Открытие себя - Владимир Савченко

Контрольные приборы, которые при первом считывании Характера МПШ – XXIII едва не зашкаливало, теперь показали нули по всем составляющим.

На благословенной Суперграндии сразу возникла социально опасная ситуация.

Дело в том, что это был единственный на всю планету крепкий характер – Характер правителя, чье решение есть истина в последней инстанции. Его приближенным разрешалось иметь в пределах своей компетенции необходимые черты второго порядка (волю, усердие, безмерную преданность, отвагу, беспощадность); приближенным этих приближенных не возбранялось проявлять отдельные черты третьего порядка: восторженность, подозрительность, льстивость, правдивость, скромность… но лишь в той мере, в какой это не расшатывало иерархическую пирамиду. Что же до рядовых суперграндцев, то у них эта составляющая личности давно атрофировалась за ненадобностью: неупражнение сути ведет к отмиранию ее еще быстрее, чем неупражнение органа.

Теперь монолитно-однородному обществу – настолько однородному, что там все были круглолицые малорослые брюнеты и даже женщины мало отличались от мужчин, – грозил развал. Первыми почуяли слабину приближенные МПШ – и мгновенно проявили свои натуры в интригах, склоках. Откуда что и взялось: возникли придворные партии, противостоящие группировки; они проводили через ослабевшего Шефа всяк свои решения, добиваясь власти, постов, наград, саботировали невыгодные им законы, решения других инстанций. Кулуары дворца обагрила кровь первых политических убийств. Планету залихорадило.

…К сожалению, не возникало сомнений, что Характер МПШ пропал на Земле.

Здесь, в Кимерсвиле. По непроверенным данным НООС, первый сыщик Суперграндии уже транслировался в сутях сюда, но о себе знать не дает, работает на свой страх и риск. «Не доверяет… – вздохнул Семен Семенович. – Придется самим разыскивать, чтобы включить в галактическую тройку. Хорошо, черный рынок пока не разогнали, там можно выйти на след».

Он еще раз вздохнул.

Витольд Адамович отошел, занялся делами, шелестел бумагами. Повернулся к Звездарику:

– Я говорю, Вася-то наш опять отличился. У парня чутье. Простой сержант, а? Самородок.

– Самородок, да не наш.

– Вот и надо перетянуть к нам.

Позади приоткрылась дверь, молодой голос звонко произнес:

– Можно? Здравствуйте вам в хате!

Исследователи обернулись: в дверях стоял улыбающийся Долгопол в необмятом мундире, румяный со свежего воздуха.

– О! Про волка помолвка… – Семен Семенович поднялся, пожал Васе руку.

– Не встретил сейчас своего «протеже», соискателя Крикунова? Ты правильно угадал, молодец, спасибо.

– Не за что, я всегда пожалуйста… – Вася от похвалы зарумянился еще больше. – А я еще привел, тоже вроде по вашей части. – Он высунулся в дверь. – Войдите, гражданка!

Вошла, вернее, вбежала полная женщина лет сорока в платье из переливающейся зеленой парчи, разодранном на боку и в рукавах; в дыру в рукаве выглядывала белая кожа с лиловым синяком; другой синяк зрел под левой скулой широкого лица. В руке дама сжимала ридикюль.

– Во-от, – запричитала она густым голосом, – глядите, как меня благоверный отделал! Любуйтеся. Это еще не все, – она неизящно изогнулась, завернула подол платья, показала пышную ногу с синяком выше колена, – во-от! Пинал, паразит. Я и справку взяла насчет побоев, а как же!

– Да с этим не к нам, уважаемая… – Звездарик скривился, недоуменно взглянул на Долгопола.

– Нет-нет, вы послушайте, – поднял палец тот. – Расскажите, как было дело.

Гражданка, всхлипывая и сморкаясь, принялась рассказывать. Муж пьет. Сам-то он ничего, совестливый, хороший – только слабовольный. Дружки и подбивают.

Мало того что получку перестал отдавать, так и вещи из дому уносит. Не знала, как быть, соседка надоумила: купи, говорит, кассету с сильной волей да введи ему – сам бросит. Многим, дескать, помогло.

– Я и с самим поговорила, когда проспался, он был не против. Ну, нашла на толчке у одного чернявого с девятью баллами, хорошо заплатила, не пожалела. Потом другого мне показали, который вводит, ему заплатила. Сама присутствовала, когда Сашеньке вводили эту волю, чтоб без обмана. Думаю – ну, все. А он… а он!.. – Женщина снова захлюпала. – Мало того что пьет-гуляет пуще прежнего, так теперь еще и дерется. Раньше-то пальцем не трогал! А окромя того, знакомые уже сказывают, он себе на стороне и другую заве-е-ел! – И в резонанс с ее голосом зазвучали оконные стекла.

– Кассета с вами? Покажите, – попросил Семен Семенович.

Женщина достала из ридикюля, подала. Кассета была четырехштырьковая, для сутей третьего порядка. Одного только взгляда на маркировку начальнику отдела было достаточно, чтобы понять дело.

– Ах, гражданка, – с сердцем сказал он, – если совершаете противозаконную махинацию, так хоть делайте с умом! Бывает воля и воля. Вашему мужу недоставало пассивной воли, сопротивляемости, стойкости против соблазнов, умения сдерживать желания. Вы же ему всадили активную, что в сочетании с нестойкостью и привело к прискорбным результатам.

– Это что ж теперь будет, миленькие?! – всполошилась дама. – Мне ведь хоть и домой не возвращайся!

– Что будет… нельзя так делать, нехорошо, – усовещал Звездарик. – Мало ли способов лечить от пьянства, а вы на махинации пустились. Незаконно введенную в вашего мужа чужую Ψ-суть мы изымем; станет прежним…

– Вот спасибо-то! А… а деньги? Я ведь как потратилась-то!

– Ступайте в приемную, возьмите бумагу, опишите людей, которым вы платили за кассету, за всучивание. Найдем – взыщете с них.

– Место, куда мужа водили, сможете указать? – вступил Витольд Адамович.

Женщина подумала, покачала головой:

– Нет, не смогу. Ночью вели, да еще петляли нарочно по переулкам. Только что глаза не завязывали. Дом помню: пятиэтажный, вроде новый, без лифта. На самый верх поднимались.

– И это опишите.

Дама ушла. Звездарик без околичностей обратился к Долгополу:

– Многоуважаемый Василий Лукич, категорически предлагаю вам перейти в ОБХС! Такие нам нужны.

– Ой, ну что вы! – застеснялся-зарумянился тот, хотя губы сами растягивались в довольную улыбку: чувствовалось, что Вася мечтал о таком приглашении. – Я бы всей душой, но у меня ж и образования нет, а работа у вас умственная, как бы не осрамиться. Да и не отпустят меня…

– Отпустят, – твердо сказал Семен Семенович, вспомнив о своих полномочиях члена галактической тройки. – Это мы мигом.

– Образование дело наживное, – включился Витольд. – На курсы пошлем. Главное, у тебя чутье. Талант!

– Для начала на техническую должность, – продолжал Звездарик, – Ψ-оператором БХС, опером. Но как только проявишь себя в серьезном деле (а я не сомневаюсь, что проявишь!), сразу станешь исследователем. Ну, согласен? По глазам вижу, что согласен.