После ссоры - Анна Тодд

Ой. Я опускаю взгляд и начинаю ковырять ногти.

– Да, нос, – предлагает он другой вариант, чтобы сгладить ситуацию. – Особенно когда его вправляли.

– Ты будешь выдвигать обвинения против него? – задаю я наконец вопрос, ради которого пришла.

– Да.

– Не делай этого, пожалуйста, – прошу я, глядя ему в глаза.

– Тесса, так нельзя. Это несправедливо.

– Знаю. Прости, но если ты обратишься в полицию, его посадят в тюрьму – в настоящую тюрьму. – От одной этой мысли я снова начинаю паниковать.

– Он сломал мне нос, и у меня сотрясение мозга. Еще один удар головой об пол – и он бы меня убил.

– Я и не говорю, что это нормально, но я умоляю тебя, Зед! Пожалуйста! Мы все равно скоро уезжаем, я перевожусь в Сиэтл, и Хардина здесь больше не будет.

Зед смотрит на меня с тревогой.

– Он поедет с тобой?

– Нет. То есть да. Он тебя не побеспокоит. Если ты не выдвинешь обвинения, ты его больше не увидишь.

Зед смотрит на меня своими припухшими глазами.

– Ладно, – вздыхает он. – Я не пойду в полицию, но прошу, пообещай мне, что ты серьезно обо всем подумаешь. Обо всем этом: представь, насколько легче станет твоя жизнь без него, Тесса. Он набросился на меня без всякой причины, а улаживать все приходится тебе, как всегда, – крайне раздраженно говорит он.

Но я его за это не виню. Я использую его чувства, чтобы заставить его не заявлять на Хардина в полицию.

– Я подумаю. Большое тебе спасибо, – благодарю его я, и он кивает.

– Жаль, что я влюбился в человека, который не может ответить мне взаимностью, – едва слышно произносит он.

«Влюбился»? Зед любит меня? Я знала, что нравлюсь ему… но любовь? Драка с Хардином, из-за которой Зед оказался в больнице, – это моя вина. Но «влюбился»? У него есть девушка, а я никак не определюсь в отношениях с Хардином. Я смотрю на него в надежде на то, что эти слова – всего лишь побочный эффект обезболивающих.

Хардин

– Увидимся дома, Тесса, – говорит Лэндон, когда мы выходим из машины моего отца и идем к моей.

Я смотрю в его сторону и сквозь зубы бормочу:

– Иди на хрен.

– Отстань от него, – предупреждает меня Тесса и садится ко мне в машину.

Забравшись внутрь, я включаю обогрев и смотрю на нее благодарным взглядом.

– Спасибо, что поехала со мной домой, пусть даже всего на одну ночь.

Тесса лишь кивает и прислоняется щекой к стеклу.

– Ты в порядке? Прости меня за сегодня, я…

Вздохнув, она перебивает меня:

– Я просто устала.

Через два часа Тесса уже крепко спит, обнимая подушку и прижав колени к груди. Она восхитительна даже такая. Мне еще рано ложиться, так что я достаю книгу, которую она мне подарила, – «Гордость и предубеждение». Я не ожидал, что в романе будет столько выделенных ярко-желтым цитат. Снова ложусь рядом с ней и начинаю читать отмеченные отрывки. Один из них сразу привлекает мое внимание:

«Людей, коих я люблю, немного, а еще меньше тех, о ком я думаю хорошо. Чем больше я гляжу вокруг, тем менее довольна я миром, и всякий день подтверждает мою убежденность в непоследовательности любой человеческой натуры и в том, что на кажимость достоинства или же разума вряд ли возможно полагаться. Два примера были явлены мне в последнее время: об одном я не помяну, другой же – замужество Шарлотты. Сие непостижимо! Как ни взгляни, сие непостижимо!»[9]

Это точно про то, что было у нас в самом начале. Я легко могу представить, как она, взволнованная и раздраженная, сидит на своей маленькой кровати в общежитии с маркером и книгой в руках.

Бросаю на нее взгляд и слегка усмехаюсь, представив это. Пролистывая роман, я замечаю определенную связь между цитатами: она меня презирала. Я знал об этом, но сейчас эти воспоминания кажутся мне чертовски странными.

«Несчастливый выбор стоит пред тобою, Элизабет. Отныне ты будешь разлучена с одним из родителей. Твоя мать не желает тебя видеть, если ты не выйдешь за господина Коллинза, а я не желаю тебя видеть, если ты за него выйдешь».

Это ее мать и Ной.

«В гневе люди не всегда сохраняют здравый смысл»[10].

Вот уж действительно…

«Увы, дорогая, я был лишен удовольствия понять смысл ваших слов»[11].

Я не понимал самого себя, черт возьми, и до сих пор не очень понимаю.

«Я бы с легкостью простила его гордость, если б он не оскорбил мою».

Это она подчеркнула в тот день, когда я сказал, что люблю ее, но потом отказался от своих слов. Я в этом уверен.

«Мне следует смириться с тем, что я счастливее, чем заслуживаю».

Легко сказать, Тесс!

«Склонность к танцам – отчасти шаг к влюбленности».

Свадьба. Точно. Я помню, как радостно она мне улыбалась и делала вид, что я вовсе не оттоптал ей ноги.

«Мы все знаем, что он человек гордый и неприятный, но это ничего, если бы он взаправду нравился тебе».

Это все еще подходит. Такую хрень Тессе мог бы сказать Лэндон и наверняка говорил.

«Мне посчастливилось в себе разобраться»[12].

Не знаю, кому из нас это больше подходит.

«– Я считаю, в любом характере имеется склонность к особому злу, естественный изъян, коего не преодолеть и наилучшему воспитанью.

– И ваш изъян – пристрастье всех на свете ненавидеть.

– А ваш, – с улыбкою парировал он, – с умыслом всех понимать неверно».

Каждый отрывок кажется еще правдивее, чем предыдущий. Я листаю книгу и возвращаюсь к началу.

«Она, возможно, хороша собой. Но не настолько, чтобы лишить меня душевного покоя. У меня нет желания утешать юных леди, которые остались в одиночестве»[13].

Я как-то сказал Тессе, что она не мой типаж, – каким же идиотом я был! Ну, вы только на нее посмотрите: она идеальный типаж для любого, даже для того, кто слишком туп, чтобы это понять. Я переворачиваю страницы и проглядываю бесконечные выделенные желтым строки, в которых говорится о нас двоих и о ее чувствах ко мне. Это лучший подарок из всех возможных, в этом я не сомневаюсь.