"Слава". Последний броненосец эпохи доцусимского судостроения. (1901-1917) - Рафаил Мельников

Так весело был проворонен корабль, который помимо существенного усиления флота, мог бы стать еще и эталоном новейшей германской техники, артиллерийского вооружения, новейших дальномеров, прицелов, прожекторов, а возможно, и некоторых технических приемов их использования. Но, стоя рядом, новый линейный крейсер воочию напоминал о том, какой противник будет угрожать русскому флоту.

Пересмотра взглядов на роль и место русских балтийских додредноутов не произошло и в последующие годы. Рутинность мышления Генмора, начальника морских сил Н.О. Эссена, министра И.К. Григоровича и командиров кораблей не поколебали ни опыт боевых стрельб, ни впечатление походов "Славы" с бригадой в 1912 г. в Копенгаген и в 1913 г. – почти со всем флотом – в Портсмут и Брест. Конечно, напряженная, несопоставимая по своему уровню с доцусимским, боевая учеба с множеством стрельб на дальние дистанции (до 88 кб.) и опытами "массирования" огня не позволяли заниматься перевооружением и модернизацией кораблей в короткие месяцы летних кампаний, но сколько раз – из года в год – были упущены возможности преобразить додредноуты во время зимнего бездействия кораблей.

Не произвел перемен и приход в гости к русским морякам в Ревель эскадры теперь уже определенно союзных, британских кораблей.

Возглавлял отряд молодой подающей надежды контр-адмирал Дэвид Битти (1871-1936), ставший в 1917 г. Главнокомандующим Гранд Флитом. Недолго пробыв в России, он в дни московских и петербургских союзнических чествований успел все же вынести представление о весьма невысоком интеллектуальном уровне российских "правящих кругов". Сообщивший об этом Г.К. фон Шульц не уточнял в своей книге "Английский флот в мировую войну" (С.-Пб, 2000, с. 60), делился ли сэр Битти своими наблюдениями с тогдашней верхушкой руководства флота – министром И.К. Григоровичем, новым начальником Генмора А.И. Русиным, который сменил отправленного для излечения от болезни сердца и 23 февраля 1914 г. умершего в вагоне поезда близ Венеции светлейшего князя А.А. Ливена (1860-1914).

О нем И.К. Григорович записывал, что "светлейший князь, происходя из немецкой семьи и будучи воспитанным в Германии, был настоящим русским человеком, ненавидевшим Германию (но за что – P.M.), и в своей деятельности прилагал все усилия, чтобы быть готовым к разрыву с этой страной. Но, к сожалению, вследствие своей доброты и честности, он не видел, что около него люди других взглядов, например, барон Н.Н. Гойнинген-Гюня (1885-1947, Нью-Йорк – P.M.) и даже его собственная супруга, которые приближали к себе многих вредных людей".

"Слава" на Балтике. 1913 г.

Визит английского флота 4 июня 1914 г. в Ревель отличался своего рода братанием кораблей, которые для упрощения церемониала обменов визитами и для лучшего взаимопонимания были соединены в пары. "Слава" состояла в паре с линейным крейсером "Нью-Зиленд", будущим, как и все корабли эскадры, участником знаменитого Ютландского боя 18/31 мая 1916 г. Но, ни визит англичан, ни последовавший вскоре – 7 июля визит в Кронштадт французской эскадры с дредноутами "Франс" и "Жан Бар" не подвигли Морское министерство к глубокому осмыслению происходившего и предвидению нависавшей трагедии. Однако события в Европе после убийства 15/28 июня 1914 г. в Сараеве наследника австрийского престола начали вдруг разворачиваться со скоростью, далеко опережающей ожидания русского флота. Французская эскадра с президентом Р. Пуанкаре 14 июля покинула Кронштадт, направляясь в Швецию, а уже 15/28 июля Австро-Венгрия по телеграфу объявила войну Сербии. 18 июля/1 августа император Вильгельм II объявил войну России, а 21 июля/3 августа (спеша ввести в действие план молниеносной войны Шлиффена) Франции. 22 июля/4 августа войну Германии (вопреки ожидавшемуся кайзером нейтралитету) объявила Англия.

