История папства - Джон Джулиус Норвич

После пятичасовой хирургической операции и потери трех четвертей крови его выздоровление шло медленно: лишь к октябрю здоровье папы полностью восстановилось. Однако к 1982 году (в это время папа уже стал чем-то вроде телевизионной суперзвезды) он смог вернуться к своему необычайно напряженному графику поездок, совершая ежегодно четыре или пять дальних путешествий в разные уголки мира. К концу своего 26-летнего понтификата он совершил в общей сложности 104 поездки, побывав в 129 странах. В мае — июне 1982 года, несмотря на Фолклендскую войну, из-за которой поездка папы едва не была отменена, Иоанн Павел II прибыл в Великобританию с шестидневным визитом (первым за всю историю папства), во время которого он молился в Кентерберийском соборе. В марте 2000 года папа был в Израиле; кое-кто удивлялся: что об этом подумал бы Пий XII?[373] В 2001 году в Дамаске Иоанн Павел II стал первым папой, молившимся в мечети. Единственное, о чем он сожалел, — это то, что ему так и не довелось побывать в России.

Впрочем, сегодня ясно, что в других вопросах Иоанн Павел II по своему образу мыслей был ближе к Пию XII, чем к Иоанну XXIII. Пожалуй, в целом это было неудивительно. Ведь в течение практически всей его сознательной жизни вплоть до переезда в Рим польская церковь оставалась прижатой к стене, борясь — сначала с немцами, затем с русскими, — за собственное выживание. Войтыла боролся за ту церковь, какой она была, а не за ту, какой она могла бы стать; когда он в пятьдесят восемь лет занял папский престол, ему было уже слишком поздно меняться. 14 выпущенных им энциклик изобличают папу, если угодно, как реакционера, упорно повторявшего прежние установки католической церкви в отношении эвтаназии, абортов, посвящения в духовный сан женщин, гомосексуализма и однополых браков. Те, кто надеялся, что его предшественник принципиально изменит политику церкви по вопросу о контроле над рождаемостью, санкционировав использование презервативов, хотя бы для того, чтобы предотвратить распространение СПИДа, слишком хорошо знали, что от Иоанна Павла II им не стоит ожидать ничего подобного. Чем он особенно удивил общественность, так это своей необдуманной политикой канонизации всего, что попадает в поле зрения: помимо 1340 мужчин и женщин, которых папа беатифицировал (первый шаг к святости), он канонизировал не менее 483 новых святых — больше, чем было канонизировано за предшествующие пять столетий.

К концу своего понтификата Иоанн Павел II был убежденным противником войны в Ираке. В своем выступлении «Состояние мира» в 2003 году папа предельно ясно обозначил свою точку зрения, провозгласив лозунг: «Нет войне!» «Война не всегда неизбежна, но она всегда является поражением для человечества». Впоследствии цитировались такие высказывания папы, как: «Войны в целом не решают тех проблем, из-за которых они ведутся, а потому они в конечном счете оказываются бессмысленными». Однако тогда он быстро терял силы. В 1991 году появились первые признаки болезни Паркинсона, хотя Ватикан, что характерно, пытался сохранить это в секрете на протяжении двенадцати лет, признав страшный диагноз лишь в 2003 году. К тому времени речь папы в значительной степени стала неразборчивой, а он сам был прикован к инвалидному креслу. Иоанн Павел II умер вечером в субботу, 2 апреля 2005 года, не дожив сорока шести дней до своего восьмидесятипятилетия. На заупокойной мессе, которую служили в память о нем шесть дней спустя, присутствовало свыше 4 миллионов человек — почти наверняка самое значительное в истории христианства единовременное паломничество.

Церемонией погребения папы Иоанна Павла II руководил кардинал Йозеф Ратцингер, в то время префект Конгрегации доктрины веры, прежде известной как Священная канцелярия, а еще ранее — как Священная инквизиция[374]. Его главной обязанностью было следить за тем, чтобы вероучение в различных католических учреждениях всецело соответствовало тем богословским доктринам, которые утвердил Рим. Несмотря на свою репутацию «ротвейлера Господа», на деле Ратцингер отличался мягкостью и скромностью; все считали его фаворитом на выборах. И хотя фавориты на конклавах часто оставались ни с чем, никто не удивился, когда после пятого голосования он действительно оказался избран — седьмой папа-немец, но первый с XI столетия.

Для высокообразованного теолога, каковым он, безусловно, является, Бенедикт XVI[375] оказался — на тот момент, когда писались эти строки, — не столь ловким, как можно было ожидать. Немногим менее чем за пару лет он умудрился оскорбить три мощных религиозных объединения: сначала мусульман, затем иудеев и, наконец, протестантов. Первый «неверный шаг» был сделан во время лекции, с которой папа выступил менее чем через 18 месяцев после своего избрания в Регенсбургском университете 12 сентября 2006 года. «Покажите мне, — сказал он, — что нового принес Мухаммед, и вы найдете лишь нечто злое и бесчеловечное, такое, как его приказ распространять мечом веру, которую он проповедовал».

Впоследствии выяснилось, что папа вовсе этого не утверждал, а всего лишь процитировал слова, якобы произнесенные византийским императором Мануилом II Палеологом в 1391 году; к сожалению, он не пояснил этого вовремя. В результате по всему мусульманскому миру прокатилась волна протестов, а на Западном берегу реки Иордан были сожжены два христианских храма. Позднее папа принес церемонные извинения, которые он повторил во время приема, специально организованного для 22 мусульманских дипломатов высокого ранга в Кастель-Гандольфо. Через два месяца он совершил официальный визит в Турцию. Возле стамбульского аэропорта были организованы демонстрации протеста, и для охраны папы пришлось принять особые меры безопасности; однако он помолился в Голубой мечети, и визит был сочтен вполне удачным.

Также без сколь-либо серьезной необходимости папа задел протестантов. Папская декларация, опубликованная 11 июля 2007 года, гласила: «Тем не менее трудно понять, как название «церковь» вообще может быть применено по отношению к [протестантским общинам], если учесть, что они не принимают теологическое определение церкви в католическом смысле и лишены тех элементов, которые считаются неотъемлемыми для католической церкви». На этот раз последовал шквал протестов. Президент Итальянской федерации евангелических церквей охарактеризовал декларацию как «огромный шаг назад», тогда как его французский коллега сделал зловещее предупреждение о каких-то «внешних отзвуках», хотя никто не был вполне уверен в том, что он имел в виду