Июнь. 1941 год. Запрограммированное поражение - Борис Кавалерчик

Резун, описывая действия вермахта и Красной Армии, отмечает, что они были весьма схожи, как «‹…› зеркальное изображение. Несовпадение — только во времени. Вначале советские войска действовали с опережением, теперь на две недели опережает Гитлер: у него меньше войск, и перебрасывать их приходится на очень небольшое расстояние. Интересно, что в начале июня германская армия была в очень невыгодном положении, множество войск в эшелонах» [815].

Сопоставим документальные данные. План транспортных перевозок для обеспечения операции «Барбаросса» главком сухопутных войск вермахта фон Браухич подписал еще 29 января 1941 г. [816]. Выдвижение сил вермахта, выделенных для вторжения в СССР, в дополнение к тем 29 дивизиям, что уже находились в прилегающих к советской границе районах, началось в феврале. В целях скрытности войсковые перевозки начались с темпом 12 железнодорожных эшелонов в сутки. С 16 марта он должен был удвоиться, а с 11 апреля дойти до 48 эшелонов в сутки. Незадолго до начала войны темп переброски войск должен был достичь максимума, чтобы ликвидировать накопившееся ранее отставание. Окончательный график переброски сил вермахта к границам СССР показан в таблице 8.3.

Таким образом, немцы в период с 20 февраля по 21 мая перебросили 43 дивизии, а к 18 июня — 95. Наши войска, начав выдвижение только с 13 мая, к 22 июня успели перебросить на Западный ТВД всего 16 дивизий! Так что Резун нагло лжет, заявляя, что вначале советские войска действовали с опережением, и лишь потом их на две недели опередили немцы. Дались ему эти две недели, на которые Гитлеру якобы удалось опередить Сталина. Видимо, кривое зеркало было у Резуна, когда он сочинял свой «Ледокол»! Для создания второго стратегического эшелона в первоначально намеченном составе (47–57 дивизий) с установленным темпом перевозок требовалось не менее трех месяцев. При этом Резун прямо заявляет, что никто не сможет дать другое, нежели он, объяснение выдвижению второго стратегического эшелона в мае 1941 г.

Попробуем повторить наши доводы в более кратком изложении.

1. Переброска советских резервных армий на Западный ТВД — это ответная реакция на начавшееся еще в феврале сосредоточение немецких войск у советской границы. Не надо считать руководителей нашей страны глупцами. Они не могли игнорировать растущую военную угрозу для СССР, хотя Сталин до конца не верил, что Гитлер решится начать войну на два фронта.

2. Советское командование с большим опозданием — только 26 апреля — отдало предварительное распоряжение подготовить к отправке на запад девять дивизий. Подчеркиваем: ПРЕДВАРИТЕЛЬНОЕ и не об отправке, а только о ПОДГОТОВКЕ к ней. Советский Генштаб приказал приступить к переброске первых трех армий к западной границе с 13 до 22 мая. Немцы же, начав массовую переброску войск с 20 февраля, менее чем за месяц — с 22 мая по 18 июня, — перевезли только железнодорожным транспортом 52 дивизии, включая 14 танковых и 12 моторизованных. Так кто кого опережал с самого начала?

3. Если бы Сталин готовился нанести упреждающий удар по Германии, то к его подготовке и выдвижению стратегических резервов на Западный ТВД приступили бы намного раньше.

4. Довод Резуна, что Гитлер нанес удар в связи с усилением группировки советских войск на германской границе, не соответствует истине. Гитлер установил срок нападения на СССР 30 апреля — еще до того, как началось выдвижение советских войск из глубины страны.

5. Немцы перевозили полностью развернутые войска. Советские войска перебрасывались в неотмобилизованном состоянии (что вынужден признать и сам Резун), лишь несколько пополненные личным составом, призванным под видом учебных сборов.

6. Сталин считал, что предварительно Германия выдвинет какие-то требования к СССР ультимативного характера, сопровождаемые демонстрацией военной мощи. С учетом возможного конфликта интересов резервные армии могли понадобиться Сталину в качестве дополнительного козыря в большой игре, которую он собирался вести с Гитлером.

