Первое кругосветное плавание - Джеймс Кук

Пятница, 12-е. Юго-западный ветер, ясная погода. Обтягивали такелаж стеньг, ставили паруса.

Суббота, 13-е. Свежий юго-западный ветер, облачная погода, туман. Ночью здесь отдал якорь голландский корабль, прибывший из Голландии, он отправился в путь вместе с двумя другими судами почти три месяца тому назад. В числе новостей, привезенных из Европы, – весть о возможной войне между Англией и Испанией, которая ожидается со дня на день[260]. Сегодня приняли сигнал еще о 4 или 5 судах, приближающихся к гавани; говорят, что одно из них прибывает из Англии. Намереваясь уйти завтра, нанес прощальный визит губернатору.

Воскресенье, 14-е. Легкий западный ветер. Днем перевезли на борт всех больных, кое-кто из них все еще в плохом состоянии; мы потеряли здесь троих человек, но смогли пополнить экипаж новыми людьми. Утром снялись с якоря, готовы к выходу в море.

Понедельник, 15-е. Ни один из кораблей, которые были на подходе к гавани, еще не прибыл. Несмотря на то, что нам очень хотелось услышать новости из Англии, я решил не дожидаться прибытия корабля и, воспользовавшись ветром от WSW, выйти из бухты. Салютовали тринадцатью залпами, нам ответили комендант крепости и командующий голландским отрядом кораблей. Когда мы проходили мимо «Европы», она обменялась с нами прощальным салютом. Корабль этот должен был выйти с нами или даже раньше нас, но затем по некоторым соображениям остался в бухте.

В 5 часов вечера стали на якорь у острова Пингвин, или Робин, на глубине 10 саженей; остров протягивался с WNW до SSW, на 1,5 или 2 мили. Утром в Столовой бухте заметили корабль под английским флагом, должно быть, это судно Ост-Индской компании. В полдень обсервованная широта 33°49' S; Кейптаун был на SO 20°, в 7 милях от нас. Из-за безветрия не могли идти дальше, поэтому я послал к острову шлюпку за разными товарами, которые мы забыли захватить в Кейптауне.

Но нашим людям не разрешили высадиться, и они вынуждены были возвратиться на корабль; я решил не принимать никаких мер в связи с этим случаем. М-р Бенкс, находившийся в шлюпке, считал, что все произошло из-за ошибки в титуловании офицера, командовавшего шлюпкой. Как бы там ни было, но я считаю, что, вероятнее всего, голландцы вообще не разрешают иностранцам высаживаться на острове и что сюда привозят лишь преступников, приговоренных к пожизненной каторге. Нам говорили, что [голландцы] приняли несколько лет назад [преступников] с одного датского корабля.

Но, может быть, у властей была и другая причина не допускать нас на берег: нет ничего невероятного в том, что на острове были английские матросы, которых они выслали сюда из Кэйпа, пока «Индевр» стоял на рейде, хорошо зная, что если бы эти матросы встретились мне, я взял бы их на борт. Мне говорили, что это делается всегда, когда в бухту приходят суда Его Величества; всем известно, что экипажи кораблей Голландской Ост-Индской компании пополняются большей частью иностранцами.

О мысе Доброй Надежды так часто рассказывали различные авторы и он настолько хорошо известен европейцам, что нет никакой необходимости в дальнейших описаниях. Однако я не могу не заметить, что кое-кто, в частности автор «Путешествия м-ра Байрона», настолько все приукрашивает, что чужестранец, очутившись здесь, будет одновременно удивлен и разочарован: за все наше плавание мы впервые встретились со столь пустынной и бесплодной страной.

Сам мыс Доброй Надежды – это полуостров, образованный на севере Столовой бухтой, а на юге – заливом Фолс-Бей и состоящий из высоких голых скал, позади которых к востоку (этот участок можно назвать перешейком) простирается обширная равнина, даже тысячная часть ее не может быть использована под посевы.

Почва здесь преимущественно светлый морской песок, на котором растет только вереск; каждый дюйм земли, который можно обработать, использован под небольшие плантации, где разводят виноград, плодовые деревья и овощи; плантации лежат на большом расстоянии друг от друга. Насколько мы можем судить, внутренние части страны тоже малоплодородны, и земля, которую можно обработать, составляет незначительную часть всей площади.

Нам сообщили, что в 28 днях пути (900 английских миль) есть поселения, откуда продовольствие на повозках доставляют к мысу. Говорят, что голландские крестьяне рассеяны по всей стране; ближайшие соседи живут иногда в 4–5 днях пути друг от друга. Признавая, что все это соответствует действительности, легко прийти к выводу, что страна, в общем, не может считаться очень плодородной. Абсурдно было бы допустить, что голландцы, если они имели бы возможность доставлять все необходимое из ближайших мест, предпочитают привозить припасы из далеко расположенных пунктов, зная, что трудности и издержки при такой доставке на рынки возрастают пропорционально расстоянию.

Голландцы выдвигают еще одно объяснение разбросанности своих поселений внутри страны: они утверждают, что никогда не беспокоят туземное население и оставляют его в мирном владении любыми землями, каковые туземцы могут рассматривать как свою собственность. В некоторых местах эти земли обширны и вовсе не относятся к числу худших. Благодаря столь хорошему отношению к туземцам голландские поселенцы почти не встречают противодействия со стороны местных жителей, напротив, последние часто работают у белых, смешиваются с колонистами и становятся полезными членами общества.

Несмотря на невыгодные природные условия, в этой стране существуют разные промыслы, хозяйство (economy), и голландцы так хорошо управляют страной, что здесь производится не только все необходимое для жизни, но и предметы роскоши, при этом в большом количестве, а цены на все это низкие – быть может, ниже, чем в любой части Европы; исключением являются лишь немногие виды товаров. Цены на предметы, необходимые для ремонта и снаряжения кораблей, здесь, однако, достаточно высоки, хотя и не выше, чем в Батавии; эти товары продаются только Компанией, которая устанавливает непомерные цены и никогда не отступает от того, что запрашивает.

Жители Кейптауна, как правило, хорошо воспитаны, весьма учтивы и внимательны к иностранцам, и это соответствует их интересам, ибо город можно рассматривать как большую гостиницу, всегда готовую к приему гостей. Возможно, на всем земном шаре не сыщется места, в котором был бы столь богатый выбор всего необходимого для довольства корабельных команд. Бухта просторная, вместительная, обеспечивающая кораблям надежное убежище; она открыта северо-западным ветрам, которые редко достигают большой силы. Но иногда бывает большая волна от NW, поэтому корабли становятся на якоря в направлении NO – SW с тем, чтобы можно было стать под паруса при ветре от NW. Юго-восточные ветры дуют часто и достигают большой силы, но они не опасны, поскольку дуют из бухты.