Война стала мировой.

Война на Балтике началась в тягостной обстановке ожидания. Если в Порт-Артуре в 1904 г. русская эскадра имела примерно равные силы с японским флотом, то в 1914 г. флот на Балтике имел противника, несоизмеримо превосходящего его в силах. Двинув всю мощь своего флота Открытого моря в Финский залив, Германия почти гарантированно могла захватить Кронштадт и Петербург – и тем самым вывести Россию из войны. Такой возможности помешали опасения германского командования за свое побережье, которое могло оказаться под ударами британского флота. Неправильно разложив свой пасьянс, немцы позволили командованию русского флота заблаговременно – в момент объявления войны – перекрыть Финский залив мощным – в 2119 мин – заграждением. Угроза внезапного нападения была устранена.

И все те отсчитывавшиеся всем флотом часы ожидания, пока заграждение будет поставлено, "Слава", "Цесаревич" и "Император Павел I" ("Андрей Первозванный" в канун войны попал в аварию), заняв позицию прикрытия, были готовы ценой своей гибели не допустить в залив, возможно, уже приближавшуюся армаду германского флота. Но судьба, как всегда, хранила Россию, и "Слава" под командованием нового (в 1913-1915 гг.) командира – героя Цусимы (командовал в бою миноносцем "Быстрый") капитана 1 ранга О.О. Рихтера (1871-?) – вместе с другими кораблями бригады была избавлена от предстоящей неминуемой участи погибнуть под огнем превосходящих ее в дальности стрельбы (это узнали только в 1915 г.) германских дредноутов.

Так начались будни ожидания и нескончаемых тренировок у острова Нарген за линией минного заграждения. Но немцы не показывались, и только германский крейсер "Аугсбург" в продолжение чуть ли не всей войны продолжал дразнить русских своими отчаянными диверсионными выходками. Поймать его не удавалось даже с помощью единственного тогда на весь флот 36-узлового "Новика". Так, играючи, удивляя своей дерзостью и безрассудством, "Аугсбург" перед лицом чуть ли не всей русской крейсерской бригады (под начальством прежнего командира "Славы" Н.Н. Коломейцова) сумел 2/15 августа обеспечить постановку фактически беззащитным заградителем "Дейчланд" серии из 200 мин. Еще дважды – в ноябре 1914 г. и в апреле 1915г., этот столь же удачливый заградитель, оперативно переоборудованный из шведского парома, ставил под носом русских свое очередное 200-минное заграждение. Удивляясь изумительному недостатку активности со стороны русского командования и применяя лишь легкие крейсера, немцы сумели создать впечатление своей вседозволенности у русских берегов. Правда, однажды напарнику по диверсиям "Аугсбурга", другому такому же крейсеру "Магдебург" сильно не повезло. Его командир сумел в тумане выкатить свой корабль на камни о. Оденсхольм. После безуспешных попыток стащить крейсер с камней шедшими с ним миноносцами немцы в бессильной ярости расстреляли маяк, наспех подорвали корабль и, сняв большую часть людей, удрали под огнем русских крейсеров.

Неожиданный бесценный подарок достался вдруг русским морякам. Не веря своей удаче, поднимались они на борт корабля, хранившего тепло еще недавно работавших машин, оставленных с огнем в топках котлов, обжитых и только что покинутых служебных помещений и кают. В плен захватили оставшихся на корабле командира, двух офицеров и 54 матроса. Невольно останавливались наши моряки перед поражавшей всех, внушительной величины картины, изображавшей старинный город Магдебург, чье имя носил корабль – город науки, искусства, ремесел и просвещения, город, где впервые опытом с магдебургскими полушариями было доказано наличие атмосферного давления.