Химическая свадьба - Гордон Далквист

Голос мисс Темпл был холоден и спокоен.

– Элоизе было бы стыдно. Уничтожьте.

С этими словами она протиснулась мимо него к стеклу. Селеста указала на сотовый потолок отгороженной стеклянными экранами комнаты.

– Технология из усыпальницы Вандаариффов. Во все ячейки поступает свет с поверхности, проходящий через разные слои обработанного стекла. Для каждой ячейки свой алхимический рецепт. Измененный стеклом свет начинает реакцию, которая усиливается током от турбин. Почему вы хотели, чтобы я знала об этом?

– На всякий случай, Селеста, – отвечала графиня. – И потому, что вы могли как-то воспользоваться знаниями. Воспользовались ли? Нет, только лелеете свои сожаления. Но для меня этого достаточно.

– Как может настолько незначительная персона, как я, представлять собой такую угрозу?

– Вы уже десять раз заработали такое отношение к вам.

– Почему вы рискуете всем, чтобы возродить человека, желавшего вашей смерти? Вы одиноки? Стары? Ваши любовники испытывают отвращение к вашим шрамам?

Графиня нетерпеливо крикнула:

– Профессор Труст, мы упускаем время. Пристегните Невесту к брачному ложу.

Ассистенты закрепили мисс Темпл на втором столе, рядом с Чанем. Она не сопротивлялась.

Доктор крикнул графине:

– Это не служит никакой цели, мадам, ее участие совершенно необязательно!

– Напротив, доктор, поможет достигнуть нескольких целей одним ударом. Мне объяснить? Во-первых, умирает кардинал Чань. Во-вторых, умирает и Селеста Темпл. В-третьих, Роберт Вандаарифф возрождается.

– Вы отлично знаете, что Вандаарифф уже давно мертв.

– Лорд будет воссоздан.

– И вы станете следующей повелительницей Харшморта? Все так просто?

– Я – наследник дяди! – настаивал Шофиль, вытирая лицо рукавом. – А не этот обездвиженный уголовник…

Мисс Темпл не стала слушать ни его жалобы, ни ответ на них. Она взглянула на Чаня. Лицо друга было скрыто в прорези стола, но хорошо виднелась обнаженная спина: мышцы, царапины и шрамы. Его сильные руки прятались в черные резиновые рукава, от которых отходили провода, похожие на крылья птицы с ощипанными перьями. Сердце девушки болело за него так, как никогда не болело за нее саму. Профессор Труст деловито подсоединял шланги и провода, ведущие от стола Чаня, к рукам и ступням мисс Темпл. Он принес резиновую маску, к которой подсоединялись болтавшиеся провода.

– Пожалуйста, – прошептала она. – Я хочу видеть его.

– Вы ощутите его внутри себя во всех подробностях до того, как погибнете.

Труст убрал волосы девушки в сторону и закрепил маску так плотно, что на глаза Селесты навернулись слезы. Потом ее стол приподняли под тем же углом, что и стол Чаня. Она могла глядеть через узкие прорези маски только на графиню в ее логове, чье лицо скрывалось под шлемом. В зале повисла тишина. Труст подошел к стеклу, наклонился к графине и начал говорить:

– Притча о химической свадьбе – очень древняя. Это истинная история победы над тленом и совершенства возрождения, ставшего возможным благодаря вере группы избранных гостей. Сначала приносится в жертву королевская чета. Потом Король и Королева, Жених и Невеста возрождаются. Что-то из этого – метафора. Но остальное – подлинный факт.

Труст снова поклонился графине.

– Лорд Вандаарифф наименовал вас Девой Люциферой: ангелом света, посланницей небес, контролирующей священный ритуал. Он знал, что определенная книга окажется в вашем распоряжении, мадам. Он полагался на это. – Труст указал на стеклянную книгу, вынутую из корзины. – Теперь смерть бесплотна, и свадьба может начинаться. Ритуал удалит следы разложения, погубившего тело, и вступит в силу новый договор. Плоть жизни будет преобразована в плоть сновидений.

Последним словам Труста вторили ассистенты, как будто служили мессу.

Графиня серьезно кивнула.

– Поскольку именно он всегда был самым могущественным, Роберт Вандаарифф возродится первым.

Труст положил руку на шрам Чаня.

– Сосуд был подготовлен и закален последовательностью металлов. Когда его сущность будет восстановлена из книги, душа нашего господина пройдет через шесть священных сплавов и будет очищена каждым из них. – Труст встал на колени перед пустой камерой, находившейся под столом. – Стеклянная книга помещается в камеру, заряженную ртутью, седьмым металлом. Восьмой металл – раствор кровавика, защищает сам сосуд, служащий алхимическим фильтром. Душа укоренится в новом доме. – Труст показал на шланги, подсоединявшие Чаня к мисс Темпл. – В то время как тлен смерти будет передан Невесте.

Горло Селесты горело от боли. Чем подробнее Труст описывал путь пагубной энергии, тем яснее воспоминания графа подтверждали, что она обречена. Профессор перешел туда, где мисс Темпл могла видеть его лицо, исполненное энтузиазма.

– Таким образом, она становится воплощением чистой любви.

– Это убьет ее, – сказал Свенсон.

– Не сразу. У нас будет несколько часов для исследований.

– Подождите. – Махмуд сделал шаг вперед и начал с подозрением оглядывать металлические емкости. – Шесть металлов? Вы ведь не собираетесь кого-то еще убить.

Труст заморгал и ничего не сказал.

– Вы ведь не собираетесь, – повторил Махмуд, – убить кого-то еще!

– Конечно, собирается! – выпалил Шофиль. – Не будьте безнадежным идиотом!

– Я это сделаю прямо сейчас, если вы не замолкнете, – сказала графиня.

Она обратилась к Трусту:

– И его разум снова будет здоров? Разложение, безумие…

– Все очистится, мадам. Чистота. Восторг. Эдем.

Махмуд начал было протестовать, но Свенсон прикоснулся к его плечу и обратился к Трусту:

– Откуда вы это знаете? Сегодня, когда мы исцеляли миссис Крафт, вы знали не больше, чем я.

– Лорд Вандаарифф проинструктировал меня сегодня ночью. – Труст говорил, как священник, к которому пришло откровение. – Так же, как его воплощение дало знания девочке. И все должно пройти, как он предсказал. Сосуд возвратился, чтобы быть наполнен, Невеста – чтобы принять грех, Дева Люцифера – чтобы выполнить волю небес. Он знал. И снова узнает.

Профессор поднял руки, как дирижер оркестра. Доктор Свенсон громко захлопал в ладоши. Одним прыжком он добрался до Труста и воткнул в его шею обломленный конец стеклянного ключа. Кровь, вытекавшая из раны, затвердевала, становясь стеклом, оно трескалось, заполняя горло. Рана разбухла, и лицо мужчины побагровело. Крик Труста от болевого шока перешел в утробные хрипы, и он упал. Свенсон отошел и поднял вверх пустые руки – три карабина и револьвер были нацелены в его грудь.

– Вы, чертов идиот! – орала графиня. – Вы… вы…

Голос Свенсона прервал ее злобные крики, как удар меча.