Музей заброшенных секретов - Оксана Забужко

— Приду, когда скажете.

— Нет, на работу не приходите, не нужно, — это уже звучит резко, остро, как предостерегающий окрик. — Это, скорее, частный разговор. Знаете, что?..

Он поворачивается к Адриану, мужчина к мужчине, будто его осенил внезапный инсайт.

— Вы не рыбачите?

— А надо? — отзывается тот. Выходит смешно. Дарина смеется и как будто со стороны слышит свой смех: нет, всё в порядке. Одновременно до нее доходит, что аксакалы у соседней колонны обсуждают вовсе не прослушанную интерпретацию Листа, а чью-то недавнюю гастрольную поездку — кажется, в Японию.

— Рыба там в изобилии, какая хочешь! — отчетливо доносится до нее тот самый драматический баритон, который «с пятьдесят шестого года в искусстве». — Но дорогая — дороже мяса!..

Она смотрит на Павла Ивановича: слышал или нет? Она знает, что так бывает: когда жизнь, то ли под нажимом твоих усилий, то ли неведомо по какой своей непостижимой прихоти, попадает в невидимые пазы, по которым сама катится дальше как сумасшедшая, только успевай за ней перебирать ножками, тогда нередко так бывает: все, что попадается тебе навстречу, до случайно услышанных фраз и рекламных слоганов включительно, на все лады твердит тебе одно и то же, подтверждая правильность направления движения, словно специально для того, чтобы до тебя такидошло. И порой это бывает смешно, даже очень: у того режиссера, который держит в руках полную версию сценария, с чувством юмора явно все в порядке. Рыба, значит, ну что ж. Рыба так рыба.

— Я, знаете, — делится Павел Иванович, — люблю иногда выбраться на Днепр, когда есть свободное время… На выходные… На ночную рыбалку — это, знаете, лучший отдых!

Адриан глубокомысленно кивает. Как на грех, в этот момент из фойе раздается звонок на второе отделение, и Павел Иванович весь приходит в движение — от вздыбленного, как у Моисея Микеланджело, двурогого чуба до развевающихся пол воронинского пиджака (с расстегнутыми, как замечает Адриан, двумя нижними пуговицами, вполне цивильно: дочка научила?) — бурлит нетерпением, как электрочайник, раздувает ноздри, на всех парах направляясь ко входу, с некрасивой, ярмарочно-местечковой суетливостью машет рукой кому-то в быстро нарастающей тромбом у дверей толпе и в мгновение теряет восстановленное было обличье офицера СБУ, да и просто взрослого дядьки — интересно, а где же его жена, думает Дарина, не может же быть, чтоб она не пришла? — и как раз ловит направленный в их сторону остановившийся, будто даже немного испуганный — рыбий, да! — взгляд маловыразительной дамы, явно не из меломанок, в модном, буклированном розовом пиджаке с бахромой, который ей совсем не идет, — однако Павел Иванович все же не теряет профессиональной формы и вовремя проявляет надлежащую бдительность, умудрившись (он снова втерся между ними, и они втроем двигаются в обратном потоке внутрь) зацепить локтями и кивком, и всеми острыми углами сразу одновременно Дарину и Адриана:

— Моя супруга…

Они раскланиваются на расстоянии, беззвучно, как под водой, розовая с бахромой рыба по-Никиному растягивает губы в улыбку, только при этом, к сожалению, высоко обнажает десны — видок не из киногеничных. Мама могла бы и прийти, делает утешительный вывод Дарина. Хотя, с другой стороны, — что ей здесь делать?..

И слышит над ухом быстрое бормотание Павла Ивановича — на этот раз гипнотически похожее на голубиное воркование его дочки:

— Приходите в субботу к Южному мосту… Слева, со стороны Выдубычей… Там около полуночи самый лучший клев… И никто нам не помешает…

Из аудиозаписей Дарины Гощинской:

Ночь на Днепре. Бухалов. Монолог

Формат: mp3

Частота дискретизации: 22 кГц

Качество звука: 88 Кбит/сек

Дата создания файла: 27.04.2004

Дата редактирования файла: 27.04.2004

Размер: 0 Кб

Не кричал вам, чтоб рыбу не вспугнуть… Голос, он, знаете, ночью далеко по воде разносится — на Трухановом острове кашляют, а сюда слышно…

Раки? Да, тут пацаны их по ночам ловят… И там дальше, за мостом Патона… Можно купить, они их по две гривны штука продают…

А по соточке — это всегда можно, а как же! Хорошо, что принесли, молодцы, для рыбака это дело незаменимое, хе-хе… Как снасти. У меня с собой вот… Во фляге… Хотите? Нет? А вы… по отчеству как вас величать? Адриан Амброзиевич? Коньяк, да. Закарпатский. Всегда на рыбалку с собой ношу. Ваше здоровье!… Будьмо, да… У нас, когда израильская делегация была, — обедали мы с ними в «Президентском», на высшем уровне, все как положено… А переводчик их не знал этого слова, спрашивает — при чем здесь «будка»? Хе-хе… Ну, будьмо!..

Хух… Огурчик берите — домашний, маринованный… Рекомендую, жена у меня большой спец по этому делу…

Да, мы с ними сотрудничаем. С израильтянами, с поляками… В основном по Холокосту, военный период у нас достаточно хорошо представлен… С поляками еще по Старобельску, где офицеров их расстреляли, тех, что из катынской партии… Виноват, не расслышал? Ну ясно, если мы к ним обратимся, они нам тоже не откажут…

А… Вы в этом смысле.

Я знаю, это вам Ника рассказала.

Знаете, она вас очень уважает. Очень. Она у меня девочка с амбициями, слава богу… Даже не знаю, в кого она такая, — за мной особенных амбиций никогда не водилось, за женой тоже… И знаете — я рад. Рад. Амбиции в жизни — вещь необходимая… Да, будем надеяться, тьфу-тьфу… Преподавательница тоже ее хвалит… Профессорша… Переживаешь, конечно, ну что же… Она у меня одна, знаете… У вас есть дети?

Надо. Дети, молодые люди, нужны. Обязательно. Иначе — для чего жить?

Ой, перестаньте сказать, как говорят в Одессе!.. Какая там работа. Знаете, как говорят: работа никуда не денется, а водку может выпить кто-то другой… Ну, давайте еще по одной… Ваше здоровье!… Будьмо… Огурчик вот… Домашний…

Да, такие дела, значит…

А про свое еврейское происхождение все, что мне нужно, я, Дарина Анатольевна, и так знаю. Не нужны мне для этого… израильские консультанты.

Только просьба к вам — это между нами, хорошо? Чтобы Нике — ни слова. Она всего не знает, и не нужно ей…

А, б…! Сорвалось! Клевало… Извините… Тише нужно говорить, рыба — она хитрая! К ней свой подход иметь надо… Бывают, знаете, такие экземпляры, что и наживку хапнут, и крючок не зацепят… Как люди!..

Ну ничего… Мы их выведем, тасскать, на чистую воду… Сейчас, червячка нового насажу…

А по израильским законам я — да, так и выхожу — еврей… У них же национальность по матери считается. Рожден еврейкой — значит, еврей. А вот дочка моя — уже нет, потому что мама у нас украинка… Смешно, какой-то… зоологический национализм. Никогда я этого не понимал, мы же все были — советские люди… Ну пусть русские, какая разница… Так какая же держава была! Все нас боялись… О! Пошло, как брехня по селу, говорил мой тесть… Ловись, рыбка, большая и маленькая…