История Византийской империи. Том 3. Период Македонской династии (867-1057 гг.) - Федор Успенский

Св. Нил, Ромуальд и Войтех, с одной стороны, аббаты Клюнийского монастыря — с другой, были крупными выразителями религиозного движения X в. На Оттона очень сильное влияние произвело личное знакомство и беседы с итальянскими подвижниками и Войтехом. Начавшись в среде монашеской и выражаясь у одних в аскетических подвигах, проповеди и благочестивой жизни и в порицании дурной жизни белого духовенства, у других это направление выразилось в попытке новой организации Церкви (клюнийцы) посредством более тесного сближения с Римом и ослабления власти епископов. Как ни различны были вначале эти направления, но они сближались в своих конечных целях, именно в отрицательном отношении к тогдашним церковным порядкам и в требовании реформ церковных. Реформы XI в., приведенные в исполнение папой Григорием VII, без всякого сомнения, имеют связь с религиозным движением X в.

Оттон III в одинаковой мере подчинился религиозному аскетизму итальянских пустынников и церковнополитическим тенденциям, шедшим из Клюни. Француз Герберт, один из важнейших деятелей династического переворота во Франции, пользовался особенным уважением Оттона и получил от него приглашение поступить на службу империи.

«Достопочтенный муж, — писал ему Оттон, — я бы хотел видеть тебя близ себя, чтобы постоянно пользоваться обществом такого превосходного руководителя, мудрость которого всегда поражала нашу простоту. Мы приняли решение просить тебя заняться нашим образованием и вместе дать полезные советы, в государственных делах. Вместе с тем желаем, чтобы беспощадным преследованием грубости нашей саксонской природы ты оживил и образовал в нас то, что осталось у нас от греческого изящества. Ибо стоит потрудиться над раздуванием в нас искры греческих научных стремлений. Повей же сильным пламенем мудрости на эту искру, и пробуди во мне греческий дух, и поучи меня науке о числах, дабы с помощью ее я мог подойти к философии древних».

Это письмо в высшей степени характерно и прекрасно объясняет отношения Оттона к Герберту. Последний не заставил себя долго ждать, и с 997 г. мы видим его уже в Германии.

Влиянием Герберта должно объяснять широкие политические планы Оттона, клонившиеся к восстановлению Римской империи и к переустройству Римской Церкви, во главе которой стоял тогда Григорий V, немец по происхождению и последователь клюнийцев. Возведение его в папы было радостно приветствуемо клюнийцами, ожидавшими от него проведения их планов реформы. И сам был [168] настроен неправильно и что его политические планы были следствием слишком односторонне развитого воображения. Поэтому политическая деятельность Оттона, особенно в Германии, сводится к весьма незначительным результатам. Сосредоточив все внимание на юге и предпринимая частые походы в Италию, Оттон предоставил дела своим приближенным и косвенно содействовал усилению враждебных элементов на германских окраинах.

Возвращаясь к событиям в Риме, мы должны признать, что и здесь политика Оттона не имела успеха. Лишь только император удалился из Рима, Кресцентий во главе римской аристократии поднял восстание, изгнал поставленного Оттоном папу и объявил себя патрицием города Рима, т. е. принял на себя то же древнее и почетное звание, которым не пренебрег Оттон при короновании. При этой смене правительства обнаружился очень любопытный факт. На упразднившийся престол Римского епископа выступает поддержанная консулом Кресцентием кандидатура возвратившегося из путешествия в Константинополь епископа Пиаченцы Иоанна Филагага, бывшего учителя Оттона III, он принял имя Иоанна XVI. Хотя немецкая летопись относится к нему весьма недоброжелательно (natione graecus, conditione servus [169]) (10), но в этом следует видеть лишь отголосок господствовавшего в Германии нерасположения к грекам, тем легче объяснить эти чувства к Иоанну XVI, что возведение его в папы не могло не предполагать участия византийского императора. Но торжество Кресцентия не было продолжительно, так как папа Григорий V при помощи немецкого войска снова завладел Римом, захватил папу греческого происхождения и подверг его страшному наказанию, приказав обрезать язык, нос и уши, ослепить и заключить в темницу.

«В это время св. Нил, — пишет жизнеописатель его, — решился заступиться за своего соотечественника и отправился в Рим, чтобы просить у Оттона милости к заключенному. Папа и император вышли к нему навстречу и провели его в Латеранский дворец. Пустынник занял место в огромном зале, возле него поместились император и папа, целовали его руки и выказывали ему знаки своего почтения. Нил напомнил им, что этот несчастный, перенесший такие страдания, принял их от купели крещения и оказал им громадные услуги».

И тем не менее заступничество св. Нила не улучшило положения несчастного узника. В 1001 г. по поручению Оттона отправился в Константинополь Миланский архиепископ Арнульф с дорогими подарками для возобновления вопроса о браке. Ему была устроена торжественная встреча, и для него было сделано исключение из церемониала в том смысле, что ему разрешено было на приеме сидеть. На этот раз предмет переговоров встретил сочувствие в Константинополе; с Миланским архиепископом была отправлена византийская принцесса, которая при высадке в Бари узнала о неожиданной смерти германского императора [170] (1002) (11).

Между тем с началом XI в. в Южной Италии подготовляются события чрезвычайной важности: с одной стороны, назревало разрешение сарацинского вопроса, который черпал свою силу в притязаниях двух империй на господство в Южной Италии, с другой — приближался кризис в борьбе папства и императора. Хотя со времени катастрофы, постигшей германское войско в 982 г., Византия имела полный досуг укрепиться в Апулии и Калабрии и раздвинуть свои притязания до Кампании, тем не менее среди части населения Южной Италии не умирало желание стряхнуть зависимость от Византии, в особенности это заметно было в городах, где еще были живы национальные тенденции лангобардской аристократии. В 1008 г. при катепане Куркуа вспыхнуло восстание под предводительством некоего Мели, знатного жителя города Бари. Так как вместе с этим восстанием ставится в связь начальный факт участия норманнов в делах Южной Италии, то восстанию под главенством Мели приписано в истории, может быть, больше значения, чем оно того заслуживает. В самом деле, по существу это было довольно обыкновенное выражение протеста, какие нередко бывали в больших городах. Хотя усмирение мятежа было не так легко и сопровождалось неоднократными вооруженными столкновениями, в которых на стороне горожан были и сарацины, тем не менее перевес оказался на стороне катепана Василия Аргира, или Месардонита. Мели вместе со своим шурином Датто успел спастись бегством в лангобардские города и нашел убежище в Капуе. Это происходило в 1009 и 1010 гг. Завладев Бари, катепан принял меры к подавлению движения, нашедшего отражение и в других городах Апулии. Он посетил Салерно в октябре 1011 г., по всей вероятности, с целью выяснить, где находится Мели, который скрывался в это время близ Беневента. Между тем шурин его ушел далее на север и поступил на службу к папе Бенедикту VIII, который доверил ему защиту укрепления на берегу Гарильяно близ Гаэты. Из этих данных можно до некоторой степени понять, откуда могло иметь поддержку антигреческое движение в Южной Италии. Когда и кто поставил Мели в сношения с норманнами, это остается не совсем ясным.