Чайная роза - Дженнифер Доннелли

Роза проследила за взглядом сына, направленным на Джимми и Мег.

— Думаешь о ней, да?

— О ком?

Мать покачала головой:

— Милый, прошло десять лет.

— Мам, не начинай, а? Ни о ком я не думаю.

— Ладно, молчу. Просто душа болит за тебя, вот и все, — мягко сказала Роза. — Тебе ведь уже почти тридцать. Пора обзавестись женой и детьми. Красивый, богатый… Я знаю десяток девушек, которые пошли бы за тебя с закрытыми глазами.

Джо застонал, но мать уже оседлала своего любимого конька.

— Сынок, я хочу, чтобы ты был счастлив.

— Я счастлив, мам. Совершенно счастлив. Счастье мне доставляет работа.

— Чушь. Ты работаешь с утра до ночи только для того, чтобы не думать о своем несчастье.

— Мам, по-моему, дедушка не может справиться со своей рыбой. Помоги ему, а?

— Вот вы где! — прозвучал веселый женский голос. Это была Кэти. — Джо, нечего стоять тут с кислым видом! Кто будет развлекать гостей? Здесь Салли. Она давно по тебе сохнет. Молится как на икону.

Джо засмеялся:

— Салли Гордон? Твоя школьная подружка? Сколько ей, десять уже исполнилось? Ей нужна нянька, а не муж.

— Она самая. Ты бы давно заметил, как она похорошела, если бы не вздыхал по призраку.

Джо отвернулся. Сестра ударила его в самое больное место. Как обычно.

— Кэти, перестань, — предупредила Роза.

— Мам, кто-то должен ему сказать, что он даром тратит свою жизнь! — дерзко возразила дочь. — У меня тоже есть право голоса. — Она вздернула подбородок. — Фиона Финнеган находится за миллион миль отсюда, замужем за барином и больше не вернется. А Салли Гордон здесь и любит тебя. Она может выбрать себе любого парня, но говорит только о тебе. Один бог знает, почему. Если бы она знала, что ты старый соленый огурец, то уже сто раз передумала бы!

— Хватит, я сказала! — повысила голос мать. Кэти надулась и ушла.

— Старый соленый огурец? — невольно рассмеялся Джо.

— С этим ребенком нет никакого сладу, — пожаловалась Роза. — Надеюсь, ты не ошибся, поручив ей новый магазин.

— Не ошибся. Никого другого у меня нет.

— Она толковая девочка, этого у нее не отнимешь, — сказала Роза. — И по-своему добрая. Она обожает тебя, Джо. И желает тебе счастья. Так же, как все мы. — Мать сжала руку сына. — Знаешь, наверное, действительно пора вернуться к гостям. Если ты поздороваешься с Салли, от тебя не убудет, правда, Джо? Просто из вежливости.

Джо накрыл ладонью руку Розы:

— Ладно, пойдем искать Салли. Только не сватай меня, мам. Не нужна мне жена. Вы с Кэти и так держите меня под башмаком. Третьей женщины мне уже не вынести.

— Фиона, он будет драться, — сказал Тедди Сиссонс, шлепнув на стол пухлую пачку бумаг. — Эти документы пришли ко мне в контору сегодня утром. У него хорошие адвокаты. Они предъявили все возражения, которых я ждал, и добавили несколько новых.

Фиона принялась за чтение, а Тедди сел, вынул из кармана носовой платок, снял очки и вытер вспотевший лоб. Июньский день выдался необычно жарким.

— Это неслыханно! — воскликнула Фиона. — Он предлагает мне треть стоимости акций наличными, если я немедленно отзову свое требование. Треть, черт возьми! И ставит срок в шестьдесят дней, после истечения которых я вообще не получу ни пенни. Нет, какова наглость! Ты можешь в это поверить?

— Могу, — сунув платок на место, ответил Тедди. — И как твой поверенный советую принять его предложение.

— Что?

Тедди снова надел очки:

— Советую принять.

— Тедди, но ты же знаешь, как мне нужны эти акции! — сердито сказала она, возмущенная его отступничеством.

— Фиона, дай мне закончить. Тебе нужно кое-что понять. Это дело может плохо закончиться. Ты — очень богатая женщина. Зачем тебе эти акции? Не ввязывайся в драку. Отступись.

Фиона склонила голову набок с таким видом, словно не поняла его слов.

— Я не боюсь драки. С чего ты взял, что я отступлюсь?

— Это будет тебе слишком дорого стоить.

— Я уже сказала, что не пожалею…

— Не только денег, но и времени, — быстро перебил ее Тедди. — Прежде чем дело дойдет до суда, они отнимут у тебя год-другой и тысячи долларов на пересылку оригиналов документов — твоего свидетельства о рождении, свидетельства о браке, завещания Ника, свидетельства о его смерти, потом на подтверждение твоей личности, личности Ника и того, что ваш брак действительно имел место. Они смогут затягивать процесс до бесконечности.

— Может быть, кто-нибудь из вашей конторы поедет в Лондон с оригиналами документов. А что, хорошая мысль! Нам понадобится человек, который сможет сражаться с противником на его территории.

— Не выйдет. Никто в моей конторе не имеет лицензии на работу в Англии.

— Но у вас наверняка есть там партнеры. Как вы поступаете, если умирает американский клиент, владеющий имуществом в Англии? — Фиона говорила очевидные вещи и не понимала, почему Тедди, обычно такой понятливый, упирается изо всех сил.

— Ну да… В Лондоне есть группа юристов, с которой мы сотрудничаем.

— Тогда договорись с ними о встрече. Если понадобится, на следующей неделе я сама отправлюсь в Лондон.

— А как же твой бизнес? На кого ты его оставишь?

— В мое отсутствие Стюарт прекрасно справится с «ТейсТи», а Майкл может взять на себя бакалеи и чайные, — ответила Фиона.

Тедди заерзал в кресле, а потом промолвил:

— Когда ты найдешь время на то, чтобы как следует ознакомиться с документами, то увидишь, что они добрались до истории болезни Ника. Не у Экхардта — он бы им ее не выдал, — а у доктора Хэдли. Насколько я понимаю, он первым нашел у Ника сифилис.

Фиона кивнула:

— Да, это правда. Хэдли был семейным врачом Ника.

— Согласно записям Хэдли, Никлас заразился этой болезнью от другого мужчины.

— Как к адвокатам попали эти записи? Это же конфиденциальная информация!

— Если Хэдли дружит с Элджином, то мог передать их ему.

— Тедди, почему ты поднимаешь этот вопрос? Какое он имеет отношение к моему требованию?

— Очень большое. Адвокаты Элджина собираются использовать сифилис Ника и его… э-э… сексуальную ориентацию для доказательства того, что ваш брак был фиктивным, что Ник вступил в него, будучи в результате болезни умственно неполноценным, что у вас не было настоящих брачных отношений, а потому ты не имеешь права на его наследство.

Фиона покачала головой, не веря своим ушам: