Наблюдатель - Даниил Широков

Пятьдесят метров к югу от стен Иккара, последнего города живых.

13:44.

Мимо противотанковых ежей и автоматических турелей, водивших по снегу туда-сюда красными лазерами систем наведения, брели двое, буравя сапогами снег. Арт нёс Кирагаса на спине — чёрная булава одной из теней перебила коленную чашечку, оставив эльфа в состоянии нестояния. Несмотря на это, парень не испытывал усталости, благо его собственная выносливость превосходила даже Эсмеральду, способную сражаться несколько суток подряд. С улыбкой вспоминались все предыдущие битвы, заканчивавшиеся тяжёлым дыханием и травмами. Без всяких сомнений, сейчас Арт стоил как сотня своих прежних версий, если не больше. Он самостоятельно овладел эфирным ускорением, самостоятельно отточил сотню мечей и самостоятельно довёл свой дар до отведённого тому максимума. Будь здесь Фолл, он бы с честью назвал последнего героя десяткой.

Даже столкнись они сейчас один на один, первому герою пришлось бы попотеть, чтобы одолеть Арта. Последний об этом, к счастью или к сожалению, не знал.

И вот, когда до огромных железных ворот оставалось всего ничего, парень остановился, осторожно спуская эльфа в холодный снег. Тот, поморщившись, посмотрел вперёд, заметив в паре десятков метров перед вратами фигуру в сером плаще, под которым виднелись тёмные одежды с золотой и алой символикой. Высокий мужчина с серыми глазами спокойно взирал на Арта, интуитивно положившего ладонь на рукоять клинка.

Император сам пошёл вперёд, сокращая дистанцию до приемлемой. Вокруг лежал снег, впереди во весь горизонт раскинулись высоченные стены из рыжего кирпича, на них горели жёлтые магические огни, а сверху на всё это смотрели чёрные небеса, затянутые облаками того же цвета. Буря улеглась, но настоящий ураган ждал Арта не там, вдалеке, но здесь, прямо у дома. Парень знал, что этот день когда-нибудь настанет. Когда-нибудь у него пропадёт терпение, когда-нибудь он сорвётся, наплевав на обстоятельства и общую ситуацию. Зная его прошлое, Арт понимал, чего он желал.

Император приложил руку к груди, с щелчком снимая мантию, с тихим шелестом упавшую вниз. Под ней осталась тонкая чёрная рубашка с белыми пуговицами. Сангвин успел отрастить бороду и усы, закрывавшие добрую половину его лица, оставляя только глаза, неизменно остававшиеся такими же, какими их помнил по похоронам в Ливиграде Арт. Безжизненными, пустыми… Нейтральными. Шрам, пересекавший его лицо по диагонали, горел тусклым оранжевым светом, позволяя отбросить любые сомнение — этот мужчина пришёл, чтобы встретить свою судьбу.

— Должны ли вы действительно сражаться? — спросил Кирагас, достаточно громко, чтобы услышал и император.

— Он знает, — с тихим свистом вынул из ножен клинок Сангвин, положив лезвие на свободную ладонь. — Он знает, зачем я здесь.

— Как знаю и то, что ты не уйдёшь, пока кто-то из нас не погибнет здесь и сейчас, — кивнул Арт, обнажая меч. — Но… Имей в виду — я не хочу тебя убивать.

— После всего, что я сделал? После всего, что я не сделал? — монотонно протянул император. — Я полагал, у тебя достаточно причин, чтобы прикончить меня.

— Фолл рассказал мне о том, что с тобой случилось, — воткнув клинок в снег рядом с собой, сказал парень.

— Тогда ты понимаешь, что мне больше нечего делать в мире живых, — лицо Сангвина дрогнуло — не этого он ожидал от Арта. — И уходить просто так я не собираюсь. Если и умирать, то только от рук сильнейшего. Жаль, что ты — не Фолл. Но считай это признанием — считай, что вы в моих глазах равны.

— Неужели это не может подождать? Хотя бы пока мы не разберёмся с жнецом… — выдохнул Арт, качая головой. — Сангвин, мир на пороге гибели, а всё, о чём ты думаешь, это как бы поскорей сдохнуть?

— Говоришь так, будто уже меня одолел, — вытянул руку с клинком император, угрожающе направив лезвие фальшиона в грудь последнего героя. — Вставай в стойку и дерись, Арт. Остальное подождёт.

— Пути назад не будет, — отставил правую ногу назад Арт, беря свой меч на изготовку. — Только не говори, что делаешь это из-за какого-то принципа или чести.

— Честь… — император рассмеялся, взмахнув клинком. Чёрное пламя объяло сталь, перекинувшись на тело, вскоре полностью поглотив и его. Густой тёмный огонь с белыми языками двигался, вторя ветру, гудевшему у подножия гор. Сквозь него прорвался голос Сангвина, судя по тону, продолжавшего посмеиваться. — Ха-ха! Честь — всё, что остаётся у человека, потерявшего всё! То, что нельзя продать, нельзя одолжить и нельзя заслужить. Настоящая честь — это умереть так, как ты того желаешь. Не так, как говорят остальные, общество, да даже сам Господь — так, как хочешь только ты. Но сама смерть не делает никому никакой чести. Только её процесс, путь к ней, что кто-то называет жизнью — вот то, что можно назвать честью.

Ему больше ничто не важно. Ничто… И никто. Подари ему достойную смерть, Арт. Выполни последнее желание умершего давным-давно героя.

Опечаленный голос Джей прорвался в голову парня мощным потоком мыслей, лишь утвердивших то, в чём Арт был уверен ранее. Хоть его натура отказывалась принимать решение Сангвина, хоть в глубине души Арт хотел помочь императору обрести покой, умом парень понимал, что иного выхода у них не было. Император мог стать отличным союзником в грядущем сражении против жнеца, даже больше — он мог стать, пусть и не надолго, товарищем Арту и остальным. Снова, как в старые добрые — добро против зла… Как жаль, что мир в глазах Сангвина вот уже несколько лет как был абсолютно серым, пустым и бессмысленным. Он и впрямь потерял всё, кроме чести.

И не желал терять её до самой смерти.

Арту оставалось только проявить уважение некогда великому герою, стоявшему плечом к плечу с Фоллом и Садом. На мгновение закрыв глаза, парень кивнул императору, ускоряя эфир в своём теле. Земля вздрогнула под мощью двух мастодонтов, собравших в себе титанические объёмы энергии. Кирагас судорожно отползал прочь, прижимая лук к груди, где-то за стенами бегали живые, пытаясь понять, что заставило этих двоих встать друг напротив друга. Чёрное пламя против алых и синих волн, переплетавшихся воедино. Верно, первыми столкнулись даже не клинки, но эфир, наполнявший тела воинов.

И только следом клацнула сталь.

Арт шагнул, занося клинок над головой.

— Двадцать первый меч — меч гор!

Синее и алое столкнулось с чернотой. Та двинулась навстречу, всколыхнувшись и вспыхнув ещё сильнее. Император выставил свой фальшион на прямой блок, принимая всю чудовищную разрушительную силу на себя, грудью. От места удара разошлась волна, поднявшая весь снег на земле, волнами разбежавшийся в стороны. Даже ветер, хлеставший в лицо,