Т-34: Т-34. Крепость на колесах. Время выбрало нас - Михаил Александрович Михеев

– Старшой, ты меня не держи.

– Успокойся. Ну, оказались там твои земляки – что с того? Уроды везде встречаются.

Действительно, все просто ведь. Немцы грязную работу делать частенько брезговали, вот и использовали для этого зондер-команды из коллаборационистов. О том, что в них частенько брали хохлов и прибалтов из тех, кому новая власть не сильно нравилась, Хромов в своем времени слышал не раз. Иное дело, что там вроде бы процесс массового набора предателей начался позже, но здесь и сейчас история развивалась чуть иначе и в общем и целом пока не столь благоприятно для немцев. Так что могли и раньше подсуетиться, почему нет.

В общем, отбрасывая лирику, в сухом остатке получалось, что в сожженной деревне поработали эстонцы. Может, не только они, но эстонскую речь спасшийся опознал четко. Именно по ругательствам – сам-то он в языках не разбирался, но то, что выдал Ильвес, один в один совпадало с руганью многих карателей. И сейчас Ильвес намерен был пойти и убить всех, кто опозорил его народ. И тот факт, что его грохнут моментально, роли сейчас не играл ни малейшей.

– Старшой, я все равно пойду.

– Да пойдешь, пойдешь, куда ж ты денешься, – Хромов хлопнул товарища по плечу, вроде как примирительно, однако на самом деле для того, чтобы иметь повод стоять рядом. И, если тот попытается наделать глупостей, вырубить его быстро и без вреда для здоровья. Уж что-что, а это он умел. – Только, извини уж, не один. Вместе пойдем.

– Не доверяешь?

– Не хочу терять хорошего бойца. Одного тебя положат, а вместе…

– Положат троих?

– С ума спятил? Всей группой пойдем. Возьмем пару танков и закатаем их в землю. Понял?

– А вот танки я вам использовать категорически запрещаю.

Все трое подпрыгнули, как по команде поворачиваясь в сторону двери. А там стоял и устало глядел на них полковник Мартынов. Улыбнулся одними губами, как матерый волк – глаза остались спокойными, жесткими.

– Почему?

– Сергей, вот ты умный, а иногда такие дурные вопросы задаешь. Сам подумай. Если немцев раскатать танками, то как только их командование узнает – а оно узнает, поверь, – на нас разом начнется охота.

– Она в любом случае начнется.

– Да, но это будут полицейские силы, а не полноценная войсковая операция. Нам пока не стоит лишний раз светиться. В прошлый раз едва ушли, сейчас может так и не повезти. В общем, бери своих людей, можешь еще кого, если сочтешь нужным, и работай. Зря я вас, что ли, учил. В общем, это не должно ничем отличаться внешне от мести обычных партизан. Все ясно?

– Ясно, – мрачно кивнул Хромов. Остальные тоже были, похоже, не согласны с полковником, но спорить никто даже не попытался, дисциплина наше все.

– Я бы вас вообще не отпустил, если честно.

– Полковник, иди к черту. После того, что эти скоты натворили, ты уж извини, но не могу я так сидеть.

– Хочешь развеяться? Дождись кремации. Спокойно, не скалься, это я так, нервы уже тоже ни к черту. Обещай только на рожон не лезть.

– Постараюсь.

– Вот и ладно. А сейчас спать. Выходите завтра утром.

Село производило какое-то инфернально-жуткое впечатление. Как Хромов читал (да и видел уже не раз), когда немцы учиняли геноцид, деревни они попросту сжигали. Но здесь и сейчас было иначе. Дома стояли целыми. Наверняка их пограбили, конечно, однако со стороны это не слишком бросалось в глаза. Так вот, стоят целые дома – и никого живого. И это было по-настоящему страшно.

Трупы нашли уже потом, когда, осмотревшись издали и убедившись, что засады нет, рискнули войти. Тела повешенных были, как ни странно, сняты и сложены в аккуратную «поленницу». Тех, кого сожгли… Они не сгорели даже, огня на это недостало. Просто задохнулись в дыму. Хромов был уверен, что уже всякого навидался и зачерствел душой, но детские трупы рядом с матерями, которые не смогли их защитить…

Сознание как будто отключилось, и следующее, что он помнил, это как сидит на скамейке, наполовину занесенной снегом. Наверняка раньше на ней любили сиживать бабушки, те, что сейчас лежали там же, рядом с внуками. А теперь сидит он и, хотя вроде бы не курил, смолит здоровенную самокрутку. Похоже, не первую.

– На, старшой…

Хромов не глядя принял из рук Селиверстова флягу, отхлебнул, не чувствуя вкуса. Потер виски:

– Вот ты скажи мне, что мы им сделали? За что они так? За что?

– Не знаю, старшой, – аккуратно смахнув рукавицей снег, товарищ сел рядом. Его тоже пробрало, но не так сильно. Видать, психика здоровая, интернетом да гуманностью не измученная. – Но прощать такого нельзя.

– Нельзя, – согласился Хромов. Посмотрел на худую рыжую кошку со слезящимися глазами, выглядывающую из-под крыши соседнего дома. Возможно, последнее живое существо в этом селе. – Пошли связного к полковнику, пускай здесь похоронят всех, что ли. А нам ждать нельзя. Вряд ли эти козлы успели далеко уйти.

– Вряд ли, – согласно кивнул Селиверстов. – А и успели – наследили один черт знатно. Найдем.

И нашли, что характерно. Гнали, не жалея лошадей, и к исходу второго дня смогли догнать карателей. Те не слишком-то и торопились, явно чувствуя себя хозяевами положения. Человек с полсотни, если не больше, целый санный поезд. Что же, их больше, но, как говорил Суворов, не тот, который Резун, а настоящий, русский, врагов надо бить, а не считать. Так что оставалось только обогнать врага, что не по дороге, а по лесу незаметно было не так-то просто сделать, ну а потом – дело техники.

Фланговый огонь из четырех пулеметов, обслуживаемых хорошо натасканными, успевшими не раз поучаствовать в бою расчетами, штука страшная. А немецкие MG-34 – оружие по-настоящему убойное и надежное, не зря же его используют и в двадцать первом веке и не кривятся. Мощный патрон, неплохая по любым меркам надежность. Тысяча двести выстрелов в минуту – настоящая коса смерти. Трехсотпатронные короба опустошились практически мгновенно. И, в принципе, все. Группе, зашедшей карателям с тыла, не пришлось даже никого добивать – живых просто не осталось.

– Перестарались, – задумчиво сказал Хромов, носком валенка отбросив в канаву чью-то оторванную руку. – Допросить некого.

– Это точно, – задумчиво отозвался следующий за командиром по пятам Селиверстов. Остальные бойцы тем временем собирали трофеи да скидывали с дороги сани, убирали трупы людей и лошадей. Хоронить их никто, разумеется, не собирался, но прибраться за собой все же стоило. Просто для того, чтобы не обнаруживать раньше времени своего