Машина бытия - Фрэнк Герберт

– Это глупость, – проворчал старший Мартиньо, но сказал он это без особой уверенности. – Они очень почтенные люди. Их образ жизни ближе к нашему социализму, чем к декадентскому капитализму Северной Америки. Твоя беда в том, что ты смотришь на них глазами тех, кто дал тебе образование.

– Держу пари, что это насекомое – результат какой-то спонтанной мутации, – сказал Жоао. – Но все выглядит так, словно эти мутации происходят по какому-то плану. Найди какую-нибудь емкость, чтобы я отнес эту тварь в лабораторию.

Старший Мартиньо продолжал стоять возле стула.

– И что ты скажешь о месте находки?

– Я скажу, что нашел его прямо здесь, – ответил Жоао.

– Ты, не колеблясь, снова хочешь выставить меня на посмешище?

– Но, отец…

– Ты что, не понимаешь, что они скажут? «В его собственном доме нашли это насекомое. Это странный, никому не известный вид. Может быть, он специально их разводит, чтобы заражать зеленые зоны?»

– Теперь ты говоришь вздор, отец. Мутации часто происходят у находящихся под угрозой исчезновения видов. И мы не можем отрицать, что насекомым действительно угрожает опасность – яды, вибрационные барьеры, ловушки. Дай мне контейнер, отец. Я не могу оставить здесь эту тварь. Дай, или я сам найду контейнер.

– И ты скажешь им, где ты ее нашел, эту тварь?

– Я не могу сказать ничего другого. Мы должны окружить этот район кордоном, прочесать его. Это может быть… случайность…

– Или сознательная попытка скомпрометировать меня.

Жоао отвел взгляд от насекомого и внимательно посмотрел на отца. Да, такое тоже возможно, конечно. У карсонитов много друзей повсюду… и некоторые были фанатиками, которые не погнушаются любой подлостью. Однако…

Жоао принял решение. Он снова взглянул на неподвижное насекомое. Отцу надо все сказать, его надо убедить любой ценой. Кто-то, имеющий вес и авторитет, должен отправиться в Капитолий и заставить их слушать.

– Наши самые первые яды убивали слабых и оставляли в живых насекомых, устойчивых к этой угрозе, – сказал Жоао. – Только самые стойкие могли размножаться дальше. Яды, которые мы применяем теперь… некоторые из них не оставляют таких лазеек, а к тому же смертельные для насекомых вибрационные барьеры… – Он неопределенно пожал плечами. – Это разновидность жука, отец. Я сейчас покажу тебе одну вещь.

Жоао извлек из кармана длинный тонкий металлический свисток.

– Было время, когда этот инструмент погубил бесчисленное количество жуков. Надо было просто настроить его на привлекательную для них частоту.

Он приложил свисток к губам и принялся дуть, одновременно поворачивая кончик инструмента.

Не было слышно звуков, воспринимаемых человеческим ухом, но антенны жука задергались.

Жоао перестал дуть и отнял свисток от губ.

Антенны перестали дергаться.

– Он остался на месте, ты видишь, – сказал Жоао. – Есть признаки, что они замышляют против нас какое-то зло. В них чувствуется какой-то злой разум. Насекомые далеки от вымирания, отец… и они готовятся нанести ответный удар.

– Злой разум? Ха!

– Ты должен мне поверить, отец, – горячо заговорил Жоао. – Никто другой не станет это слушать. Все смеются и говорят, что мы слишком подолгу торчим в джунглях. И где, спрашивается, наши доказательства? Нам говорят, что подобные истории можно услышать от неграмотных темных фермеров, но не от бандейрантов. Ты должен меня выслушать, отец, и поверить. Именно поэтому я приехал сюда… потому что ты – мой отец и, возможно, выслушаешь своего сына.

– Поверить во что? – спросил старший Мартиньо, вспомнивший вдруг, что он префект. Он выпрямился и холодно взглянул на сына.

– В сертане Гояса на прошлой неделе, – заговорил Жоао, – Антонио Лисбоа потерял троих своих бандейрантов, которые…

– Это несчастный случай.

– Они были убиты муравьиной кислотой и копайским маслом.

– Они просто проявили небрежность в обращении с ядами. Люди становятся беззаботными, когда…

– Отец, муравьиная кислота была очень крепкой, и признаки указывали… что она была произведена насекомыми. Люди были буквально пропитаны ею. В то время как копайское масло…

– Ты хочешь сказать, что такие насекомые, как это… – префект ткнул пальцем в насекомое, неподвижно сидевшее на распятии, – такие же слепые твари, как эта…

– Они не слепые, отец.

– Я не говорю, что они буквально слепые, но у них нет разума, – сказал старший Мартиньо. – Ты не можешь всерьез утверждать, будто эти твари напали на людей и осознанно их убили.

– Нам еще предстоит точно выяснить, как были убиты эти люди, – сказал Жоао. – У нас пока есть только их трупы и физические улики на месте их гибели. Но были и другие смерти, отец; люди не раз пропадали, и мы все с большей определенностью считаем, что…

Он осекся, заметив, что жук сполз с распятия на стол. Насекомое немедленно стало коричневым, слившись с деревянной лакированной поверхностью.

– Отец, прошу тебя, дай мне контейнер.

– Я дам тебе контейнер, только если ты пообещаешь проявить уважение ко мне, рассказывая, где ты нашел эту тварь, – сказал префект.

– Отец, я…

Жук спрыгнул со стола на середину кабинета, стремительно взобрался вверх по стене и нырнул в трещину рядом с окном.

Жоао включил фонарь и направил луч в отверстие, поглотившее странного жука.

– Давно здесь это отверстие, отец?

– Уже много лет. Кладка когда-то сдвинулась… наверное, из-за землетрясения, как мне кажется.

Жоао отвернулся от стены и в три прыжка преодолел расстояние до двери, выбежал в сводчатый холл, спустился вниз по каменной лестнице и через следующую дверь вышел в короткий коридор, а дальше, по улице через кованые решетчатые ворота во внешний сад. Он включил фонарь на полную мощность и направил синеватый свет на стену под окном кабинета.

– Жоао, что ты делаешь?

– Делаю свою работу, отец, – ответил Жоао. Оглянувшись, он увидел, что старший Мартиньо остановился в воротах.

Жоао снова посмотрел на наружную поверхность стены, осветил камни под окном. Потом он встал на корточки и осветил землю, перевернув все комья земли и освещая каждую тень.

Осмотрев голую землю, он принялся за кусты, а затем и за лужайку.

Жоао услышал, как сзади к нему подошел отец.

– Ты нашел его, сынок?

– Нет, папа.

– Лучше бы ты дал мне его раздавить.

Из внешнего сада, который обрамлял дорогу и каменный забор, донеслось пронзительное стрекотание. Оно почти осязаемо висело в воздухе, накатывая волнами, и сначала Жоао показалось, что он слышит вой лесных хищников. По спине его пробежал предательский холодок. Он обернулся к дороге, где припарковал свой самолет, и направил на него синеватый луч фонаря.