Год Крысы. Путница - Ольга Громыко

Лекарь уже перешел к другим страдальцам, и рядом с накрытым драным одеялом Жаром со стоическим видом сидел… Крысолов. Он благодушно, в своей обычной манере, поприветствовал Рыску кивком, но тут же скривился и схватился за затылок.

— Нога… — страдальчески прошептал вор, когда девушка опустилась на колени возле раненого. — Так… больно…

— Еще бы, — безжалостно поддакнул Альк. — Тебе ж ее отрубили.

— Чего?! — Жар подскочил, будто пчелой в зад укушенный. Рывком откинул одеяло — и с неимоверным облегчением увидел забинтованную до самого паха, но положенной длины ногу. — Уф… ну ты и крыса все-таки!

— Надо ж было тебя как-то взбодрить, — невозмутимо пояснил саврянин.

— Спасибо, дорогой друг, мне уже намного легче! — с чувством сообщил вор, осторожно укладываясь обратно.

— На здоровье, — благодушно откликнулся Альк. — Обращайся еще, если что.

— Бедненький! — Рыска жалостливо погладила Жара по голове. — Еще и какой-то негодяй челюсть тебе подбил, ишь опухла…

Вор метнул на саврянина злобный взгляд, но не сдал.

— А вы что тут делаете? — спросила девушка, стесняясь смотреть на Крысолова, хоть и не она его по голове била.

— Сижу, за другом вашим приглядываю, — предельно честно ответил тот. — А до этого на берегу его нашел и помог сюда добраться. Отплатил, так сказать, добром за зло.

— Чего?! — обиделся вор, снова приподнимаясь. — Да если б не я…

Путник усмехнулся:

— Ладно-ладно, добром за добро.

— Конечно, Жар же у нас самый главный в этой истории, — поддакнул Альк. Вор насторожился, не сомневаясь в подвохе, и не ошибся. — Значит, ему теперь за все и отвечать!

— Что, так и не получилось из вашего ученичка совершенного непобедимого путника? — в свою очередь съязвил Жар, только сейчас заметив крыса. — Разделились?

Путник сокрушенно развел руками:

— С другой стороны, могло быть намного хуже. Теперь, по крайней мере, мы знаем, как можно обратить обряд… Хотя повторить ваш опыт вряд ли удастся. Слишком много условий: нестабильная «свеча» в образе человека, смертельная угроза, самопожертвование, длань Сашия… а может, еще что-то, о чем мы не подозреваем. И, увы, дар при этом утрачивается. — Крысолов сочувственно посмотрел на девушку.

— Ну и отлично! — искренне вырвалось у Рыски. — Все равно он ничего, кроме хлопот и неприятностей, не приносил!

— Тебе — да. А людям… — Путник обвел рукой полузатопленную долину. По ее виду сложно было поверить, что люди в восторге. Слишком высокой ценой далось им примирение. Но иначе она была бы вообще непомерной.

Рыске внезапно подумалось, что саврянину, напротив, не до веселья.

— Альк… — виновато начала она.

— Все в порядке.

— Да нет, я же знаю, как важен был для тебя путничий дар…

— Он и сейчас для меня важен, — согласился белокосый. — Лучше б я умер, чем его потерял.

— Не надо! — испугалась Рыска. Только-только нашла друга, и снова его лишиться, да еще из-за такой глупости!

— И не собираюсь, — фыркнул тот. — Зачем? Я же по-прежнему видун.

— Что?!

— Ну да, — нахально подтвердил саврянин. — С чего мне лишаться дара? Я-то им никого не убивал. Это только ты напортачила.

— Ах ты! — Рыска примерилась по привычке ткнуть его кулаком в грудь, но окровавленная повязка мигом охладила ее пыл. Пятна расползлись, рядом проступило еще несколько мелких.

— Похоже, каждый получил от Хольги то, что хотел, — заключил путник.

— Кроме меня! — простонал Жар, снова входя в роль умирающего.

— Ты тоже, — безжалостно припечатал его Альк. — Просто за тобой столько грехов числилось, что это самое легкое, чем ты мог отделаться.

— А я в последний раз Сашию молилась, — смущенно призналась Рыска. Некрасиво-то как вышло: она в Богине разуверилась, а та все равно ее спасла! — Что же теперь делать?

— Срочно помолись Хольге два раза, — с серьезным видом посоветовал Альк.

— Да ну тебя, богохульник! — Девушка насупилась, но про себя решила помолиться трижды.

— Так, может, заново в Пристань пойдешь? — невинно уточнил Крысолов.

Саврянин так на него поглядел, что даже Жар улыбнулся, а Рыска и вовсе рассмеялась.

— А вы говорили, что это у него из-за свечи такой характер гадкий! — в шутку упрекнула она путника.

— Я говорил, что он ухудшился, — поправил тот. — А что потом снова улучшится, не обещал. — И, прежде чем Альк наглядно это подтвердит, сменил тему: — Надо бы чего съестного раздобыть. И раненого накормить, и самим не помешало бы.

— Пойду с наместником поговорю, — надменно заявил Альк. — Небось для меня и моих друзей у него найдется местечко получше общей площади.

Саврянин развернулся, сделал всего пару шагов — и стал красиво заваливаться набок, на руки успевшему вскочить путнику и кинувшейся на помощь Рыске.

— Ох уж эти Хаскили, — вздохнул Крысолов, укладывая бесчувственное тело ученика рядом с Жаром. — Ладно, сам в какую-нибудь кормильню схожу. Хотя цены там сейчас, подозреваю…

* * *

Тело мольца так и не отыскали. Ничего удивительного в этом в общем-то не было: могло как утонуть, застряв в омуте под корягой, так и уплыть далеко по реке: в ближайшую неделю ей предстояло выбросить на берега еще немало трупов.

Но охочая до чудес людская молва конечно же не поверила в такой простой исход. Прошел даже слух, будто это был сам святой Трачнил, «отпущенный Богиней из Вечного Дома для остановки братоубийственной войны». Рыска могла бы возразить, что как-то уж больно заблаговременно Хольга его отпустила… но зачем? Славе пророка она не завидовала, смерть, как ни крути, у мольца вышла самая что ни есть каноническая, а главное — с войной-то действительно покончили! Тсарь Шарес прибыл в Йожыг уже вечером, наспех раздал указания, переправился через реку и поскакал дальше, в саврянскую столицу.

— Думаю, с подписанием нового договора хлопот не будет, — прозорливо заметил Альк, услышав эту новость. — Там же такие… Исечки.

Жилье удалось найти не в кормильне, а над лавкой торговца пряностями, не очень даже и дорого: хозяин лавки рассудил, что дружба с путником ценна сама по себе, и сдал болезной компании две личные комнаты.

Жар пару дней провалялся в постели, вообще не вставая (почти даже не придуриваясь!), потом опухоль вокруг раны стала спадать, и вор повеселел. Альк, по его словам, чувствовал себя отлично, но как раз с него Рыска боялась глаз спустить: Жар хоть на месте лежит, а этот неизвестно где снова свалится и будет ли кому его ловить.

Однако на этот раз на саврянине все и впрямь заживало, как на крысе. Крыса же, обнаглев, бегала по всему дому, зверски шурша в ночи и до того запугав хозяйского кота, что он даже к миске с молоком подойти боялся, пока наглая тварь не налакается первой и не уйдет.