть в такой двор, надо прежде миновать два других, проходных, в этот час пустынных и, как правило, очень плохо освещенных, а то и вовсе темных.

Сеня, однако же, смело канула во мглу. А из соседнего подъезда как раз в это время вышел капитан Тригорьев. Он заходил там к одному человеку, побеседовать для профилактики. Вышел – и увидел, как в темноте удаляется светлая фигурка. Зрительная память у Тригорьева была прекрасной и подсказала ему, что девушка со спины напоминает Сеню. Он ведь впервые встретил ее тоже в темноте – и вот, запомнилось.

Тригорьев постоял, доставая сигарету и прикуривая: курить в чужих квартирах он себе, как правило, не позволял. Пламя спички слегка ослепило его, а когда он снова посмотрел, то ему почудилось, что в соседнем дворе, куда уже прошла девушка, произошло какое-то движение, а именно: к ее светлой фигурке с разных сторон подскочили три тени и началась какая-то возня.

Тригорьеву не нравилось, когда насиловали женщин. А тут как раз можно было предположить такое. И капитан, не раздумывая, кинулся на помощь. Стартовая скорость у него была хорошей, мощный такой рывок. Тригорьев всегда поддерживал себя в хорошей форме.

Но как ни спешил он – только считанные секунды заняла пробежка, – опоздал.