Проклятие демона - Роберт Энтони Сальваторе

В эту самую минуту подобный ход событий казался вполне вероятным.

Брата Фрэнсиса разбудили звуки, которые он принял за пение ангелов, — стройный хор радостных голосов, звучащих с небес. Открыв глаза, он увидел, что так оно и есть.

Его окружали десятки больных. Взявшись за руки, они пели молитву. Он помнил, что некоторые из поющих еще вчера были настолько слабы, что даже не могли стоять на ногах. Но сейчас, при поддержке соседей, они стояли и, невзирая на боль, улыбались.

Фрэнсис повернулся на бок и с огромным трудом встал. Он медленно обвел глазами поющих, принимая их любовь и отдавая им любовь своего сердца.

Сунув руку в карман, Фрэнсис ужаснулся, не обнаружив столь драгоценного для него камня души. Его глаза скользнули по земле. Только бы никто из Санта-Мир-Абель не выкрал у него камень!

Словно в ответ на страдальческое выражение его лица, к нему подошла хрупкая, изуродованная, одноглазая женщина и протянула руку. На ладони лежал серый камень.

— Спасибо, Мери, — прошептал Фрэнсис, беря камень. — Моя работа еще не кончена.

— Они молятся за тебя, брат Фрэнсис, — ответила Мери. — Каждый из них отдает тебе свое сердце. А теперь бери камень и лечись.

Фрэнсис улыбнулся. Увы, такое было невозможно, даже если бы он и захотел. Но он не хотел. Он знал, что болен и что чума пожирает его, как хищник. Тем не менее брат Фрэнсис не боялся своей участи.

— Мы все будем петь для тебя, брат Фрэнсис, — продолжала Мери Каузенфед.

Присмотревшись, он увидел, как из ее единственного глаза струятся слезы.

Слезы по нему! У Фрэнсиса перехватило дыхание. Неужели он настолько глубоко затронул сердца этих людей, что они так заботятся о нем? Он взглянул на умирающих. На тех, кого не мог спасти и кто знал, что он не может их спасти. И все же они плакали о нем! Они молились за него!

— Мы не позволим розовой чуме забрать тебя, брат Фрэнсис, — решительно заявила Мери Каузенфед. — Мы будем молиться Богу! Мы будем кричать Богу! Он не возьмет тебя от нас! Не бойся, мы сотворим для тебя чудо!

Фрэнсис взглянул на нее и улыбнулся самой искренней и нежной улыбкой, какая никогда еще не появлялась на его обычно хмуром лице. Он обречен. Фрэнсис не питал иллюзий на этот счет. Он чувствовал, как чума пожирает его тело. Нет, даже камень души здесь не поможет. Как не помогут ему и эти люди. Чума одолеет и отнесет к стопам Бога для последнего суда.

Впервые за многие годы брат Фрэнсис Деллакорт чувствовал, что не боится этого суда.

— Мы сотворим для тебя чудо! — громко повторила Мери Каузенфед, и множество людей подхватили ее слова.

«Они не поняли», — подумал Фрэнсис. Они уже сотворили для него чудо, хотя и совсем не то, о котором сейчас молились.

Они сотворили для него чудо. Настоящее чудо.

Он услышал громкие, сердитые крики, и их звук лишь подхлестнул его. Недалеко от монастыря послышались также цокот лошадиных копыт и звон доспехов.

Маркало Де’Уннеро замедлил шаг, и идущие за ним братья Покаяния тоже. Кто знает, может, солдаты герцога Тетрафеля вновь решили навести порядок. Это не остановило Де’Уннеро, и он продолжал двигаться вперед. Ничего, он найдет возможность хоть немного испортить жизнь Браумину и другим еретикам, засевшим в Сент-Прешес.

Вывернув на площадь, Де’Уннеро просиял. Там собрался чуть ли не весь гарнизон Палмариса, однако солдаты не делали никаких попыток сдержать толпу. Наоборот, многие из них даже подбадривали этих оборванцев.

«Похоже, злость у черни нарастает, и теперь они не оставят в покое монастырь», — удовлетворенно подумал Де’Уннеро.

Он повернулся к едущим сзади собратьям.

— Наш призыв наконец-то услышан, — возбужденно произнес Де’Уннеро. — Настает час нашей славы. Идемте к ним, покинутым овцам нашего стада, и поведем их на бой против еретиков!

Братья Покаяния пронзительно закричали, потрясая в воздухе сжатыми кулаками. Они устремились к той части площади, что непосредственно примыкала к монастырю. Красные капюшоны были надвинуты на глаза. Фалды черных сутан развевались от быстрой ходьбы.

Де’Уннеро знал, что рискует, но он не чувствовал страха. На этот раз солдаты не станут препятствовать ни ему, ни его последователям. Наступали иные времена.

— На площади — братья Покаяния, — прорычал Андерс Кастинагис. — И с ними — Маркало Де’Уннеро.

Браумин Херд наблюдал, как толпу охватывает все большее безумие, а вместе с ним зреет бунт.

— Герцог Тетрафель тоже здесь, — сказал Браумин, махнув рукой в дальний конец площади.

Там, за цепью угрюмого вида солдат, стояла богато украшенная карета.

— Все это — с его ведома, — добавил Браумин.

— Он зол и испуган, — сказал брат Талюмус.

— И вдобавок глуп, — вставил Кастинагис.

— Разве мы не можем объявить людям, кто он на самом деле? — беспокойным голосом спросил брат Виссенти. — Я говорю про Де’Уннеро. Здешние жители его ненавидят. Они наверняка не пошли бы за ним, если бы знали…

— Страх перед розовой чумой сильнее ненависти к Де’Уннеро, — перебил его настоятель Браумин. — Да, мы можем объявить им, кто он на самом деле. На кого-то это подействует, но нам мало чем поможет. Поймите, основной зачинщик мятежа — герцог Тетрафель. Братья Покаяния лишь пришли им на подмогу.

Довод настоятеля был вполне логичен, и именно эта логика еще больше встревожила монахов.

— Я уже говорил вам, что город мы потеряли, — продолжал Браумин. — Доказательства налицо.

— Им не прорваться через стены, — решительно заявил брат Кастинагис. — Даже если солдаты герцога вздумают атаковать ворота.

— Мы отбросим их назад, — согласился Виссенти.

— Нет, — возразил Браумин Херд. — Я не допущу, чтобы стены Сент-Прешес оказались запятнаны кровью испуганных и отчаявшихся жителей Палмариса.

— Что же тогда делать? — спросил брат Кастинагис, поскольку странное заявление настоятеля повергло их всех в замешательство.

Братья недоумевали: разве не Браумин совсем недавно требовал, чтобы они защищали Сент-Прешес?

Настоятель Браумин кивнул. По его лицу было видно, что он знает нечто такое, чего не знали остальные. Возможно, у него имелся какой-то ответ.

— Не горячитесь, братья, — сказал Браумин и, оставив их, быстро зашагал по коридору в свои покои.

Изумленно переглянувшись с собратьями, Мальборо Виссенти поспешил вслед за своим старым другом.

Он нагнал настоятеля в небольшой комнате, служившей Браумину передней. Браумин звенел ключами. Ему требовался ключ от одного из ящиков его внушительного письменного стола, где хранился основной запас самоцветов Сент-Прешес.