Лгунья - Екатерина Гичко

— Где господин Шидай? — с яростью прошипела Майяри.

— Что? А… я не знаю, — Рена ответила с такой искренностью, что Майяри сразу поняла: действительно не знает. — Это забота дяди. Честно, даже не представляю, что мы с ним будем делать. Оставлять в живых опасно, убивать тоже. Он же под защитой семьи Вотых, а нам и харена хватает.

Майяри вдруг вспомнила, что господин Шидай вернулся. Так сказал харен. И испытала громадное облегчение. И вместе с тем разочарование. Всё-таки она умирает. Умирает из-за чьих-то непонятных целей, пытаясь сохранить мир в ненужной ей стране. Ради чего?

— Неужели та цель стоит этого? — тихо прохрипела Майяри.

Рена прерывисто вздохнула и вскинула подбородок.

— Стоит! — решительно заявила она. — Я же сказала, что тебе не понять. Вы, росшие в любви и заботе, никогда не поймёте, каково это — услышать, что твои мама и папа больше никогда не вернутся. А тебе всего двенадцать и никого, кроме дяди, больше нет. Мой дядя был очень юн, когда ему пришлось взять заботу обо мне на себя. Вместо того чтобы весело проживать юность, он бросил школу магии, чтобы начать работать и содержать меня. Мы оба с ним слишком быстро повзрослели. Я слышала, что тебя нет родителей. Скажи, ты помнишь их? Наверное, помнишь, а я своих нет! Я помню только, что у моей матери были нежные руки, а у отца приятный рокочущий голос. Я…

Рена прервалась, услышав хриплый смех. Майяри просто раздирало от хохота.

— Помню ли я своих родителей? — повторила она и опять зашлась от смеха. — Да я их и никогда не знала. Думаешь, нет боли сильнее твоей? Скажи, — в голосе девушки прорезалась неожиданная ярость, — а на твоих глазах когда-нибудь забивали насмерть единственного, кто дорог тебе? Нет? Так о какой боли ты можешь говорить?! — разъярённый вопль прокатился по комнате, и Рена испуганно вздрогнула. — Мне было десять, а ему переломали кости и выбросили за стены подыхать! Я видела, видела, видела это! Не могу понять? Да это ты не в состоянии понять кого-то, кроме себя! Тебе причинили боль? А теперь напрягись и припомни, сколько боли причинила ты. Мне! Виидашу! Нашим друзьям! Напрягись и подумай, сколько боли ты ещё причинишь! Считаешь себя лучше тех, кто посмел причинить боль тебе? Но чем ты лучше? Ты делаешь то же, что и они! Ты…

— Заткнись! — разъярённо прошипела Рена. — Ты не в состоянии понять! Такие, как ты, только и могут утешать себя, что они лучше и не похожи на своих обидчиков! Вы только утешаетесь и ничего не делаете, боясь замараться, а они продолжают бесчинствовать. Вы терпите, а жертв становится всё больше и больше! Они продолжают убивать и убивать…

— Стражу при взрыве кареты тоже убили они? — тихо поинтересовалась Майяри.

Рена захлебнулась воздухом, горло её сдавил спазм, и она только и смогла, что открывать и закрывать рот.

— Только не надо говорить мне про необходимость жертвы, — предупредила Майяри. — Скажи об этом семьям убитых. Тебя не мучает это? Нет? А меня мучает. Мучает, потому что я стала частью этой истории и теперь несу ответственность за ход её событий. Твой он оказался прав: артефакты всё ещё у меня. Но ты знаешь, эта печать вам не поможет. Она, — губы Майяри искривились в торжествующей улыбке, — погубит все ваши планы. И все те необходимые жертвы станут твоим кошмаром.

Рена прерывисто вздохнула и открыла рот.

— Пожалуйста, не говори мне больше ничего, — попросила Майяри, чувствуя, как сжимается сердце, а лёгкие словно каменеют. — Просто исполни своё обещание и никогда не говори о произошедшем Виидашу.

Раздался тихий шорох. Майяри решила, что Рена встала на ноги, но в следующий миг до её слуха донёсся полный ужаса вздох. Приподняв веки, она с трудом взглянула на девушку и застыла. Боль отступила, когда она увидела в тёмной арке двери замершего Виидаша.

Немеющее сердце наполнилось ужасом.

Рена медленно поднялась на дрожащие ноги, закрывая рот руками, словно удерживая рвущийся наружу крик. Майяри, надеявшаяся, что Виидаш — плод её умирающего разума, тихо зашипела:

— Уйди, пожалуйста… Не смотри…

Но Виидаш продолжал стоять и смотреть на девушек остекленевшими глазами.

— Ви-ви-виидаш, — выдавила из себя Рена, делая шаг вперёд, — з-з-зачем ты здесь?

— Ты пропала, я пошёл искать, — голос Виидаш был полностью лишен эмоций, — но нашёл только Рода. Он указал направление, а дальше я… по следам.

Рена судорожно всхлипнула.

— Там охрана была… была, — голос Виидаша сорвался, и он крепко зажмурился.

— Виидаш, — дрожащим голосом позвала Рена, и оборотень резко отшатнулся и посмотрел на неё затравленным взглядом. — Ты… ты слышал?

— Слышал? — мужчина посмотрел на неё сумасшедшим взглядом. — Да, слышал… Я услышал, что чего-то не знаю, и решил послушать. И знаешь, это было неправильным решением.

Губы Рены затряслись, и она расплакалась.

— Виидаш, я всё тебе объясню, — судорожно зашептала она. — Ты поймёшь, ты обязательно меня поймёшь…

— Рена, зачем? Зачем? Я не могу… — на губах мужчины возникла кривая сумасшедшая ухмылка, сменившаяся маской ужаса. — Боги меня наказали. За предательство… Это я виноват, что ты в это ввязалась… я… — Виидаш покачнулся, чувствуя, как разум отказывает ему.

— Всё это необходимо, Виидаш! — в отчаянии закричала Рена. — Позволь мне объяснить! Ты поймёшь меня! Я соврала, соврала тебе, но у меня были причины.

— Опомнись, Рена! — заорал Виидаш, подступая к ней. — Посмотри, что ты делаешь!

Рена отшатнулась, прижав руки к груди и смотря на мужа с отчаянием и ужасом.

— Мы всё исправим, — горячечно прошептал Виидаш, запуская пальцы в волосы. — Я смогу всё исправить… Я…

— Виидаш.

Оборотень замер, услышав хриплый голос Майяри.

— Бери её в охапку и убирайтесь отсюда, — велела она. — Просто у-хо-ди. Сейчас сюда явится харен, и он не будет милостив к ней. Я же совру, что её здесь не было.

Говорить, что харен обнаружит только её мёртвое тело, она не стала. Нужно во что бы то ни стало выпроводить отсюда Виидаша.

Только убедить его поступить так, как нужно, редко удавалось.

Виидаш бросился к ней и, упав на колени, попытался поднять подругу. Но красные путы, обвивающие её тело, обжигали и не хотели рваться. В отчаянии мужчина обернулся к замершей Рене и потребовал:

— Рена, освободи её!

Майяри прикрыла глаза, чувствуя, как под веками собираются слёзы. Зачем она взяла эти артефакты? Зачем?

Рена молча смотрела на супруга, даже не пытаясь исполнить его требование. Действие печати Украденных Воспоминаний могла остановить только смерть, и Майяри уже чувствовала её приближение. Дышать становилось всё труднее, глаза больше не открывались, а каждый удар сердца сопровождался болью.