Магистраль Вечности - Клиффорд Саймак

Покопавшись в рюкзаке, Бун обнаружил пакет овсяных хлопьев. Воды в кастрюльке еще хватало, так что оставалось лишь отлить сколько надо, засыпать хлопья, найти ложку и хорошенько перемешать. Когда Инид проснулась и села в своем одеяле, Бун, присев у костра, был поглощен приготовлением завтрака. Небо на востоке начало светлеть, в воздухе была разлита прохлада.

Подойдя к костру, Инид присела рядом. Согревая руки, вытянула их над огнем и осведомилась:

– Что там у вас в кастрюльке?

– Овсянка. Надеюсь, вы ее любите.

– В общем, да. Только, боюсь, у нас нет ни сахара, ни молока. О чем, о чем, а об этом Хорас не позаботился.

– Там есть остаток ветчины. Да и что-нибудь еще найдется. Когда мне попалась овсянка, я уже не искал ничего другого.

– Как-нибудь проглочу. По крайней мере, овсянка теплая.

Когда каша сварилась, они дружно вычистили кастрюльку до дна, хоть Инид догадалась верно: ни сахара, ни молока среди припасов не оказалось. После завтрака Бун предложил:

– Пойду к ручейку вымою посуду. Заодно принесу еще воды.

– А я тем временем упакую вещи и перенесу обратно во времялет. Незачем им валяться здесь как попало.

– Хотите, оставлю вам ружье?

Она скорчила гримаску.

– Я же не умею с ним обращаться. Да и сомнительно, чтоб меня здесь подстерегла какая-либо опасность.

Он согласился, хоть и не без колебаний:

– Вероятно, так. Если вдруг что-нибудь, прыгайте во времялет и закройтесь.

У источника он встретил двух волков, увлеченно лакающих из выкопанной им ямки. Вежливо отступив, волки позволили Буну наполнить кастрюльки водой и вымыть посуду. Но когда он на обратном пути обернулся, они уже вновь подобрались к ямке и лакали так же сосредоточенно.

Инид по-прежнему сидела у костра и, приветствуя его возвращение, помахала рукой. Подойдя поближе, он задал вопрос:

– Появилась у вас хоть какая-нибудь идея, что предпринять?

Она помотала головой:

– Даже не думала об этом. Если б я могла догадаться, куда улетели остальные, можно бы присоединиться к ним. Но они, наверное, поступили точно как мы – стартовали в мгновение ока и куда попало, лишь бы унести ноги…

– Если неизвестно, куда лететь, значит, в нашем распоряжении уйма времени. Сдается мне, нет большого смысла сниматься отсюда, пока не появится какой-то определенный план.

– Рано или поздно Генри сумеет взять наш след. Сейчас он, как я понимаю, в одной из двух других машин.

– «Рано или поздно», – откликнулся Бун, – это звучит, пожалуй, как «очень долго». А мне что-то не хочется провести остаток моих дней на континенте, где, кроме нас, нет ни одного человека. Уверен, вам тоже не хочется. Можно бы поискать местечко, которое придется нам больше по вкусу.

– Действительно можно, – согласилась она. – Но не сейчас, позже. Если мы оставили след, который можно заметить, неразумно обрывать его. Останемся пока здесь и будем надеяться, что Генри сумеет нас найти.

Он сел на противоположной от нее стороне костра и проговорил:

– В общем-то, легко представить себе места и похуже. Здесь нам, по крайней мере, ничто не угрожает. Хотя, боюсь, спустя какой-то срок нам здесь порядком наскучит. Равнины да холмы, птицы в небе, а на земле волки да бизон собственной персоной. И никаких событий.

– У нас кончится еда, – встревожилась она.

– Еды здесь сколько угодно. Бизоны и другие животные, годные в пищу. – Он похлопал по прикладу ружья. – Пока оно не откажет, прокормимся. А когда кончится последний патрон, сделаем себе копья, а может, луки и стрелы.

– До этого не дойдет, – заверила она. – Мы снимемся отсюда гораздо раньше.

Потянувшись к кучке веток, он выбрал три-четыре нетолстых и, подбросив в огонь, заметил:

– Придется еще раз сходить за дровишками. А то скоро иссякнут.

– Давайте сегодня заготовим их целую гору, – отозвалась Инид. – Не лазать же, в самом деле, наверх в ту рощицу каждый день…

Низкий рев, раздавшийся где-то невдалеке, заставил их обоих вскочить. Рев оборвался, потом повторился, перейдя в низкое мычание.

– Это бык, – догадался Бун. – С ним что-то неладно.

Инид вздрогнула.

– Наверное, волки решились напасть.

– Пойду погляжу, – сказал Бун и сделал несколько шагов.

Инид засеменила рядом.

– Нет, – осадил он ее. – Вы останетесь здесь. Я не знаю, что там…

Размашистым шагом Бун дошел до уступа песчаника, обогнул его и заглянул в каменный карман, где укрылся бизон. Тот, казалось, отступил еще дальше, совершенно вжавшись крестцом в крутую скалу. Вокруг танцевали полдюжины волков, то нападая мелкими скачками, то крутясь на одном месте и отпрыгивая, чтоб избежать рогов. Бизон гневно ревел, но в гневе уже как бы сквозило отчаяние. Голова склонилась к самой земле, рев вырывался короткими хриплыми вскриками. При этом бык мотал головой из стороны в сторону, чтобы держать рога наготове против волчьей атаки. Вместе с головой из стороны в сторону ходила и борода, подметая землю. Бока дрожали крупной дрожью, и было яснее ясного, что держаться в безвыходном положении, отгоняя волков, ему осталось недолго.

Бун поднял ружье – и все-таки, прежде чем прижать к плечу, помедлил еще немного. Бизон повел головой и уставился на человека, красные его глазки посверкивали из-под спутанной шерсти. Бун подумал и опустил ружье.

– Нет, старик, еще не сейчас, – произнес Бун. – Не сейчас! Когда они совсем приблизятся, ты успеешь уложить одного или двух. Уж в этом-то я не вправе тебе отказать.

Бизон не сводил глаз с человека. Рев притих до чуть слышного мычания. А волки, потревоженные вторжением Буна, отошли назад.

Тогда Бун, в свою очередь, попятился – а волки, как и бизон, не сводили с него глаз. Я здесь самозванец, сказал он себе. Я – неожиданный и неучтенный фактор, вторгшийся в местную среду. Мне не отведено здесь никакой роли, не дано мне и права на вмешательство. В течение бессчетных столетий старые бизоны, утратившие с годами силу и прыть, становились волчьей добычей. Волки в этой эпохе – дипломированные хищники, состарившиеся бизоны – заведомые их жертвы. Такова логика жизни, так повелось, и не нужен волкам судья на ринге, чтобы вынести приговор…

– Бун!!!

При крике Инид Бун стремительно обернулся и стремглав обежал уступ. Она стояла у костра и показывала куда-то вверх по склону холма. Оттуда, быстро спускаясь вниз и направляясь прямо к их бивуаку, спускалось неправдоподобное страшилище, выжившее их из Гопкинс-Акра. Паутина поблескивала на утреннем солнце. Поверх паутины сиял огромный блестящий глаз, а из-под паутины выныривал какой-то темнеющий механизм.

Бун понял сразу и наверняка, что не успевает выйти на рубеж эффективного огня. Остановить монстра не было вообще никаких шансов.