Крестовые походы. Войны Средневековья за Святую землю - Томас Эсбридж

В 1226 году Фридрих также начал диалог с аль-Камилем, султаном Египта из Айюбидов, хотя не вполне понятно, какая из сторон явилась инициатором. Аль-Камиль вроде бы знал о планируемой экспедиции императора и, чтобы развеять возможную угрозу Нильскому региону, предложил необычный пакт. Как и его отец аль-Адиль, новый султан был более заинтересован в достижении дипломатического урегулирования с франками — тем самым обеспечивая их общие коммерческие интересы, — чем в ведении кровавого и разрушительного джихада. Положение аль-Камиля как главы конфедерации Айюбидов в 1226 году также было под угрозой. После Пятого крестового похода отношения с братом аль-Муаззамом, эмиром Дамаска, ухудшились, и аль-Муаззам сделал весьма резкий шаг — установил союз с хорезмийцами — бандой свирепых турецких наемников, вытесненных из Центральной Азии пришествием монголов и теперь действующих с севера Ирака. Чтобы уравновесить эту опасность, аль-Камиль предложил Фридриху ввести свои армии в Палестину и в обмен на обещание помощи против аль-Муаззама предложил вернуть латинянам Иерусалим. Чтобы уладить детали этого революционного соглашения, султан отправил одного из своих самых доверенных помощников — Фахр ад-Дина послом ко двору Гогенштауфена. Там он и Фридрих договорились об условиях, и император даже произвел Фахр ад-Дина в рыцари в знак дружбы.[358]

К 1227 году Фридрих был в полной боевой готовности. Он имел беспрецедентный военный и политический авторитет, заключил многообещающий пакт с Айюбидами. Его германская и сицилийская армии в августе собрались в порту Бриндизи, готовясь отплыть на Святую землю, но произошло несчастье. В разгар летней жары в армии начала распространяться эпидемия (возможно, холеры). Поскольку перед Фридрихом маячила перспектива отлучения от церкви, он не мог позволить себе задержки, и поэтому погрузка на корабли началась по расписанию. Сам Фридрих отплыл 8 сентября вместе с высокородным и могущественным немецким аристократом Людвигом IV Тюрингским, но через несколько дней они оба заболели. Опасаясь за свою жизнь, император повернул обратно и пристал к берегу в Отранто (южнее Бриндизи). Не было никаких сомнений, что воцарившаяся паника вполне обоснованна и новая задержка необходима — Людвиг умер от болезни еще в море. Фридрих объявил, что возобновит свое путешествие в марте 1228 года, после того как выздоровеет; оставаясь на юге Италии, он отправил Великого магистра Тевтонского ордена Германа фон Зальца на Ближний Восток, чтобы наблюдать за прибывшими туда крестоносцами. Понимая, что в Риме события могут быть истолкованы не в его пользу, император также отправил посланника к папе.[359]

Гонорий III умер в марте того же года, и его преемник Григорий IX был бескомпромиссным реформатором и защитником папских прерогатив, имевшим мало симпатий (если их вообще имел) к Гогенштауфенам. Он давно испытывал недоверие к Фридриху и теперь встретил новость о его очередной задержке активными действиями, а не пониманием. Воспользовавшись возможностью ограничить то, что он считал чрезмерной властью империи, он немедленно применил условия принятого в Сан-Германо соглашения и 29 сентября отлучил Фридриха от церкви. Это был суровый акт осуждения, особенно учитывая предполагаемый статус императора — монарха волею Божьей. Теоретически, по крайней мере, это отрезало Фридриха от христианского сообщества, и теперь верующие должны были сторониться его. Возможно, папа ожидал, что Фридрих будет искать примирения с церковью и отпущения грехов, подчинится Риму и признает папское превосходство.

На деле Фридрих не сделал ничего подобного. Отказавшись признать свое отлучение, он в апреле отправил Риккардо Филанджери, одного из своих ведущих военачальников, во главе 500 рыцарей в Палестину. 28 июня император последовал за ним — отплыл из Бриндизи с флотом из 70 судов. Он здорово рисковал, оставляя Сицилию не защищенной от хищнических нападок амбициозного и отнюдь не щепетильного папы, но теперь Фридрих был явно исполнен решимости довести дело до конца. Он прибыл на Святую землю, будучи самым могущественным монархом, когда-либо принимавшим крест, но одновременно отверженным, отлученным от церкви.

В предшествующие месяцы события складывались не в пользу Фридриха. Казалось, судьба всячески старалась уменьшить его шансы на успех в Леванте. В конце 1227 года от приступа дизентерии умер аль-Муаззам, фактически ликвидировав надежды императора на союз с аль-Камилем. Затем в марте 1228 года при родах умерла молодая жена Фридриха королева Изабелла II Иерусалимская, дав жизнь сыну. Этот младенец, которого назвали Конрад, стал наследником и империи Гогенштауфенов, и Иерусалимского королевства. Если говорить на юридическом языке, это ослабило позиции Фридриха в Палестине. Теперь он перестал быть супругом королевы, превратившись в регента при новорожденном наследнике. Все эти неприятности не заставили императора изменить свои намерения. 21 июля 1228 года он прибыл на Кипр и вновь подтвердил господство Гогенштауфенов на острове — право, впервые установленное его отцом в конце XII века. Фридрих отстранил от власти Жана Ибелина (который был регентом при юном короле Генрихе I), обвинив его в финансовых махинациях, и утвердил императорские права на королевские доходы Кипра. В начале сентября он отплыл дальше в Тир, а оттуда в Акру.

На материке статус отлученного от церкви доставлял Фридриху лишь незначительные трудности. Латинский патриарх откровенно не желал сотрудничать, да и тамплиеры с госпитальерами не спешили поддержать военную кампанию императора, но это было, скорее всего, результатом возмущения из-за открытого предпочтения, отдаваемого Гогенштауфеном Тевтонскому ордену. Более тревожным стало уменьшение военных ресурсов. Проведя лето, помогая тевтонским рыцарям строить новый замок Монфор в горах восточнее Акры, существенная часть армии отплыла обратно в Европу. Не имея подавляющего превосходства в военной мощи, Фридрих предпочел вступить в переговоры, возобновив контакты с аль-Камилем и ведя прямой диалог с Фахр ад-Дином.

Учитывая смерть аль-Муаззама и происшедшее в результате изменение баланса сил в мире Айюбидов, аль-Камиль не желал выполнять свои обещания, данные императору, тем самым рискуя спровоцировать критику мусульман за ненужные уступки франкам. В то же время, однако, главной задачей султана было обеспечение полного контроля над Дамаском, а вовсе не дорогостоящая война с Фридрихом. Желая довести до сознания султана серьезность своих намерений, в начале 1229 года император направил оставшиеся в его распоряжении силы из Акры в Яффу, воспроизведя маневр Ричарда Львиное Сердце 1191 года. Давление начало сказываться, и в ходе переговоров Фридрих использовал все свое дипломатическое мастерство и все возможные аргументы, чтобы обеспечить урегулирование всех проблем и возвращение христианам Святого города. Он даже протянул руку «высокоинтеллектуальной» дружбы, начав с обсуждения вопросов науки и философии, но потом все равно стал грозить войной. Он настаивал на том, что для мусульман Иерусалим — всего лишь заброшенные руины, зато для христиан его святость всеобъемлюща. Утомленный спорами, думая больше о Сирии, чем о Палестине, аль-Камиль наконец согласился.