Семиевие - Нил Стивенсон

Кэт работала в составе Земной экспедиции. Можно ли ее при этом отнести к военным – вопрос богословской сложности. С одной стороны, цели подразделения чисто научные, а контакты с военными – краткие и касаются исключительно вопросов логистики и текущей обстановки; с другой – экспедиционников считают элитными разведчиками, которые, ко всему прочему, тесно сотрудничают со змееедами. Как бы то ни было, их основная задача – изучать развитие экосистемы Новой Земли и сообщать о наблюдениях. Не убивая при этом животных, которых новое человечество с таким трудом воссоздало и поселило здесь. За две недели, проведенные на поверхности, Кэт привыкла к катапульту и даже перестала обращать внимание на то, что это оружие. Однако сегодня предстояло лететь домой, и она взглянула на все глазами обыкновенных людей – жителей обитаемого кольца, – в чье общество ей предстоит вернуться уже завтра. Они ни за что не поверят, что Кэт-два совсем недавно побывала там, где нельзя и нужду справить, предварительно не осмотревшись, или пойти куда-то, не захватив оружия.

Тем временем свет из розовато-оранжевого стал расплавленным золотом. Все вокруг представляло собой сочетание невероятно сложных и непредсказуемых явлений: рябь на озере, причудливо изогнутые деревья, семена которых около ста лет назад сбросили на Землю в специальных капсулах. Капсулы эти рассыпались по затвердевшим породам, оставленным Каменным Ливнем, как кости по игральному столу, и закрепились в лунках, специально проделанных для них микроорганизмами-камнеедами. Листва и ветви качались по воле порывов ветра, непредсказуемость и хаотичность которых невозможно рассчитать и воспроизвести искусственно. Кэт подумалось, что мозг человека – да и любого крупного животного – развивался, приспосабливаясь к подобному окружению, настраиваясь на такие сложные стимулы, но в последние пять тысяч лет человечество было лишено этой «подпитки». Пробовали смоделировать ее на компьютерах. Построили большие орбиталища с озерами и лесами. Вот только смоделированная природа – это не природа. Не атрофировался ли мозг человека за это время, готов ли он к тому, что может ожидать на Новой Земле?

И, поскольку Кэт-два – мойринка, она задумалась, не связаны ли эти ощущения с тем, что она проспала. Предыдущие ее экспедиции больше походили на короткие вылазки. Ее отправляли в малоразвитые биомы куда-нибудь на границу участка «ТерРеФорма» – туда, куда семена сбросили не так давно и где отсутствовали сложные звуки, виды и запахи. Однако нынешняя экспедиция длилась уже долго, и Кэт чувствовала в себе какие-то перемены.

Ева Мойра родилась в Лондоне и сочетала в себе интерес к природе с тягой к городу. Кэт-два тоже инстинктивно искала глазами яркие огни большого города – в данном случае, высоко в небе.

Накануне небо скрывали облака, воздух был практически недвижим. В такой обстановке найти и накопить нужное количество энергии для возвращения домой было бы непросто. Но за ночь все переменилось. Воздух двигался – еще не так заметно, чтобы ощущать это кожей, но листья на верхушках деревьев и тяжелые стебли травы уже шевелились. Выше движение, судя по всему, интенсивнее: давешний облачный полог разорвало на клочки, снизу серовато-лиловые, а с востока подсвеченные розовато-оранжевым. Небо, проглядывавшее между ними, было чистым, еще не до конца освещенным, так что можно разглядеть самые яркие звезды и планеты. А если взглянуть на юг (поскольку Кэт-два находилась в северном полушарии), то можно увидеть аккуратное кольцо из сверкающих точек, тянущееся через все небо с рассветного востока на темнеющий запад, – примерно половина из десяти тысяч модулей-орбиталищ. Точка на самом востоке, прямо над линией горизонта, была особенно яркой и крупной, как застежка на ожерелье. Исполинское Око в данный момент висело над Атлантикой.

Пора.

Свою палатку Кэт-два разбила на ровном травянистом участке неподалеку от гребня холма, вокруг которого скоро будут образовываться завихрения. Она собрала пожитки, закинула мешок на плечо и оттащила к выступу, подмеченному накануне. Щелкнула пряжкой набедренной скатки, и та упала на землю.

Легкими пинками она раскатала сверток: пара крыльев и хвост. Внутри были завернуты еще ножной насос и стеклянный шар чуть побольше головы Кэт.

Несколько минут она качала насос. Развернутая ткань начала распрямляться, натягиваться, становясь похожей на планер.

Солнце вышло из-за кратера. Крылья уловили свет и запитали встроенные насосы, подкачивающие трубки в каркасе планера, для чего человеческой силы не хватило бы.

Кэт-два переоделась. Для этого сначала пришлось раздеться догола. Было прохладно – хорошо, что она перед этим разогрелась, качая насос.

Стеклянный шар – это на самом деле шлем, но сейчас там лежал серый сверток. Кэт вытащила его и раскатала по земле. Получился кусок ткани ровно по ее росту, в него была завернута полужесткая воронка с лямками, а в ней лежали две упаковки. Одна, совсем крохотная, – с таблеткой, которая на сутки остановит процесс пищеварения. Кэт-два проглотила ее. Вторая упаковка представляла собой большой и неприятно холодный тюбик с гелем. Кэт надкусила тюбик и, морщась от ледяного и липкого прикосновения, целиком вымазалась содержимым. Гель увлажнял кожу и вроде бы имел страшно сложный состав, но косметическое средство из него никакое. Все называли его просто «космический жир», и его функцией было намертво закупорить поры.

Воронка с лямками предназначалась для сбора мочи. Кэт-два продела в нее ногу, приладила к лобку и застегнула лямку на копчике. Между ног, щекоча внутреннюю поверхность бедра, болталась короткая трубка.

Кэт подняла распластанную по земле серую ткань – скафандр-комбинезон с единственным отверстием в горловине. Материал представлял собой сетку из едва различимых взглядом вьев – простых трехлапых роботов, не умевших практически ничего, кроме как цепляться за соседа. Цеплялись они надежно, и влезть в скафандр было бы невозможно, но у вьев был собственный примитивный «язык», и они понимали простейшие команды на ослабление или укрепление сцепки. Кэт-два просунула руки в горловину и развела в стороны. Распознав жест, вьи расползлись, и теперь в комбинезон можно было просунуть ногу – сначала одну, затем вторую. Для этого требовалось хорошее равновесие, каким, по счастью, Кэт обладала. Также она предусмотрительно расстелила под собой полотенце. Самая частая ошибка – не удержаться на месте и наступить в грязь, а то и вовсе упасть и вываляться в траве, камешках и ветках, которые мгновенно пристают к «космическому жиру». Однако Кэт удалось влезть в скафандр без происшествий.

Попытки нащупать штанину, а затем вдеть каждый палец ноги в свою ячейку со стороны выглядят донельзя комично. Кэт-два натянула скафандр по ягодицы и только потом, сев, разобралась с пальцами. Затем она подсоединила трубку мочесборника к специальному входу на внутренней поверхности правого бедра. Роботы-вьи тут же сомкнулись плотнее, едва не прижав ей руки. Процесс волнообразно прошел от ступней до коленей, затем до бедер и ягодиц, остановившись на талии. Кэт накинула верхнюю часть скафандра и аккуратно просунула руки в перчатки. Костюм, чувствуя эти телодвижения, уплотнялся, обхватывая ее, вплоть до шеи.