Коммунизм и фашизм. Братья или враги? - Сергей Кара-Мурза

Зависимость командования армии от молодых офицеров и, главным образом, от их лидеров Э.Пеньяранды и Х.Буша объяснялась общей дискредитацией генералитета в глазах общества. Боязнь ответственности за бездарное ведение войны пронизывала всю верхушку армии, которая видела в неформальных лидерах офицерства, героях войны Х.Буше, Б. Бильбао Риохе и даже в Д.Торо единственных спасителей чести всего военного института в глазах общества. Это обстоятельство объясняет солидарное поведение высшего командования, генералитета в отношении молодых офицеров, а также его добровольное подчинение неформальным лидерам армии. Любопытно, что страх перед обществом был столь велик, что при возвращении генерала Э.Пеньяранды в Ла-Пас в октябре 1935 г. были предприняты беспрецедентные меры безопасности из-за открытой враждебности со стороны населения столицы.

Военные создавали тайные организации, ложи, принимали активное участие в общественной дискуссии о будущем страны, явно солидаризируясь с левыми оппозиционными группами и партиями. Еще во время войны, 2 мая 1934 г. в одном из лагерей военнопленных в Парагвае офицеры-патриоты создали тайную ложу РАДЕПА (Razon de la Patria — разум родины). В последствие в эту группу вошли многие молодые офицеры, ветераны войны. По оценкам самих руководителей ложи, число ее членов достигало от 200 до 400 человек. Во главе ложи стояли молодые офицеры Э.Бельмонте и Г.Вильярроэль66. Программа глубоко законспирированной ложи содержала требования защиты национальных интересов, борьбы за моральное и духовное освобождение страны, во многом повторяя сходные положения программ других политических организаций национал-реформистского типа, появлявшихся в это же время в Боливии.

У ложи были две отличительные черты, позволяющие говорить об уникальности этой организации. Во-первых, программа запрещала членам ложи не только входить в другие партии и группы, но и занимать посты, облеченные высшей государственной властью, то есть президента и министров. РАДЕПА изначально отказывалась от прямой борьбы за власть, предполагая лишь тайно содействовать своим союзникам в осуществлении поставленных целей67. Второй особенностью РАДЕПА была ее конспиративность, возведенная в абсолют. Если первый пункт программы — неучастие в высшем государственном управлении — им не удалось выполнить, и в разные годы радеписты входили во власть, а затем захватили ее, хотя программа запрещала участие в переворотах, то вторая особенность ложи, ее ультраконспиративность все-таки, выдержала испытание временем. О ее существовании стало известно лишь после свержения Г.Вильярроэля в 1946 г., когда достоянием гласности стали ее тайные документы, найденные в президентском дворце. РАДЕПА и другие военные тайные организации вступали в контакт с левыми политическими группами, прежде всего, социалистами. К 1936 г. оформился союз военных-националистов и социалистов. Радеписты поддерживали социалистов, являясь их главными союзниками среди военных.

Офицерство ориентировалось на ветеранские организации, на своих неформальных лидеров, «героев» войны в Чако. В сентябре 1935 г. был создан Легион ветеранов (ЛЕК). Легион объединил в своих рядах практически всех демобилизованных солдат и офицеров. Действующие офицеры также входили в эту организацию. Первоначально ЛЕК планировался как объединение по социальной защите военнослужащих и ветеранов, но очень быстро превратился во влиятельную политическую организацию. В руководстве ЛЕК преобладали националистически настроенные люди, близкие к социалистам. Фактически ЛЕК превращался в массовую опору социалистов, которые все еще были хоть и влиятельной, но малочисленной группой.

В январе 1936 г. руководство ЛЕК было полностью обновлено, были приняты новый устав и декларация принципов, содержание которых свидетельствовало о преобладающем влиянии социалистов. В этих документах ЛЕК определил себя как «профсоюзный институт с социалистической идеологией»68. Легион возглавили фронтовые герои Б.Бильбао Риоха и Х.Буш. Союз военных и социалистов, воплощением которого был ЛЕК, представлял собой решающую политическую силу в стране.

Военно-социалистический переворот 17 мая 1937 г.

Начавшаяся 15 мая всеобщая забастовка профсоюзов, показавшая полную неспособность правительства урегулировать конфликт, фактически поставила вопрос о власти в стране. 16 мая президент Х.Л.Техада Сорсано издал декрет о введении военного положения в государственных учреждениях и службах, объявил о мобилизации всех служащих. Президент обратился в Генштаб, к подполковнику Х.Бушу с просьбой восстановить общественный порядок силой армии. В ответ по приказу X. Буша в три часа ночи два офицера прибыли к дому Х.Л.Техады Сорсано, объявили ему, что он арестован, потребовав подписать заявление об отставке и передаче власти революционной хунте69.

17 мая 1936 г., говоря о целях и задачах нового правительства, Х.Буш заявил, что речь идет о создании принципиально нового общественного и политического строя в стране. Было объявлено об установлении режима «государственного социализма». Х.Буш заявлял: «Мы ориентируем нацию на государственный социализм, умеренный и постепенный. Мы отвергаем восстания и заговоры. Наша цель — установить в Боливии режим социальной справедливости»70. Народ в Боливии окрестил этот режим «военным социализмом», ибо идея его была ясна: боливийский социализм будет предложен не обществом, а самим государством, то есть в данном случае военным правительством.

На следующий день после переворота рабочие лидеры перешли к более решительным действиям. Заявляя о своей поддержке военных, профсоюзы вывели рабочих на улицы. 18 мая прошли мощные рабочие манифестации, показавшие свою силу не только предпринимателям, с которыми все еще не было заключено соглашение по требованиям забастовщиков, но и самим военным, которые сдержанно относились к своим союзникам слева, к рабочему движению. Во время утренней манифестации рабочие вошли и захватили здание муниципалитета Ла-Паса, водрузив на нем красное знамя. Мэрия города была объявлена «Народным домом», был принят акт о создании «Функционального совета коммуны Ла-Паса», тем самым профсоюзные лидеры делали прямой намек на Парижскую коммуну.

Захват муниципалитета профсоюзами должен был свидетельствовать о падении не только правительства Х.Л.Техады Сорсано, но и всего старого республиканского строя с его демократическими институтами власти. Новый политический режим не предполагал возвращения в будущем к предшествовавшему конституционному строю, поэтому захват муниципалитета столицы рабочими вызвал одобрение военных, рассчитывавших сделать профсоюзы одной из составляющих «государственного социализма». События в столице дали толчок к захвату левыми власти на местах. В Потоси фактическими хозяевами города стали прокоммунистический Народный фронт и Легион ветеранов, который также возглавляли марксисты А.Арратия и А.Вильяльпандо71.

23 мая 1936 г. во время инаугурации нового кабинета Д.Торо заявил, что страна нуждается в обновлении и утверждении новых принципов функционирования экономики и управления обществом. По его словам, предстояло провести в жизнь реформы, которые позволили бы сориентировать экономику на «чисто социалистические стандарты». Поясняя заявление Д.Торо, назначенный на пост министра иностранных дел лидер социалистов Э.Бальдивьесо утверждал, что главная цель переворота — это свержение либерального режима, и что речь идет «не о полном социализме, так как страна еще нуждается в иностранном капитале»72. Военные-социалисты предлагали строить такую общественную систему, при которой государство брало бы на себя заботу о благосостоянии трудящихся классов, принимало ответственность за стабильное развитие экономики, гарантировало социальную защиту, здравоохранение и просвещение, что полностью противоречило старым либеральным принципам невмешательства государства в частную жизнь граждан и в управление народным хозяйством.