Посмотри, на кого ты похожа - Елена Колина

Я попросил водителя сделать крюк и проехать по Фонтанке до Летнего сада… Принесла случайная молва милые ненужные слова, Летний сад, Фонтанка и Нева… Когда мы проезжали Аничков мост, у меня защемило сердце… На Аничковом мосту я мальчишкой в воду плевал, а подростком целовался… Невский здесь – розовый и пахнет осенним дождем, моей юностью…

– Какой ты сентиментальный, подумаешь, Аничков мост! – обидно фыркнула Полина.

Скривила губы презрительно – грязно, бумажки летают… Грязно ей, видите ли… Бумажки ей, видите ли, летают…

– Ты что же, Питер не любишь?! – попенял я Полине.

– Не люблю, – ласково согласилась она, глядя на Невский. – Я не хочу жить в Питере, я хочу жить в Америке.

В Полининых словах есть незамысловатая логика. Любить означает хотеть. Когда мы говорим «я люблю рыбу», мы же не имеем в виду, что мы любуемся ее привлекательным телом и чудными душевными качествами. Мы имеем в виду, что хотим ее съесть. Когда мы что-нибудь любим, мы хотим это использовать. А если мы любим человека – нам нравится его тело и душа, и мы хотим их использовать. А чтобы ему самому было хорошо, это нам по фигу.

– Некрасиво, матушка, это же наша родина… Ты хоть и Железный Феликс без сантиментов, а всё же коренная ленинградка, – сказал я.

Иногда Полина обижается за Железного Феликса, а иногда нет, в зависимости от настроения. Сейчас – надулась, молчит, думает. Знаю я ее думы – в который раз как маньяк пересчитывает свои доходы. За эти полгода, что мы проведем в Питере, Полина получит кроме своей зарплаты стопроцентный бонус – конечно, при удачном завершении сделки. Ее зарплата – сто шестьдесят тысяч долларов. Стопроцентный бонус – это еще сто шестьдесят тысяч долларов. За этот год Полина получит триста двадцать тысяч.

Могу поручиться, что именно эти расчеты она сейчас и производит в уме: наш дом, то есть ее дом, стоит двести пятьдесят тысяч. За дом нужно выплачивать двадцать пять лет, мortgage – тысяча триста в месяц – из зарплаты. Пенсионный план 401К – из зарплаты. Ее долги за учебу – было сорок тысяч, сейчас осталось двенадцать – из зарплаты. Страховка – Полина тратит двести долларов в месяц, чтобы, если она умрет, я мог выплатить за дом и Джулия не осталась на улице. Мебель в кредит, две машины в кредит.

Надулась, молчит Скупердяйка Гобсековна, Медуза Горгоновна, – размышляет, куда ей вложить свой драгоценный бонус: выплатить долги за дом и учебу или начать играть на бирже.

А-а, да, как я мог забыть самое главное! Главный пунктик Железного Феликса – отложить на старость. Полина методично копит. Часть денег ежемесячно исчезает в каких-то неведомых фондах – на Полинину старость.

…В Фонтанке в любую погоду темная вода… Можно вспомнить опять, ах, зачем вспоминать, как ходили гулять по Фонтанке… Питерцы отличаются от других эмигрантов «лица необщим выраженьем»… Все люди как люди – просто скучают по родному городу или же нет, просто вспоминают родной город либо нет. И только питерский человек состоит с Питером в сложных неразрывных отношениях притяжения и отталкивания – обижается на него, болезненно доказывает что-то ему и себе, отвергает и не может оторваться, – в точности как с первой любовью, девочкой из десятого «Б», которую ты так никогда и не разлюбишь…

Полина

Я не могу сделать клизму. Ах, Питер, ах, самое лучшее место на свете, – а я не могу сделать клизму.

Подумаешь, Аничков мост! Подумаешь, Ленинград! Я уезжала из Ленинграда и не привыкла говорить «Петербург».

Когда я поступила в университет, я как раз и шла по этому их Аничкову мосту и была очень счастливая. Мне было семнадцать, и я так радовалась: теперь я в этом городе – своя! Я шла и широко, изо всех сил, махала сумочкой, у меня была такая красная сумочка на длинном ремне, польская, – в универмаге выкинули, я за ней два часа в очереди стояла. И во мне прямо всё пело, – это всё мое, и город, и эти кони на мосту, и все! И вдруг мне сзади кто-то шепчет, тихо так, как будто призрак. Я оглянулась, а это старушенция, тихая такая и темная, точно как призрак. Шепчет тихо так и строго: «Ты что делаешь, девочка? У нас так не принято!» И во мне тогда прямо всё упало. Что я такого сделала, что у них не принято?! Сумочкой махала?! А почему старушенция сказала «у нас»? Откуда она знала, что я не у себя, а «у них»? Я и поняла – ничего я не своя, и это сразу видно, всем видно! Ну и ладно, ну и хорошо, а я всего добьюсь, буду у них своя! Фига тебе, старушенция! Так я тогда подумала.

Я не могу сделать клизму.

Мне нужен органический кофе. Я спрашивала родственников Максима, где продается органический кофе, они отвечали: «Да зачем вам какой-то органический, арабика прекрасный кофе». Они думали, я его пью, а я делаю кофейную клизму – каждый вечер, уже два года. Кофейная клизма – это самая лучшая очистка от тяжелых металлов и от шлаков. В Интернете органический кофе предлагают за тридцать долларов килограмм, это очень дорого.

Зато я нашла jym совсем рядом с домом и хожу туда на два часа до работы – с шести утра до восьми. Годовой абонемент в эту «Планету Фитнес» стоит пятьдесят две тысячи рублей, две тысячи долларов. Если разделить на триста шестьдесят дней, получается почти шесть долларов каждое посещение. Здесь всё очень дорого, вообще непонятно, как они живут с такими ценами.

С восьми до девяти утра я лежу в ванне в клинике «Здоровье». Принимаю процедуру.

Клиника находится в том же здании, что и «Планета Фитнес», вход слева, второй этаж. В клинике всё очень по-советски, ремонт плохой, оборудование старое. Но именно это меня и привлекло. В дорогом, как здесь говорят, гламурном, салоне с меня за всё то же самое взяли бы в два с половиной – три раза больше. Я сравнивала стоимость каждой процедуры.

Клиника предлагает программу очищения организма. Вообще-то я скептически отношусь ко всяким таким нетривиальным методикам. Но всё равно мне нужно что-то с собой делать – jym не поможет содержать организм в порядке после такой еды, как здесь.

Начинается этот курс очищения организма с компьютерной диагностики. Диагностику проводил молодой врач, похожий на балерину, с вывернутыми носками и развернутой грудной клеткой, ему только пачки не хватало, чтобы стать маленьким лебедем. Неужели я могу поверить, что за минуту можно диагностировать состояние печени, почек, желудка? Это шарлатанство. Просто хотят выжать лишние деньги из необразованных людей.

– У вас всё неплохо, вот только одно, – сказал врач, – очень высокий, просто зашкаливающий уровень психоэмоциональной усталости. У вас был стресс или, как у всех, диагноз – жизнь?

Я мысленно усмехнулась на его лекцию о связи стресса с возникновением болезни, – кто же не знает, что психосоматика является причиной многих болезней. Я читала про это много раз.

– Вам обязательно нужно сделать очистку печени и почек.

Очистку почек и печени я делать не буду. Если у меня пойдет камень во время этой очистки, кто будет отвечать? Балерун?

– В нашу программу входят мониторинг кишечника, скипидарные ванны, риабокс, водорослевые обертывания. Сейчас очень популярна колонотерапия.