Чужие - Дин Кунц

Поездка из Элко в фургоне мотеля оказалась короткой и приятной. Живописная долина Лемуиль, имевшая пятнадцать миль в длину и четыре в ширину, начиналась у подножия Рубиновых гор. Фермеры, выращивавшие пшеницу, ячмень и картофель, занимали низины, впрочем сейчас эти земли пустовали, прикрытые там и сям лоскутами снега.

Возвышенности и склоны холмов между ложем долины и горами представляли собой сочные пастбища; именно в этих местах и находилось ранчо Джеймисонов. Когда-то им принадлежали сотни акров, на которых они разводили скот, но потом они продали немалую часть своей собственности, которая к тому времени значительно выросла в цене, и перестали заниматься скотоводством. Теперь, в свои шестьдесят с лишним, они уже ушли на отдых. Им принадлежало около пятидесяти акров на склонах холмов, они не приглашали наемных рабочих и имели только трех лошадей и выводок кур.

Свернув с главной дороги на боковую, что вела в высокогорье, Фей сказала:

— Кажется, за нами хвост.

В задних дверцах фургона не было окон, поэтому Джинджер посмотрела в боковое зеркало. Футах в ста позади них ехал ничем не примечательный седан.

— Откуда вы знаете?

— Одна и та же машина едет за нами после нашей остановки на заправке «Шелл».

— Может, совпадение?

Проехав половину пути к склону долины, они оказались у начала узкого подъезда к ранчо Джеймисонов, длиной в полмили, пролегавшего в тени высоких сосен, которые росли с обеих сторон. Фей свернула туда и сбросила скорость, решив посмотреть, что будет делать машина, висевшая у них на хвосте. Преследователи не поехали в горы, остановившись и припарковавшись прямо напротив подъезда к ранчо, на противоположной стороне главной дороги.

Джинджер увидела в боковом зеркале, что у преследователей «плимут» последней модели, коричнево-зеленого цвета — уродливого, уныло-однообразного.

— Явно государственное ведро, — сказала Фей.

— Довольно смело с их стороны, правда?

— Если они прослушивали нас через наши телефоны, как говорит Джек, то знают, что мы их раскусили. Возможно, они считают, что играть с нами не имеет смысла.

Фей сняла ногу с тормоза и поехала к дому.

Глядя в зеркало на уменьшающийся «плимут», Джинджер сказала:

— А может быть, хотят задержать нас на выезде. Может быть, они установили наблюдение за всеми нами и теперь ждут приказа, чтобы схватить всех одновременно.

На узкой гравийной дороге, в переплетающихся тенях сосен, соединивших свои вершины, стояла темнота — почти такая же, как ночью.

Они ехали по двухполосной дороге, рассекавшей широкий, покрытый снегом луг, к массивным взрывостойким воротам. Полковник Фалкерк сидел на переднем пассажирском сиденье джипа «вэгонир», размышляя о катастрофе, которая последует за разоблачением тайны Тэндер-хилла.

Если говорить о политических последствиях, то Уотергейт рядом с этой катастрофой показался бы мирным чаепитием. В прикрытии участвовало невероятно много соперничавших государственных структур, которые часто находились в ревнивом противостоянии, — ФБР, ЦРУ, АНБ, армия, ВВС и другие. Свидетельством высокой потенциальной опасности был тот факт, что все они смогли работать вместе без сучка и задоринки, без единой утечки на протяжении более полутора лет. Но если прикрытие раскроют, скандал затронет столько государственных органов, что вера американцев в их лидеров будет катастрофически поколеблена. Конечно, лишь очень немногие в этих организациях знали, что произошло: не более шести человек в ФБР, еще меньше — в ЦРУ. Большинство участников операции прикрытия не знали, что они прикрывают, поэтому никаких утечек не случилось. Но первые лица — директор ФБР, директор ЦРУ, начальник штаба армии — были в курсе всего. Не говоря уже о председателе Объединенного комитета начальников штабов. И государственном секретаре. А также о президенте, его ближайших советниках, вице-президенте. Многие важные персоны утратят популярность, если история всплывет на поверхность.

Политический смерч, вызванный раскрытием тайны, станет только частью катастрофы. Именно такой кризис, продолжительный и глубокий, задолго до того, как он возник в Неваде, прогнозировал ГИПК, его аналитический центр, состоявший из физиков, биологов, антропологов, социологов, теологов, экономистов, преподавателей и других интеллектуалов. ГИПК выпустил совершенно секретный доклад на тысяче двухстах двадцати страницах, посвященный последствиям кризиса и предупреждавший о возможной катастрофе. Лиленд знал доклад наизусть, потому что был представителем армии при ГИПКе и помогал в составлении нескольких аналитических записок, включенных в окончательный текст. Внутри ГИПКа существовало единодушие относительно того, что, если это событие свершится, мир никогда уже не будет прежним. Все общества, все культуры изменятся радикальным образом и безвозвратно. Число смертей в первые два года будет измеряться миллионами.

Лейтенант Хорнер, сидевший за рулем «вэгонира», остановился в двадцати футах перед гигантскими взрывостойкими воротами в крутом склоне, неожиданно возникшем посреди луга. Он не стал ждать, когда громадная дверь откроется, потому что не собирался заезжать внутрь Тэндер-хилла. Хорнер свернул направо, на небольшую парковку, где бок о бок стояли три микроавтобуса, четыре джипа, «лендровер» и несколько других машин.

Двойные взрывостойкие ворота тридцатифутовой высоты и двадцатифутовой ширины имели такую толщину, что открывались с выматывающей душу скоростью и производили рокот, который был слышен за милю, а в земле начинал отдаваться приблизительно за полмили. Когда перед въездом останавливалась машина с грузом боеприпасов, оружия или провизии, огромным воротам требовалось пять минут, чтобы раздвинуться. Открывать их ради одного человека было крайне нерационально, поэтому в склоне холма, в тридцати футах справа от главного въезда, установили вторую дверь, не менее надежную.

Тэндер-хилл — неприступная крепость — был лучшим хранилищем для тайны 6 июля.

Лиленд и лейтенант Хорнер поспешили по морозному воздуху к малому входу. Эта стальная дверь, взрывостойкая, как и главная, и почти такая же прочная, имела электронный замок, который открывался только после набора правильного сочетания цифр на клавиатуре. Код менялся каждые две недели, и его надо было запоминать. Лиленд набрал код, дверь толщиной в четырнадцать дюймов, со свинцовой начинкой, скользнула в сторону, издав резкое пневматическое шипение.

Они вошли в ярко освещенный бетонный туннель длиной в двенадцать футов и диаметром около девяти. Туннель сворачивал влево. В конце его была другая дверь, такая же как первая; открывалась она только после того, как закрывалась внешняя. Лиленд прикоснулся к теплочувствительному выключателю сразу за наружной дверью, и та снова зашипела, закрываясь за их спиной.

Немедленно включились две видеокамеры, установленные на потолке, в противоположных концах туннеля. Камеры отслеживали передвижение двух людей, направлявшихся к внутренней двери.

Ни один человеческий глаз не наблюдал за полковником и лейтенантом на видеомониторах, потому что вся система управлялась Бдительным — компьютером, обеспечивавшим безопасность, — это было сделано для того, чтобы предатель в рядах охраны Тэндер-хилла не смог впустить врага. Бдительный не был подключен ни к главному компьютеру базы, ни к внешним сетям, а потому был неуязвим для хакеров, желавших получить контроль над ним с помощью модема или других электронных средств.