Корсары Южных морей - Эмилио Сальгари

Каменная Башка был безутешен. Он рвал на себе волосы или, скорее, волосины, поскольку от былой шевелюры оставались лишь редкие клочки, и проклинал все колокольни мира и корабли всех морей.

Сэр Уильям, который отошел в сторону, чтобы переговорить с французским бароном, услышав яростные богохульства канонира, вернулся узнать, что стряслось.

– Письма!.. Ваши два письма пропали!.. – возопил боцман, потрясая кулаками.

– Конечно, письма были очень важны для нас… – отвечал баронет.

– Гм…

– Однако не столь важны, как кажется, – продолжал он. – Если, конечно, они всего лишь потеряны, а не попали в руки врага, который использует их против нас и нашего общего дела американской независимости.

– Конечно, они просто потерялись! – ухватившись за эту хрупкую надежду как за соломинку, поспешил заверить его Каменная Башка. – Никто не мог их у меня украсть. Я сам их потерял, как одуревшая от любви матрона из Иль-де-Ба…

– Если это так, не нужно отчаиваться, – приободрил его сэр Уильям.

– Вы так добры, капитан… Благодарю вас за слова утешения.

– Скажу тебе больше: я знаю эти письма почти наизусть и смогу сам рассказать обо всем комендантам Тикондероги и передать им указания генерала Вашингтона. Необходимо как можно скорее попасть в форт.

– Я укажу вам самый короткий и надежный путь, – сказал Жоффрей Леспинуа. – Давайте вернемся в замок, а там и соберемся в дорогу.

– Как пожелаете, барон.

Не успели товарищи пуститься в путь, как Каменная Башка снова вскрикнул.

– Что там еще? – не скрывая тревоги, спросил сэр Уильям.

– Оксфорд! – оглядываясь кругом, выпалил боцман.

– Оксфорд? При чем здесь эта цитадель английской науки?

– Тысяча колоколен! – не унимался Каменная Башка. – Что, если его убили или он сбежал со страху? Знаю, он не из храбрецов, но…

– Изволь объяснить, о чем это ты толкуешь.

– Во имя Иль-де-Ба! Ну конечно же о секретаре маркиза!

– О каком еще секретаре?

– И правда, капитан, вы же ничего не знаете!.. Совсем забыл вам рассказать! Прежде всего позвольте мне перекинуться парой слов с товарищами.

– Поступай как знаешь.

Каменная Башка подозвал Малыша Флокко, Джора и обоих немцев и приказал им во что бы то ни стало отыскать трусливого Оксфорда и лишь потом, вернувшись к капитану, продолжил:

– Во всей этой спешке я начисто забыл рассказать вам о том, что мы изловили этого самого Оксфорда и он переметнулся на нашу сторону, поняв, что милорд бросил его на верную смерть! – И бретонец доложил капитану обо всем, что уже известно нашим читателям. – Во время атаки ирокезов мы потеряли его из виду, – продолжил боцман. – Но тут нет ничего удивительного: этот секретарь оказался трусливей кролика! Пока мы брали на абордаж бригантину маркиза, он прятался на дне каноэ, зажав уши руками, чтобы не слышать свиста ядер. Если он не отбросил концы с перепугу, то, конечно, сбежал и прячется где-то, пережидая битву, или же, обезумев от страха, несется по лесу куда глаза глядят.

– Ты уверен, что он действительно больше не служит Галифаксу?

– Абсолютно! Не мог он оставаться верным маркизу, после того как тот предал его, оставив в руках корсаров.

– Кто знает? Возможно, он и злился на маркиза, но потом решил притвориться, будто переметнулся к вам, чтобы выведать ваши тайны и при первой же возможности предать вас и загнать в ловушку.

– Тысяча чертей!

– С такими людьми следует быть настороже…

– Да я с него глаз не спускал!

– И не судить других по себе.

В этот же миг из лагеря послышались крики Ульриха и Малыша Флокко и громовой хохот.

– А вот и он!

– Нашли труса!

– Вставай, заячья душа, возьми себя в руки!

– Ох, ох…

– В жизни не видал такого труса!

Со стороны лагеря показались двое верных товарищей боцмана «Громовержца». Они волокли худощавого мужчину.

– Чтоб меня разорвало! – расхохотался Каменная Башка. – А вот и Оксфорд собственной персоной! Спрятался на славу! Уж как я рад видеть этого беднягу! К счастью, я в нем не ошибся.

– Надеюсь, что так, – отвечал сэр Уильям. – Если ему можно доверять, он будет полезен нашему делу.

– Я в этом убежден, капитан.

К ним подошли Малыш Флокко и Ульрих, подхватившие под мышки бледного как полотно и дрожащего от страха Оксфорда, который не знал, куда деть глаза от смущения.

Протянув ему мощную руку, старый бретонец сказал:

– Подойдите же, любезный секретарь! Вы не храбрец, но честный человек, и я рад видеть вас живым и здоровым. Придите в себя, перед вами сам сэр Уильям Маклеллан!

При этих словах Оксфорд вздрогнул и поднял на баронета глаза, умирая от стыда.

Капитан «Громовержца» пронзил его испытующим взглядом.

– Простите, сэр, что оскорбляю вас своей жалкой трусостью, – с глубоким поклоном промолвил секретарь. – Я не солдат и в самом начале битвы спрятался под лосиными шкурами, изнемогая от страха. Кто знает, как долго я бы там просидел, если бы Малыш Флокко и Ульрих меня не нашли.

– Приободритесь, господин Оксфорд, – отвечал баронет. – Страх – не ваша вина, и мне не за что вас прощать.

Почуяв в словах сэра Уильяма насмешку, секретарь маркиза прикусил губу. Никто и не заметил, что в его глазах блеснул гнев.

– Господа, – призвал товарищей капитан «Громовержца», – не будем терять ни минуты. Мы с бароном де Клермоном торопимся в замок, где близкие тревожатся за нашу судьбу. В путь, друзья!

Наступил день, и манданы принялись восстанавливать разгромленный лагерь.

– А знаете ли вы, что я собираюсь предпринять? – спросил Каменная Башка.

– Что же?

– Я устрою совет племени.

– Зачем?

– Нужно кое-что обсудить.

– Что?

– Пора объявить им, что я устал быть вождем и отрекаюсь от престола.

– Посмотрим, как воспримут эту новость твои тринадцать жен, – тут же бросил ему юный марсовой.

– Что бы там ни было, а они у меня уже в печенках сидят.

– Ваш отказ быть вождем станет ошибкой, за которую мы можем дорого заплатить, – мрачно заметил Джор. – Манданы вас превозносят, Каменная Башка. Они считают, что вы один можете уберечь их от гнева побежденных ирокезов. Если вы покинете их в такую минуту, вы настроите их против себя и горько об этом пожалеете. Прошу вас, имейте терпение и побудьте их вождем еще немного.

– Тысяча колоколен!

– Скажу вам больше: войско манданов может послужить делу американской независимости. Манданы смогут защитить от англичан побережье Шамплейна.