Искатель приключений - Ксавье Монтепен

– Да… Да… Вы клянетесь, но подобные клятвы никто не держит никогда…

– Даю вам честное слово!

– Честное слово?

– Да.

– Невозможно сомневаться в вас долее… Вы все узнаете…

Дюран топал ногами от нетерпения.

– Вы знаете, – начал управитель, – что вчера я сам отнес кардиналу Дюбуа просьбу от моей благородной госпожи.

– Да… Да…

– Кардинал отвечал.

– Так скоро!..

– Разве можно заставлять ждать такую важную и знатную даму, как графиня де Сент-Анилль, баронесса де Го-Па и прочее? – величественно спросил Рива.

– Справедливо! Справедливо! – прошептал Дюран. – Извините… Тысячу раз извините… Я, право, не знаю, как это могло прийти мне в голову.

– Ответ кардинала я передал моей госпоже, она прочла его…

– А потом?

– Потом удостоила сообщить мне и даже оставить у меня…

– Так что ответ кардинала у вас?..

– У меня.

– С вами?

– Со мной.

– И вы мне покажете его?

– Поневоле, когда вы так ужасно любопытны!..

И управитель, вынув из кармана бумагу с огромной красной печатью, подал ее Дюрану. Тот развернул с глубочайшим уважением и прочел вслух взволнованным и прерывистым голосом:

«Любезная графиня,

Я сейчас получил вашу просьбу об одном честном человеке, в котором вы принимаете участие и для которого просите место префекта.

Я передам его высочеству регенту вашу просьбу и документы, но это только проформа. Считайте дело решенным.

Почитаю за особенное счастье, что могу доказать вам этим, любезная графиня, что у вас нет более усердного друга, как тот, который остается с горячностью

Вашим почтительнейшим слугою,

Дюбуа,

Кардинал-министр».

– О, если так… Если так… – пролепетал Дюран, почти обезумев от восторга. – Тогда это дело верное.

– Неужели вы еще сомневались? – спросил Рива с оскорбленным видом.

– О! Нет… Нет! – поспешил возразить купец. – Кардинал, кажется, совершенно предан графине! – прибавил он.

– О! Вполне! Ни в чем на свете он не отказывает ей, хотя вовсе ее не любит.

– Как? Он ее не любит?

– Скажу больше – ненавидит.

– Отчего?

– Это почти государственная тайна; значит, я не могу доверить ее никому.

– О! Мне… Мне…

– Ни вам и ни кому иному.

– Поверьте мне вашу тайну, Агамемнон, я буду нем как могила.

Рива не соглашался, Дюран настаивал, настаивал так неотступно и так долго, что управитель наконец согласился, что, впрочем, он делал всегда.

– Представьте себе, – сказал он, – что случай доставил графине страшное оружие, которым она может погубить министра.

– О! Это почти невероятно!

– Неужели вы этому не верите?

– Верю, верю, от всей души, но это все-таки не мешает, чтоб такое обстоятельство было невероятно.

– Я объяснюсь, и вы поймете…

Дюран удвоил внимание, Агамемнон продолжал:

– Первое условие для звания кардинала заключается в том, чтобы быть аббатом…

– В этом нет ни малейшего сомнения.

– Первое условие для звания аббата заключается в том, чтоб быть холостым.

– Это знают все.

– Да, но не все знают, что кардинал Дюбуа не может быть ни кардиналом, ни аббатом.

– О! О! Отчего?

– Оттого, что он женат.

– Женат…

– И жена его жива.

– Агамемнон, точно ли вы в этом уверены?

– Брачное свидетельство кардинала находится в руках графини. Вот оружие, о котором я вам говорил. И кардинал это знает, вот почему он раб и враг графини де Сент-Анилль.

– Но это государственная тайна! – прошептал Дюран.

– Я вам говорил, мой милый… Сохраните эту тайну, советую вам… Потому что одно слово, сказанное неосторожно, может раскрыть двери Бастилии, из которой вы уже не выйдете.

Дюран побледнел, и зубы его застучали.

– Что с вами? – спросил Рива.

– Я боюсь.

– Чего?

– Бастилии…

– От вас зависит избавиться ее; молчите… И опасности не будет.

– Увы!.. – пролепетал Дюран. – Можно говорить во сне… А моя жена такая болтунья…

Разговор на этом прекратился.

На другой день Рива показал еще письмо, написанное правителем канцелярии регента по делам Парижа. Он требовал точнейших и подробнейших сведений об ученых открытиях и удивительных излечениях старого медика. Эти документы были необходимы, чтобы написать патент на орден Св. Михаила.

Все семейство Дюрана, на которое должна была разлиться такая великая честь, с поспешностью принялось за дело. Со всеми подробностями описали удивительные открытия доктора с их несравненными результатами, собрали свидетельства наследников его пациентов, и огромная кипа бумаг была представлена графине де Сент-Анилль. Теперь все было в порядке и дело должно было скакать на почтовых.

Но что подвигалось еще быстрее, чем хлопоты о приобретении звания префекта для Дюрана и ордена для его тестя, так это бесчисленные покупки графини де Сент-Анилль и ее дочери. Эти покупки доходили уже до шестидесяти тысяч франков. И все-таки Дюран, побуждаемый ненасытным аппетитом прибыли, который ничто не может удовлетворить у честных парижских купцов, ежедневно предлагал двум благородным дамам через своего превосходного друга Агамемнона Рива новые покупки. Изредка управитель заговаривал об уплате; но Дюран всегда отвечал:

– Неужели вы думаете, что мне нужны деньги?.. Вы мне заплатите через несколько дней… после свадьбы графа Сципиона и прелестной мадемуазель Артемизы… настоящей жемчужины красоты, честное слово!

И Рива, боясь оскорбить щекотливость друга своего Дюрана, не настаивал сверх меры.

Наконец графиня получила официальное известие, что граф Сципион через неделю будет в Париже, вместе с семейством испанского гранда первого класса, отца его прекрасной и знаменитой невесты. Это распространило живейшую радость во всем доме, и в первом и во втором этаже.

– Право, завтра утром вы должны пригласить меня на завтрак, – сказал в этот день Агамемнон Рива Дюрану, – на маленький бесцеремонный завтрак, с глазу на глаз. Мы, со стаканами в руках, будем праздновать счастливое событие, которое переполнит сердца наши радостью…