Век Екатерины Великой - София Волгина

– Нет, матушка, – поспешно открестился Великий князь.

– Не стоит тебе водиться с подобными беспокойными людьми, Павел Петрович! И тогда будет у тебя на душе легче. Кстати, – заспешила она поскорее выговорить то, что было ее главной целью, – возраст у тебя подошел, пора бы и жениться. Остепенишься, наладишь собственную семейную жизнь. Как ты на сие смотришь?

Цесаревич от неожиданности не знал, что и сказать. Екатерина, не давая ему подумать, настоятельно продолжила:

– Пригласим несколько немецких принцесс, будет тебе из кого выбрать.

Смущенный Великий князь, стоял, склонив голову, стесняясь посмотреть матери в лицо.

– Хорошо, матушка, как повелите! – молвил он наконец и, поклонившись, подошел к руке.

– Позвольте мне теперь удалиться, Ваше Величество, меня ждет князь Куракин.

Екатерина пытливо посмотрела на сына, тот с трудом выдержал взгляд.

– Иди, коли ждет. Паки будешь драться с Александром на рапирах?

– Нет, мы собираемся на конную прогулку.

– Правильно, подышите свежим воздухом, посмотрите на прекрасную природу. Осень – самое прекрасное время года!

– На мой вкус, наипрекраснейшее время года – весна, – сказал цесаревич.

Поклонившись, он, по-военному чеканя шаг, вышел.

– Весна такожде весьма хороша, – промолвила государыня, задумчиво глядя ему вслед. Подумала: «Нет, в самом деле, надо оженить его и как можно скорее».

* * *

Перебирая бумаги Елизаветы Петровны, Екатерина наткнулась на старую записку Олсуфьева о Елагине, в коей он доносил императрице о масонском членстве оного. Самый ранний ее сторонник, не предавший ее и Бестужева, сосланный за то в Казань, возвращенный в столицу Екатериной, щедро награжденный за верность, а ныне член дворцовой канцелярии и комиссии о вине и соли, вместо того, чтоб в поте лица заниматься государственными делами, находит время для какого-то масонства! Екатерине сие совсем не пришлось по душе.

Тут же вызвав к себе Олсуфьева, она учинила ему допрос с пристрастием.

– Весьма любопытно мне знать, – говорила она ему, – когда сей Елагин находит время заниматься своими обязанностями, коли он тут едва не первый масон Санкт-Петербурга?

– Не знаю, государыня-матушка Екатерина Алексеевна! Один Бог ведает, откуда у него столько сил берется.

Екатерина пытливо посмотрела на статс-секретаря. Может статься, он чего-то недоговаривает?

С одной стороны, государыня была довольна плодотворной деятельностью Елагина, особливо той, что связана с управлением Императорских театров России. Здесь к нему трудно было придраться.

– А как вам, Адам Васильевич, наш Елагин как управитель театров?

Олсуфьев несколько многозначительно заметил:

– Как директор оных он хорош: под его руководством в следующем году будет учрежден русский публичный театр. Помощник Бибикова сказывал, будто они планируют открыть скоро театральное училище. Командирован за границу набирать французскую труппу актер Дмитревский, чтоб заложить Большой театр в Коломне. Его помощник Фонвизин такожде всюду успевает.

– И, несмотря на необыкновенную роскошь постановок, финансовая часть театра перфектно хороша? – спросила не без иронии императрица.

– По его словам, она приведена в блестящее состояние, но ведь никто его хозяйство не проверял, Ваше Величество, не так просто оное и учинить.

– А вот следует учинить, – сказала Екатерина довольно жестко. Она помолчала. – Говорите, он принадлежит русскому масонству с ранних лет и уже, стало быть, первый в стране имеет звание Великого мастера. Что подразумевается под сим званием?

– Об оном никто толком не знает, Ваше Величество. Ведаю, что существует ложи английской, французской, шведской, еще каких-то систем.

– Английский, французский, шведский! Он же славянофил, любит говорить и писать на старославянском… Ничего не понимаю. Откуда он заимствовал идеи масонов?

– Сказывают, у него есть некий наставник в масонской премудрости, розенкрейцер – некий Эли, в знании языка еврейского и каббалы, в теософии, в физике и химии превосходный.

– Розенкрейцер? Что сие означает? Я слышала, в свои ряды масоны не всех берут… какие-то ритуалы надобно проходить…

– Изведал я, дабы вступить туда, надобно пройти, как они называют, «Пути», или «мытарства».

– Господи Боже мой! И что сие такое?

Олсуфьев, одернув свой камзол, приободрившись, поведал отчего-то вполголоса:

– Новопоступающего во время приема подвергают устрашающим эффектам в виде брата в «окровавленной срачице», устремленных против него шпаг, смешения крови… с кровию братиев ихних.

– Боже праведный! – воскликнула обескураженная императрица. – Такие глупости себе позволяют?

Подумав с минуту, она паки обратилась к Олсуфьеву:

– Я попрошу вас, Адам Васильевич, к завтрему подготовить мне репорт касательно Ивана Перфильевича, а такожде и других ему подобных масонов. Подробный тайный репорт. Чаю, вы поняли меня, Адам Васильевич?

Олсуфьев, глубоко склонившись, ответствовал:

– Будет сделано в точности, Ваше Императорское Величество.

На следующий день императрица была осведомлена, что совсем недавно Елагин стал провинциальным Великим Мастером и реорганизовал существовавшие к тому времени в России ложи в единую систему. Окромя самого Елагина, в возглавляемую им «Великую Провинциальную ложу» в Санкт-Петербурге входили граф Роман Воронцов, генерал-майор Алексей Щербачев, князь Иван Несвицкий… Весьма длинный список, в четыреста человек.

Под управлением Елагинской Великой ложи работало несколько лож:

1. Ложа «Муз» (мастер И. П. Елагин),

2. Ложа «Урании» (мастер В. И. Лукин),

3. Ложа «Беллоны» (И. В. Несвицкий),

4. Ложа «Астреи» (Я. Ф. Дубянский),

5. Ложа «Марса» (Яссы, мастер П. И. Мелиссино),

6. Ложа «Минервы» (барон Гартенберг),

7. Ложа «Скромности» (Санкт-Петербург),

8. Ложа «Клио» (Москва),

9. Ложа «Талии» (Москва-Полоцк),

10. Ложа «Равенства» (Москва-Петербург),

11. Ложа «Екатерины» (Архангельск),

12. Ложа «Трех подпор» (Архангельск),

13. Ложа «Эрато» (Петербург),

и ложа под управлением графа Воронцова во Владимире.

Первой и заглавной целью масонского ордена, согласно Елагину, было «сохранение и предание потомству некоторого важного таинства от самых древнейших веков и даже от первого человека до нас дошедшего, от коего таинства может быть судьба целого человеческого рода зависит, доколе Бог благоволит ко благу человечества открыть оное всему миру».