ФБР. Правдивая история - Тим Вейнер

Терроризм претерпевал изменения. Борьба с терроризмом — нет.

После раскрытия Манильского заговора президент Клинтон стал добиваться существенного расширения полномочий ФБР по прослушиванию телефонных разговоров и ведению негласного наблюдения. Самый консервативный за двадцать лет конгресс остановил его. Конгресс лишил законопроект его главных положений — и возрождал их все последующие шесть лет в Законе о патриотизме.

Месяцы пререканий привели к тому, что остались только три серьезные меры. Новое законодательство контролировало продажу взрывчатых веществ и создавало тайные судебные процедуры для людей, подозреваемых в терроризме. Оно давало президенту добро на то, чтобы «подрывать, ликвидировать и уничтожать международные инфраструктуры, используемые международными террористами»[614]. Международные инфраструктуры — это был политический язык. Цель закона была ясна: уничтожать террористов. Но сначала Соединенным Штатам нужно было их найти.

21 июня 1995 года Клинтон подписал тайный приказ с целью создания новой системы антитеррористической деятельности в США. Он поместил ФБР на ее вершину. Как это могло работать в условиях, когда президент и директор ФБР не разговаривали друг с другом, равно как и многое другое, не уточнялось.

«Мы не позволим терроризму достичь его целей, — так начиналась Директива президента 39 (PDD 39). — Своими усилиями по обеспечению правопорядка мы ясно дадим понять, что у нас нет более важной задачи, чем поиски, арест и судебное преследование террористов»[615].

PDD 39 возложила на ФБР ответственность за обнаружение скрытых арсеналов ядерного, биологического и химического оружия силами «надежных и быстро развертываемых антитеррористических групп». Гувера эта угроза начала беспокоить еще почти пятьдесят лет назад. В 1995 году в ФБР было меньше пяти агентов, занимавшихся оружием массового уничтожения. Министр юстиции Рено немедленно отправила в конгресс запрос еще на 175 человек. Она этих сотрудников получила.

Эта директива сделала переправку в США людей, подозреваемых в терроризме — похищение их за границей и предание суду — «вопросом первостепенной важности». За последнее десятилетие при президентах Рейгане и Буше такая переправка применялась редко и под фанфары. Она станет обычным делом при Клинтоне, но осуществлялась она тайно.

Президент велел Бюро «собирать, анализировать и передавать разведданные о террористических группах и деятельности международных террористов в Соединенных Штатах». У этого распоряжения не было реального прецедента. ФБР умело собирать разведывательную информацию вполне компетентно. Но у него не было возможности ее анализировать. У него недоставало трех существенных элементов: людей, компьютеров и времени.

В директиве содержалось и еще более высокое препятствие: «Директора Центрального разведывательного управления и ФБР должны лично обеспечить, чтобы их ведомства достигли максимального сотрудничества в противодействии терроризму, — говорилось в ней. — ЦРУ и ФБР должны обеспечивать своевременный обмен информацией о террористах». Они должны были делиться разведывательной информацией. Они должны были общаться и работать вместе.

Задача осуществления этого вынужденного брачного союза выпала одному из авторов президентской директивы — директору по разведке Совета национальной безопасности, любителю сигар, подтянутому сорокадвухлетнему мужчине по имени Джордж Дж. Тенет. 3 июля 1995 года, через 12 дней после подписания президентом распоряжения, Тенет вступил в должность заместителя директора Центрального разведывательного управления. Он руководил ЦРУ каждый день и продолжал руководить им в последующие девять лет. Вскоре он стал исполняющим обязанности директора, потом директором, и Луис Фрих приводил его к присяге по мере его восхождения.

Установление связей с ФБР было одной из многих на первый взгляд невозможных задач, которые встали перед Тенетом. Он полагал, что может это осуществить. Он начал с установления дружеских отношений с Фичем. Родители Тенета имели греческий ресторан в Куинсе. Отец Фича был диспетчером грузоперевозочной компании в Бруклине. Мужчины поладили, они доверяли друг другу. Возможно, ФБР и ЦРУ тоже могли поладить.

Они решили обменяться руководителями контртеррористического направления. Четыре высокопоставленных сотрудника ФБР были откомандированы в Управление; четыре офицера ЦРУ — в Бюро. Обмен стал известен как программа обмена заложниками. Не было почти ни одного добровольца.

Помощник начальника филиала ФБР в Канзас-Сити Дейл Уотсон был выбран первым заложником. Ему сообщили, что он станет вторым человеком в руководстве нового центра ