Скарлетт - Александра Риплей

«Бестолковая женщина, я ведь сказала ей, что мне нужно еще одно полотенце».

— Сколько времени, миссис Фицпатрик?

— Половина шестого.

— Наверное, шторм задерживает их в пути. Мне нужно еще воды и полотенце. Нет, постойте, приготовьте, пожалуйста, «мне чай с сахаром.

«Надо чем-нибудь занять эту женщину, а то, пожалуй, она так и будет стоять надо мной. Мне надоело улыбаться и поддерживать разговор. Я уже измучилась, а схватки все не становятся ни сильнее, ни чаще. Я, пожалуй, никуда отсюда не пойду. На перине лежать гораздо удобнее, чем на голом столе. Но что будет, когда она тоже промокнет? Шторм усилился, или у меня уже начинается горячка?»

Дождь яростно стучал в окно. Недалеко от дома удивительной силы порыв ветра сбросил Колума с лошади. Он взобрался в седло, но лошадь то и дело оступалась, так что ему пришлось добираться пешком, застревая в грязи и ведя ее на поводу.

— Который час? — спросила Скарлетт.

— Почти семь.

— Еще полотенце, пожалуйста.

— Скарлетт, дорогая, неужели все так плохо?

— О, Колум! — Скарлетт попыталась сесть. — Ты привез доктора? Ребенок почему-то уже так не шевелится.

— Я нашел акушерку в Дюншолине. До Трима невозможно добраться — река затопила дорогу. Ляг, будь хорошей мамой. Тебе нельзя напрягаться.

— Где она?

— Уже в пути. Моя лошадь оказалась проворнее, но она скоро будет. Она приняла сотни малышей; ты будешь в хороших руках.

— У меня раньше уже были дети, Колум. Но сейчас все не так. Все очень скверно.

— Она знает, что делать, мой ягненочек. Не бойся.

Акушерка приехала только в восемь часов. Ее плащ был весь мокрый, но держалась она так уверенно, словно и не спешила по срочному вызову.

— Ребенок? Успокойтесь, миссис. Я прекрасно знаю, как помочь малышке увидеть свет. — Она сняла свой чепец и протянула его Колуму. — Положите сушиться у камина, — сказала она, и стало ясно, что эта женщина привыкла командовать. — Дайте мыло и теплую воду, миссис, чтобы я могла вымыть руки. — Она уверенно подошла к каменной раковине. Увидев окровавленные полотенца, она жестом подозвала миссис Фицпатрик, и они о чемто зашептались.

Блеск в глазах Скарлетт внезапно погас. Она опустила ресницы, чтобы скрыть внезапно набежавшие слезы.

— Давайте-ка посмотрим, что у нас тут, — наигранно-весело сказала акушерка. Она подняла юбки Скарлетт, потрогала живот. — Чудесный сильный ребенок. Он только что поздоровался со мной. А теперь мы попробуем помочь ему выбраться и дадим его маме немного отдохнуть.

Она повернулась к Колуму.

— Вам бы, пожалуй, лучше выйти, сэр. Я позову вас, когда родится сын Колум распахнул плащ. Его белоснежный воротник заблестел при свете ламп.

— О, — сказала акушерка, — простите, святой отец.

— За то, что я согрешила, — взвизгнула Скарлетт.

— Скарлетт, — мягко сказал Колум.

Акушерка подвела его к очагу.

— Тогда вам, возможно, лучше остаться, отец, чтобы совершить последний обряд.

Она говорила слишком громко, и Скарлетт услышала ее.

— О Боже! — заплакала она.

— Помогите мне, — приказала акушерка миссис Фицпатрик. — Я покажу вам, как подержать ее.

Скарлетт пронзительно закричала, когда рука женщины оказалась внутри нее.

— Перестаньте! Боже, какая боль! Прекратите сию минуту. Когда осмотр закончился, она стонала от боли. Кровь залила перину и ее одежду, забрызгала платье миссис Фицпатрик, пол вокруг стола. Акушерка спустила левый рукав. Ее правая рука была по локоть в крови.

— Мне придется попробовать двумя руками, — сказала она.

Скарлетт тихо завыла на столе. Миссис Фицпатрик встала перед женщиной.

— У меня шестеро детей, — сказала она. — Убирайтесь отсюда. Колум, выпроводи ее из этого дома, пока она не убила миссис О'Хара, а я — ее. А это, да простит меня Господь, непременно случится.

Неожиданно комнату ярко осветила молния, и новый поток дождя обрушился на дом.

— Я не собираюсь уходить отсюда, — взмолилась акушерка. — Уже сотсем темно.

— Тогда проводите ее в другую комнату, только чтобы ее здесь не было. А потом, Колум, приведите кузнеца. Он лечит животных, женщина не может сильно отличаться.

Колум взял Скарлетт за руку. Вдруг молния разрезала небо, и она закричала. Колум встряхнул ее.

— Успокойтесь, — он взглянул на миссис Фицпатрик. — Он не придет, Розалин, никто не придет в такую погоду. Ты забыла, какая сегодня ночь?

Миссис Фицпатрик протерла виски и щеки Скарлетт влажным полотенцем.

— Если ты не приведешь его, это сделаю я. Я знаю, Колум, что у тебя в столе лежит нож и пистолет. Стоит показать их ему, и он сразу поймет, что есть вещи пострашнее, чем привидения.

Колум кивнул:

— Хорошо, я пойду.

Джозеф О'Нейл, кузнец, пришел, превозмогая себя. Капли дождя и пота блестели на его лице. Волосы прилипли ко лбу, и весь вид его был довольно жалок.

— Я однажды принимал роды у лошади, но не могу поступить с женщиной так же жестоко, — он взглянул на Скарлетт и покачал головой. — Нет, не могу.

Во всех нишах стояли зажженные лампы. В огромной кухне было светлее, чем днем. А ненастье все набрасывалось на толстые каменные стены Бит Хауса.

— Вы должны сделать это, иначе она умрет.

— Да, умрет, и ребенок тоже, если уже не мертв: он давно не шевелится.

— Не теряйте же время. Джозеф. Во имя Господа, это ее единственная надежда.

Эти слова прозвучали почти как приказ.

Скарлетт зашевелилась на окровавленной перине. Розалин Фицпатрик смочила ее губы водой; Скарлетт открыла глаза: они были полны страха. Она жалобно застонала.

— Джозеф, я приказываю вам!

Кузнец вздрогнул. Он поднял мускулистую руку над обнаженным животом. Скарлетт. Лезвие ножа в его руке отражало свет ламп.

— Кто это? — отчетливо спросила Скарлетт.

— Да спасет меня святой Патрик! — воскликнул кузнец.

— Колум, кто эта прекрасная женщина в белом? Кузнец уронил нож на пол и отшатнулся. Он в ужасе выставил перед собой руки, как бы защищаясь.

Ветер закружился, как смерч, поднял ветку и бросил ее в окно. Осколки посыпались на Джозефа О'Нейла, который, закрыв голову руками, упал на пол, пронзительно крича. А ветер вторил его крикам. Казалось, все рушится и вокруг нет ничего, кроме шторма, ветра, дождя…

Блики огней кружились на стенках кухни в дьявольском танце. И тут посреди этого хаоса кухонная дверь отворилась, и фигура, закутанная в плащ, прошла мимо застывших в ужасе людей к окну. Это была женщина с морщинистым круглым лицом. Она взяла одно из полотенец и принялась выжимать кровь.