Убийца рядом со мной. Мой друг – серийный маньяк Тед Банди - Энн Рул

Подобно мрачным делам других убийц, ставших частью поп-культуры, омерзительные детали его жуткой одержимости стерлись временем, и люди помнят только «умненького проходимца Теда». И это очень вредно, потому что молодые женщины должны понимать, что Тед Банди не был единственным исключением в своем роде. Такие, как он, продолжают существовать, и они крайне опасны.

Время от времени мне казалось, что одержимость Тедом постепенно пойдет на убыль и что когда-нибудь я перестану о нем думать. Однако я уже давно смирилась с тем, что мне придется отвечать на вопросы о нем до конца моих дней. Не так давно я лежала в операционной, и анестезиолог готовил меня к наркозу.

Одна из медсестер наклонилась ко мне и тихим заботливым голосом сказала:

– Энн?

– Да? – Я подумала, что она собирается спросить меня о моем самочувствии.

– Расскажите мне, – продолжала она, – каким на самом деле был Тед Банди?

Я отключилась до того, как успела сформулировать ответ, но это уже не имело значения. Я не уверена, что я или кто-то другой, знавший или изучавший Теда, реально понимал, кто он на самом деле такой. Сомневаюсь, что даже он сам это понимал. С другой стороны, я твердо знаю, что мое собственное представление о нем развивалось в прямо противоположном направлении представлению о нем в общественном сознании, в котором Тед выступает как некий фольклорный персонаж. Когда я перечитываю свою собственную характеристику Теда, сделанную в 1970-е годы, я понимаю, какой долгий путь я прошла, прежде чем достигла настоящей объективности. За почти три десятилетия, прошедшие с тех пор, как я впервые увидела Теда, мне пришлось принимать все более мрачные истины по его поводу. Человеческая психика – и моя в том числе – находит особые пути преодоления кошмара.

Мои воспоминания о Теде Банди остаются по-прежнему яркими, но достаточно двойственными. Я помню двух Тедов. Один из них – молодой человек, сидевший рядом со мной две ночи в неделю в Центре психологической поддержки Сиэтла. Другой – извращенец, насильник, убийца и некрофил. Как бы я ни старалась, я не могу объединить эти два образа. Глядя на них через воображаемый микроскоп, я не могу наложить убийцу на перспективного студента. И я не одинока в этом. Большинство людей, знавших его, не могут справиться с той же дихотомией.

И мне ничего не остается, как иметь дело с двумя разными Тедами. Сидя на семинарах для сотрудников полиции и рассматривая слайды с фотографиями жертв Теда, тех, что были найдены до того, как процесс разложения оставил от них только кости, я вижу свидетельства того, что он возвращался на место преступления, чтобы ярко накрасить мертвые губы, подвести глаза, наложить румяна на бледные щеки. Я понимаю, что все это делал второй Тед. Я понимаю, что он не только совершал жестокие убийства, но и занимался некрофилией. Я способна осмыслить это интеллектуально, но я не позволяю подобной информации затрагивать эмоциональную сторону моей личности. Но даже когда я пишу об этом, все внутри у меня сжимается и дрожь пробегает по телу.

Тед Банди – единственная тема, которую я никогда не могла рассматривать в отстраненной манере. Он тот единственный, кого я знала, до, во время и после совершения им преступлений, и надеюсь, что он и останется единственным. И хотя я, будь у меня власть над его жизнью, не стала бы мешать приведению в исполнение его смертного приговора, я стараюсь не смотреть на фотографии его трупа. В первый раз я случайно наткнулась на такую фотографию на обложке таблоида, выставленного в магазине в Британской Колумбии. В настоящее время фото его мертвого тела можно найти повсюду в Интернете.

С появлением компьютерной коммуникации я узнала о гораздо большем числе женщин, встречавшихся с Тедом Банди и переживших эти встречи. Читая лекции, я сразу же узнаю этот полный затаенного страха взгляд в глазах женщин, которые подходят ко мне, чтобы рассказать о пережитом ужасе. Так же, как и раньше, я понимаю, что все они, конечно, не могли встречать Теда Банди. Но некоторые, несомненно, встречали. Этим женщинам теперь за пятьдесят, внешне они ничем не напоминают тех девушек эпохи 1960–1970-х годов, в эмоциональном климате которых было вполне естественно доверять незнакомцам и ездить на попутках.

Одна из них рассказала мне о привлекательном молодом человеке в «Фольксвагене», который взялся подвезти ее к западу от Спокейна, штат Вашингтон, но затем внезапно свернул с шоссе на безлюдную дорогу и вынул пару наручников.

– Мне удалось от него отбиться и убежать в кусты, – вспоминала она. – Поначалу он отъехал, но потом я услышала, что машина остановилась дальше по дороге, и я поняла, что он ждет, когда я выйду. Я несколько часов просидела, скорчившись, за кустом полыни, пока не услышала, что он отъехал. Я не была уверена, что он на самом деле уехал, но мне было жутко холодно и у меня занемели руки и ноги из-за пребывания так долго в одном положении. Мне удалось добежать до какого-то ранчо, и там меня приютили.

Когда позднее она увидела фотографию Теда Банди, она сразу же узнала его. Даже спустя четверть века после той встречи она продолжает содрогаться от ужаса при воспоминании о ночи, когда она была почти уверена, что ей суждено погибнуть.

Другая женщина вспомнила, как в дождливый вечер она заблудилась, когда вела машину рядом с Вашингтонским университетом в Сиэтле. Внезапно она заметила, что на узких улочках, по которым она петляла, ее преследует светлый «Фольксваген». Когда она вынуждена была остановиться, заехав в тупик, водитель второй машины затормозил прямо за ней так, чтобы она не смогла развернуться и выехать. Молодой симпатичный мужчина с вьющимися волосами вышел из машины и направился к ней. Но тут на улице появились несколько подростков. Тот парень поспешно вернулся в свою машину и отъехал. Я абсолютно уверена, что это был Тед Банди.

Без сомнения, Тед постоянно кого-то выслеживал. У него просто не было другого выхода. На каждую незадачливую молодую женщину, которую ему физической силой или силой его мужского очарования удавалось завлечь в машину, приходилась дюжина тех, кому посчастливилось ускользнуть. Больше всего в их рассказах меня поражает то, насколько эти счастливицы до сих пор, даже десять лет спустя после казни Теда, напуганы. Временами они ругают себя за то, что были настолько глупы и сели в машину к незнакомцу, а временами переживают чувство вины из-за того, что они выжили, а другие девушки погибли.

Я знаю, что буду и дальше получать подобные письма. Как раз когда я пишу эти строки, еще два письма пришло с сегодняшней почтой.

* * *

Осенью 1999 года у меня появилась возможность посетить еще один город, по улицам которого когда-то ходил Тед. Хотя я и читала отчеты полиции о финальной поимке Теда во Флориде на рассвете 15 февраля 1978 года, я никогда не бывала в Пенсаколе. В прошлом году меня пригласили туда провести семинар на ежегодной конференции доктора Фила Ливайна для медицинских экспертов и детективов.

Расположенный у побережья Мексиканского залива, часто на пути у ураганов, Пенсакола – город, прославленный своими традициями и техникой. В нем много изысканных старинных зданий, с любовью восстановленных и роскошных жилищ с бассейнами, где обитают богатые пенсионеры. Старый железнодорожный вокзал Пенсаколы в настоящее время представляет собой часть отеля. А грандиозное барбекю для приезжих посетителей конференций подается в зале, который является музеем, расположенным в восстановленных складах. В душной жаре буйно растут деревья и прочая флора. А над головой проводят тренировки «голубые ангелы», вылетающие со своего аэродрома морской авиации Пенсаколы.