7. Выдвижение резервных армий для создания второго стратегического эшелона, предназначенного для восполнения потерь действующей армии (первого стратегического эшелона) в случае начала военных действий и наращивания ее усилий, предусматривалось военной доктриной, а не желанием нанести упреждающий удар по Германии. В противном случае к его созданию в СССР приступили бы намного раньше.

8. В случае начала войны войска второго стратегического эшелона при удачном развитии обстановки, когда удалось бы отразить первый удар агрессора, могли быть использованы при переходе в контрнаступление. При неблагоприятном варианте развития военных действий они бы использовались для усиления обороны на выявившихся направлениях прорыва противника. Фактически они такую задачу и получили — подготовить оборону в тылу Западного фронта.

На этом можно было бы и остановиться. Но оказывается, у Резуна, кроме ГЛАВНОГО, есть еще и «Центральный» вопрос моей книги: ЕСЛИ КРАСНАЯ АРМИЯ НЕ МОГЛА ВЕРНУТЬСЯ НАЗАД, НО И НЕ МОГЛА ДОЛГО ОСТАВАТЬСЯ В ПРИГРАНИЧНЫХ РАЙОНАХ, ТО ЧТО ЖЕ ЕЙ ОСТАВАЛОСЬ ДЕЛАТЬ?». И далее: «Сталин не мог оставить свои армии зимовать в приграничных лесах» [817]. И поэтому ему якобы ничего не оставалось, как бросить свои войска на Германию.

О какой Красной Армии так беспокоится Резун? Речь идет о выдвижении нескольких десятков дивизий, которые вовсе не направлялись в приграничные районы и большая часть которых к 22 июня так и не стронулась с места. Перегруппировку и перевозку соединений можно было приостановить в любой момент. Если бы конфликт интересов двух противостоящих держав не перерос в войну, те немногие дивизии, которые успели перебросить в западную часть страны, большей частью вернули бы назад. При этом никакой экономической катастрофы, которую предрекает Резун, не произошло бы. А тем дивизиям, что остались в новых районах, зимовать в палатках уж точно не пришлось бы. Уж не знаем, что хуже — жить на четырехэтажных нарах в казематах Брестской крепости или в хорошо оборудованных полуземлянках, которые наши войска умели возводить в самые короткие сроки. Кстати, штабы западных приграничных военных округов были предупреждены, что управления стрелковых корпусов, корпусные части и дивизии, которые должны быть размещены в лагерях на их территории, прибывают с имуществом НЗ, учебным и лагерным имуществом.

Здесь мы попытались сопоставить бредни Резуна о втором стратегическом эшелоне Красной Армии с фактами. Отрицать, что Красная Армия нацеливалась на активные действия в возможной войне, по меньшей мере, глупо. Несомненно, Сталин использовал бы удобный момент для разгрома противника, схватка с которым была неизбежна. Но предложение о нанесении упреждающего удара на момент его разработки безнадежно запоздало, так как Германия уже упредила Советский Союз в развертывании и сосредоточении своих войск. Времени на подготовку стратегической операции нескольких фронтов практически не оставалось.

К середине июня 1941 г. немецкой армии вторжения противостояли войска пяти приграничных военных округов, в составе которых насчитывались 172,5 эквивалентной дивизии (лишь 54 % всех соединений Красной Армии)[145]. Они были рассредоточены на обширной территории, в полосе шириной около 3500 км. Непосредственно на западной границе противнику противостояли только 55 дивизий и две бригады первого эшелона, а также около 56 тыс. пограничников (33 пограничных отряда, четыре резервных пограничных полка и два резервных пограничных батальона) и 19,5 тыс. человек в оперативных войсках НКВД (три дивизии, один полк и один батальон) [818]. Войска второго эшелона округов отстояли от границы на 20-100 км и дальше, а соединения резерва — на 150–400 км.