И придет волчица… - Ирина Шевченко

Шлепая босыми ногами по полу, он добрался до комнаты друга. Тин никогда не закрывался на крючок. И к нему не приходили злые сны.

– Драконыш? – зевнул тэвк. – Что ты тут делаешь?

– Я хочу сказку. – Не дожидаясь приглашения, Дэви влез на кровать.

– Разве мама тебе не рассказала?

Мама рассказывала, но ее сказки были странные: про огромную рукавичку, в которую мог влезть медведь, или про круглый хлебушек, который катился по лесу и пел песни. Наверное, это были сказки для взрослых, и Дэви их не понимал. Он хотел нормальную детскую сказку, в которой были эльфы и орки, люди и гномы, маги и лесные чудища.

– Ладно, слушай, – со вздохом согласился Тин, отодвигаясь к стене и освобождая место на подушке. – Это было за тысячи лет до того, как ты появился на свет, драконыш. И должен тебе сказать, мир тогда был прекрасен, ибо никто не вламывался ко мне среди ночи и не требовал сказок…

Мир драконов

Рошан сидел в пустом Зале Совета перед старым зеркалом и смотрел на маленького темноволосого мальчика, увлеченно размазывающего по листу картона ярко-синюю краску. Договаривались рисовать для мамы цветы, но получалось что-то совсем другое. Иоллар наблюдал за процессом со стороны, не вмешиваясь. Его роль сегодня ограничивалась тем, чтобы подавать краски и кисти и следить за тем, чтобы в комнату никто не входил, особенно та, для которой готовился сюрприз.

– Не думала, что из Сумрака выйдет хороший отец, – как всегда неслышно, подкралась Селаста. – Рада, что ошиблась.

Хранитель привычно поморщился:

– Конечно, он теперь всем хорош: и муж примерный, и папаша хоть куда, и играет, и рисует… И имперцев в бою, видимо, фигурными ломтиками нарезает. Разве что крестиком не вышивает.

– Уверен?

Дракон пробурчал что-то невразумительное.

– Ты брюзга, – заключила девушка, усаживаясь ему на колени. – Но это болезнь всех отцов. Мой, например, считает тебя безответственным, легкомысленным и слишком старым для меня.

Последнее было не так уж далеко от истины, разница в возрасте у них была приличная. Селаста тут же пожалела, что вспомнила об этом, и поспешила перевести разговор на другое:

– Красивый малыш. Но тебе не кажется, что он… Обычный? Для ребенка человека или эльфа он, конечно, развит не по годам. Но для дракона даже отстает. Единственное, что он взял от нашего народа, – отменное здоровье и знание языков.

– Уже немало. У его матери и этого не было.

Галла языки учила. Быстро, но учила. Дэви же жил в доме, обитатели которого говорили то на кассаэл, то на каэрро, не считая того, что Иоллар иногда пел песни Эльмара на орочьем или эльфийском наречии родного мира, а тэвк, забываясь, рассказывал что-то на своем языке – и мальчик отлично все понимал. Но, похоже, возможности Дэвигарда пока ограничиваются этим. А ведь если Гвейн не ошибся, ребенок должен уметь намного больше.

– Вам что, тискаться больше негде? – проворчал старик, остановившись у входа и с неодобрением глядя на сидящую у зеркала парочку. Легок на помине. Он был в драконьем облике и рядом с этими двумя выглядел внушительно и устрашающе, а голос гремел, отражаясь от каменных стен: – Это – Зал Совета Великого Круга!

– А у нас тут как раз совещание, – дерзко заявила Селаста, не поддавшись на спецэффекты. – Думаем, правильно ли ты толкуешь пророчество или выдаешь желаемое за действительное. Мальчик невероятно мил, но я не вижу в нем ничего особенного.

– Еще увидишь. Он пока слишком мал. К тому же не все условия выполнены.

«Будет велик его дар, а воля неисповедима: низшего сделает равным, назвавши братом, с вечным врагом примирится и станет сам ему домом…» Рошан помнил текст наизусть, но не понимал ни слова.

Первый в совете решительно отодвинул от зеркала младших старейшин и сосредоточенно сощурился, силясь понять, что означает синее пятно на рисунке ребенка.

Мальчик вдруг оторвался от своего занятия и взглянул, казалось, прямо в глаза следившего за ним дракона. Гвейн встрепенулся, а малыш укоризненно покачал головой и показал старику язык. В следующее мгновение изображение в зеркале погасло само собой.

Хранитель Земли и его подруга застыли, ошарашенные случившимся: никто из живущих не мог почувствовать наблюдения, а тем более самостоятельно разорвать канал.

– А ты говоришь, обычный, – с горечью обратился сказочник к Селасте.

Он не стал задерживаться и поплелся к арке выхода, понуро опустив голову. Судя по тому, что он не был удивлен происшествием, малыш не впервые проделывал с ним эту шутку.

Пожар уже не пытались тушить: все равно ничего не спасти. Ни домов, ни сеновалов, ни амбаров. А людей, кого успели, вывели. Кого не успели – вынесли, и теперь их трупы лежали рядками в стороне от пепелища, бывшего когда-то большой и богатой деревней: мужчины, женщины, дети.

– Загоняли в дома и поджигали, – рассказывал капитан Марега.

– Твари…

Иоллар помнил и вряд ли забудет когда-нибудь, что такое смерть в огне. Клинок сам собою возник в руке, а глаза в прорезях маски сверкнули злобой, когда Сумрак взглянул в сторону пленных имперцев. Будь его воля, их жизнь закончилась бы в следующую минуту.

Отпуск не затянулся. После Тарли они собирались пробыть дома хотя бы длань, но беда заставила сорваться с места уже на третий день.

Имперская армия терпела поражение за поражением, новые силы на завоевание Кармола Истман отчего-то не отправлял, и казалось, еще несколько дней, максимум две-три длани, и враг будет отброшен за Волнаву. Но неприятель решился на отчаянный шаг: то тут, то там, в самом сердце королевства, в мирных, не затронутых войной районах, где не было укрепленных городов, а лишь поселки да деревни, открывались пробитые имперскими магами порталы, и отряды карателей-смертников прорывались сквозь пространство. Предсказать открытие такого портала кармольским магам не удавалось, получалось лишь почувствовать его в момент активации, но с определением точного места часто случались накладки. Вот и сейчас пришлось разделиться – в очерченную на карте зону входило три деревни и пяток хуторков, и неизвестно было, куда направятся убийцы. Отряд перехватили уже на подходе к следующему населенному пункту, а о том, где успели побывать имперцы, сказал поднявшийся над горизонтом дым.

Опоздали совсем немного. Солдаты, оказавшиеся на месте раньше, выбивали двери и уносили людей подальше от огня и чада, но спасти всех не удалось.

– А раненых немного. Вы бы глянули, тэсс Галла.

– Да, конечно.

Обычно функции целителя лежали на Лайсе, но сегодня и он, и Сэл, остались в Марони.

Раненых действительно было немного. Большинству нужен был лишь чистый воздух да глоток воды. А еще время, чтобы прийти в себя и оплакать погибших родных и знакомых.