История Средневекового мира. От Константина до первых Крестовых походов - Сьюзен Уайс Бауэр

Константин Багрянородный, по природе скромный и неуверенный в себе, позволил двум младшим императорам привести план в исполнение. Стефан и Константин Лакапины посчитали, что это дало им право стать старшими императорами, и Константин не посмел возражать.

Однако их сестра, жена Константина Елена Лакапина, не собиралась разделять имперскую власть с братьями. Её выдали замуж за Константина Багрянородного в девять, она взрослела вместе со своим любезным и нечестолюбивым мужем, и после двадцати шести лет брака понимала, что сам он никогда не предпримет усилий для того, чтобы добыть корону.

Елена позвала своих братьев на пир и уговорила мужа арестовать их. Как только братья сели есть, стража арестовала их и вместе с внуком Романа отправила на трёх кораблях в далёкие монастыри, чтобы они разделили судьбу отца. После без малого сорока лет пребывания в тени Константин Багрянородный стал единственным императором Константинополя.2

Роман мирно скончался от старости в монастыре тремя годами позже. Ему не удалось передать корону детям, но его династия выжила – наследник престола, семилетний сын Константина, был внуком Романа.

Константин Багрянородный начал своё правление в роли старшего императора с того, что заключил перемирие с русами. Более двух столетий византийская империя вела борьбу на востоке – армия ислама была единственным сильнейшим и настойчивым врагом Константинополя. Однако русы, в глазах византийцев сущие варвары, ничуть не меньше арабов желали осадить великий приморский город.

Лет за тридцать до того арабский географ Ибн Фадлан проплыл к северу по Волге, через земли хазаров, на территорию Руси. Его записи приоткрывают занавес тайны, покрывавший полудиких людей – всегда вооружённых, покрытых татуировками от шеи до кончиков пальцев, живших во временных деревянных постройках, сношающихся, в открытую и приносящих жертвы странным кровожадным богам. «Они – грязнейшие из божьих созданий», утверждает Фадлан, с трудом верящий в их обычаи:

Группы русов-торговцев проходили большие расстояния, покупая и продавая товары, но никогда ничего не строили. По мнению Ибн Фадлана, они были настоящими скитальцами. Русы не оставляли за собой даже кладбищ – они предпочитали сжигать покойников.4

К 945 году русы стали вести более оседлый образ жизни. У них появилась столица, князь и хотя бы видимость централизованного управления.[172] Игорь, князь Киевский, обладал достаточной властью для заключения перемирия от лица своего народа с Константином Багрянородным. Перемирие было заключено на тех же условиях, что и договор 911 года – торговцам русов разрешалось входить в Константинополь, но только невооружёнными и не более, чем по пятьдесят человек. Если они отправятся обратно в Киев мирно, то бесплатно получат пропитание на месяц, а если Константину понадобятся воины для защиты от арабов или булгар, русы должны будут служить в армии Константинополя как оплачиваемые наёмники.5

Перемирие застало Русь в период сложного (и уже знакомого) превращения горсти разрозненных племён в единое государство. Роль Игоря в переговорах была королевская, а условия соглашения – византийскими: «Если преступник будет искать убежища в Греции, Русь сообщит христианской империи, и преступник будет арестован и возвращён к русам, несмотря на его протесты, – написано в одном параграфе, определяющем право каждой страны судить своих граждан, – и Русь должна соблюдать то же по отношению к грекам». Однако под документом поставили свои подписи пятьдесят военачальников со славянскими и скандинавскими именами, каждый из которых обладал ограниченной властью племенного вождя.6[173]

Сразу после этого исторического подписания соглашения Игорь встретил свою смерть. Пятьюдесятью годами ранее русы завоевали древлян – славянское племя к западу от их страны, но древляне продолжали противостоять своим захватчикам. На своём пути домой после подписания соглашения Игорь посетил территорию древлян, чтобы собрать налоги. Лев Диакон пишет, что «он был схвачен, привязан к стволам деревьев и разорван надвое».7

Его жена Ольга стала регентом их сына Святослава. Первым делом она сожгла древлянский город Коростень и убила сотни древлян: их душили, сжигали и хоронили заживо. Однако Ольга тоже менялась. Когда месть княгини-воительницы закончилась, она взяла на себя задачу превратить Русь в сильное государство. Ольга разделила владения на административные районы – «погосты» и назначила объем налогов. Древляне стали отдельным погостом и были обязаны регулярно платить руководству в Киеве.8

В 957 году Ольга нанесла визит Константину, встретившему её как дружественного монарха. Пол императорского дворца был усеян розами, плющом, миртом и розмарином, стены и потолки украшены шёлковыми драпировками, а когда она приблизилась к трону императора, в её честь запел хор из Святой Софии и зарычали механические львы. Целую неделю её развлекали празднествами и пирами. Под конец визита Ольга согласилась креститься. Жена Константина Елена стала её крёстной, и Ольгу радостно приветствовали в христианском сообществе Византии.9

Киевская Русь и Византия