Звездная дорога - Питер Гамильтон

– Тот самый семейный псих?

– Ага, Барклай Норт, который сошел с ума после смерти отца. К несчастью, его возраст не соответствует возрасту предполагаемого самозванца.

– Это мог бы оказаться кто-то из его сыновей, тройка, о котором мы не знаем.

– Возможно, однако из Тайна Хёрст вытащил двойку, это точно. А все A-двойки на месте.

– Да, ты прав. Прости, последние два дня были напряженными.

– Ну что, Антринелл нашел какие-нибудь признаки генетической изменчивости?

– Нет. Он начинает думать, что это напрасная трата времени.

– В двух других передовых лагерях тоже ничего не нашли.

– Сколько у нас времени?

– Вермекия не собирается принимать на себя обязательства. Но если ничего не произойдет, ты, скорее всего, получишь указание свернуть экспедицию через неделю или около того.

– Ладно. Спасибо, Ральф.

– Не за что. Береги себя.

Вэнс со вздохом опустился обратно в тесное кресло. Разумеется, это проявление тщеславия, но в январе, когда расследование было совсем свежим, он верил, что эта экспедиция невероятно важна. Теперь он начал признавать, что её запуск опирался на доводы в лучшем случае шаткие. Картинки из мозга одурманенной, напичканной наркотиками девушки. Её жалкие заявления о невиновности.

Анджела была ключом, он это знал. Если бы он мог взять и выяснить, что она делала в особняке Бартрама…

– Вызови Трамело, – велел он элке.

Анджела не удосужилась постучать в дверь Эльстона. В маленькой квик-кабине он должен был услышать, как она вошла. Она ворвалась в его кабинет и увидела, что он сидит за своим миниатюрным столом, уставившись на дисплей. Пурпурный и зелёный текст было не разобрать с того места, где она стояла. Анджела села без спросу, наслаждаясь относительной прохладой, которую производил измученный кондиционер.

– Я уже набрала свой поднос, – пожаловалась она. – Мне не удавалось нормально поесть несколько дней.

– Ага, ну прям трагедия, – резко ответил Эльстон.

Анджела моргнула и пригляделась к агенту АЗЧ. Обычно он вёл себя очень воспитанно и вежливо, отчего производил зловещее впечатление, как и все религиозные фанатики. В любое другое время она бы насладилась, увидев на чопорной физиономии сомнение и тревогу. Но не сейчас, когда множились «несчастные случаи».

– Ну так в чем проблема?

– Гузман больше не сможет ходить.

– Да, – сказала она, приуныв, – мы слышали. Есть способы лечения. Регенерация нервов. То, что Норты разрабатывают в своем институте в Абеллии…

– Подобное даже АЗЧ не может себе позволить для своих раненых. Почти как обработку один-в-десять.

– Ты позвал меня, чтобы показать, как лопаешься от злости?

– Нет, прости. Анджела, что ты делала в особняке Бартрама? Если скажешь правду сейчас, от этого наверняка не будет никакого вреда.

И опять она осталась довольна тем, как удержала эмоции под контролем. «Папа бы мной гордился».

– Я была шлюхой. Тебе от этого стало лучше?

– Ты много кто, но только не шлюха.

– Вот тебе раз! Спасибо.

– Я бы хотел, чтобы ты мне доверяла.

– Не страдаю стокгольмским синдромом[79], благодарю покорно. Не по отношению к своему мучителю.

Он сердито вздохнул.

– Мне жаль, что так вышло. Устраивает?

– Ой, да, мне уже намного лучше.

– Анджела… а, черт!

Теперь она чувствовала неподдельное любопытство. Такого Эльстона ей раньше видеть не доводилось.

– Что произошло?

– Полиция обнаружила, что прямо перед убийством в Ньюкасле через портал прошел неизвестный Норт. Все начинают думать, что убийство совершено на корпоративной почве или, по крайней мере, связано с какой-то внутрисемейной борьбой за власть.

– Вот дрянь! А как же ты? Что думаешь ты?

– Мы не обнаружили никакой генетической изменчивости. Все идёт к тому, что ты, возможно, ошиблась.

– Ошиблась! Да ты шутишь, мать твою? Если монстра не было, это означает, что я их убила. Ах ты гребаный ублюдок! Если думаешь, что я отправлюсь обратно в тюрьму, ты ошибаешься.

– Никто этого не говорит. Нас интересует Зебедайя Норт.

Анджела нахмурилась.

– Кто?

– Ты знала его как Барклая Норта. У него случился нервный срыв после убийства отца. Он изменил имя и начал вести на Сент-Либре деятельность, направленную на разрыв всех связей с Землёй, включая закрытие портала. Ты его встречала?

Анджела сидела совершенно неподвижно, горячая пульсация крови под кожей изгнала дарованную кондиционером прохладу. Держать гнев под контролем становилось все трудней. «Как я могла быть такой тупой? Позволила ему убаюкать себя, потеряла бдительность. Почти увидела в нем человеческое существо».

– Пошел ты на хрен! – заорала она. – Палач дерьмовый! Чтоб ты сгнил от рака! Если твой Бог существует, я удовлетворюсь, когда Он пошлет тебя прямиком в твой средневековый ад. И даже это место для тебя слишком хорошее.

– Ч-ч-что за…

– Хорошая попытка. Подружиться. Завоевать симпатию жертвы. А потом трахнуть её в мозг. Что ж, это означает лишь то, что мы теперь можем вписать «изнасилование» в список твоих преступлений.

Она встала, слишком разгневанная, чтобы сказать что-то ещё.

– Постой! Я не понимаю. Пожалуйста, да что же… – выпалил он.

– Ты не понимаешь?! – прорычала она в ответ с дикарской издёвкой. – Вычитал это в учебнике для палачей?

– Успокойся, будь добра, и объясни мне, что сейчас произошло.

Анджела поколебалась. Все ещё неуверенная, она исполнилась ненависти к себе за то, что подарила ему милость сомнения.

– Барклай Норт, да? Ты о нем говоришь? С таким невинным видом спрашиваешь, знала ли я его?

– Да. Это может оказаться важным.

– И это после того, как ты захотел разведать, что я делала в особняке… – Она осеклась, встревоженная, что выдаёт слишком многое.

– Анджела, я клянусь на самой Библии, что не знаю, почему ты так расстроилась.

– Барклай Норт начал называть себя Зебедайя Норт и порвал с семьей? Так все было?

– Да. Они не знают почему. Он исчез через пару дней после убийств. Они не видели его несколько месяцев, а потом он снова объявился – в Независимых государствах.