Корона Тафелона - Наталья Авербух

— Фатей! — настойчиво произнёс он. — Фатей! Доехал ли Фатей?! Увидите его, скажите… скажите — Юлди!..

Внезапно всё переменилось. Старик и девушка успокоились и засмеялись.

— Юй Ди? — прощебетала девушка. — Юй Ди!

Монах хотел её поправить, но старик вдруг ткнул в него пальцем и указал на пол. Потом показал на себя.

— Юй Гэ! — сказал старик и показал на потолок. — Юй Ди! Юй Гэ!

Девушка изящно присела перед монахом и сказала:

— Юй Цивей[57].

Указала на себя, сложила маленькие ладошки чашечкой и поднесла к носу. Втянула воздух, будто принюхивалась к цветку, заулыбалась и повторила:

— Цивей.

Монах ошарашено кивнул.

Значит, девушку звали Цивей, а это на их щебечущем языке означало аромат, а старик только что признал его младшим?

— Юй Ди, — сказал монах, показывая рост маленького ребёнка. — Юй Гэ.

Указал на старика, тот закивал.

— Фатей, — вернулся к прежней теме монах. — Фатей. Доехал ли до Орлэ-хатун?

Он кое-как изобразил жестами, что Фатей — это человек, отважный воин, который скачет к Орлэ-хатун, кем бы она ни была. Девушка засмеялась и закивала.

— Фатей, — повторила она своим щебечущим голосом.

* * *

Фатею очень повезло, что старуха на него не всё время пялилась. Ему и раньше приходилось голодать и он знал: так скоро тело не примет обильной пищи. А не есть нельзя: обида будет! Отщипывая по кусочку от всех предложенных блюд, Фатей потихоньку кидал остальное в рукав. Еда, вино, музыка — от всего этого клонило в сон. Надо было держаться. Надо было не спать. Дождаться, когда вернётся Олинэ. Надо было…

Старуха хлопнула в ладоши. Музыка прекратилась, девушки разбежались. Прибежали дюжие слуги, неся одеяло из сшитых овчин. Фатей было хотел отмахнуться, выпрямиться, но уже не мог пошевелиться. Его с почтением закутали в одеяло и унесли прочь.

Фатей проснулся от того, что его пинали в бок. С трудом удержался, сохранил неподвижность, осторожно приоткрыл глаза. Шатёр из шкур. Над ним человек. Халат простой. Оружия нет.

Юноша зевнул.

— Вставай! — снова пнул его незнакомец. — Орлэ-хатун тебя требует! Вставай! Вставай!

— Раз Орлэ-хатун, я тебя не убью, — пообещал Фатей. Нож был при нём, да он и без ножа кое-что мог. Слуга расхохотался.

— Не встанешь, пеняй на себя. Орлэ-хатун ждать не любит.

— А я поспать люблю, — ухмыльнулся Фатей и вскочил на ноги. — Ну, веди. Показывай, где Орлэ-хатун?

Слуга криво ухмыльнулся и кивнул на полог, закрывающий выход из шатра.

* * *

Шатёр Орлэ-хатун стал как будто больше. Фатей вошёл и сразу оказался в кругу беков — одни помоложе, другие постарше, одни худые, другие толстые, но все, как один, в дорогих халатах, в шёлковых шапках, отороченных мехом, и на каждом пояса, украшенные дорогими бляшками. У одного золотые, у другого серебряные, у третьего, вон, из незнакомого Фатею белого камня.

— Фатей, Фатей! — поприветствовала его Орлэ-хатун. — Садись со мной, Фатей!

Юноша подошёл к помосту и опустился на колени. Трижды коснулся лбом ковра, а после, под завистливыми взглядами беков, уселся на подушку рядом с самой Орлэ-хатун.

— Фатей привёз подарки от Клосэ-хакана, моего данника, — заявила старуха. — Он брат Клосэ-хакана и мой сын.

Фатей немедленно упал ниц перед старухой и, снова трижды ударившись лбом, поцеловал её ноги. Она потрепала его по голове.

— Клосэ-хакан — великий хакан, — по её знаку начал юноша свой рассказ. — В его стране нет лучше воина! Он был бедный, ох, совсем бедный, один из беков своей страны, и не было над ним хакана. Плохо жилось в стране, в которой не было хакана! Злая нежить ела страну! Ночные женщины ели страну! Никто не мог спать спокойно. Увар-багатур пришёл из степей. Шёл он долго, через леса, где водятся люди-волки, через болота, которые хватают за ноги путников, через пустошь, где злые женщины насылают мор на лошадей… всё прошёл Увар-багатур! Пришёл к Клосэ-беку и сказал: есть в степях Орлэ-хатун. Поклонись ей подарками — она тебя не забудет.

Фатей разливался соловьём, расписывая подвиги Увара на понятном для беков языке. Тем временем слуги внесли плошки с незнакомым ему напитком, раздали всем. Пронаблюдав за беками, Фатей с благодарностью принял свою порцию, поднёс ко рту и сделал глоток. Ничего похожего ему в жизни пить не приходилось. Напиток был солёный, горьковатый, терпкий… и, конечно, в нём было молоко. Изобразив крайнее блаженство, Фатей поспешно ухватил с предложенного ему блюда лепёшку в меду и продолжил рассказ. Орлэ-хатун благосклонно кивала, хитро посматривая на беков.

— Любишь скачки? — перебила она Фатея, когда он как раз рассказывал, как его зять сбил стрелой ночное чудовище, которого не мог ни видеть, ни слышать. О том, что чудовище принесло им послание от «Клосэ-бека» Фатей деликатно умолчал. В степи вампиров не жаловали.

— Люблю, матушка, — согласился Фатей. — Как же их не любить?

— В честь тебя будут скакать! За барана будут скакать! Ты рад?

— Нет, — твёрдо ответил юноша, почтительно кланяясь старухе. — Я не рад. Сам хочу скакать!

— Ишь какой! — прищурилась старуха. — Сам скакать! Да умеешь ли?

— Испытай меня, матушка, — предложил Фатей.

Он услышал недовольное ворчание беков, что-де прикормила хатун бродягу, халат подарила, теперь коня ему подарит. Ускачет бродяга на чужом коне. А не ускачет, так бараном разжиться хочет. Тощий такой, куда ему барана.

— Испытай меня! — повторил Фатей. — Хочешь — задом наперёд поскачу, всех обгоню? А хочешь, самых твоих сильных силачей поборю?

— Хочу, хочу, — закивала старуха. — Испытаю.

* * *

Переодетый в шёлковые халаты Фатей был допущен в табун, принадлежащий самой Орлэ-хатун. Такой чести не всякий родич мог удостоиться. Что с того?...   у родича, поди, свои табуны есть. Коня Фатей выбирал придирчиво. Это в сказке, которую Иргай рассказывал, героя выручит лядащий жеребёнок. В жизни это не помогает. Фатей не торопился. Он щупал коням спины, ноги, придирчиво рассматривал зубы. Гладил гривы и уши, заглядывал в глаза. Здесь, в степи, кони были не такие, как в Тафелоне. Ниже, крепче, надёжней. Фатей пересмотрел несколько десятков, пока не положил руку на холку пегого пятилетки. Этот.

* * *

Когда коней вывели для скачки, Фатей взлетел в седло, не коснувшись стремян. Все расхохотались: юноша, как и обещал, сел задом наперёд. Конь нетерпеливо переступил, всхрапнул. К нему подошёл хмурый жилистый бек, ткнул Фатея в ногу плетью.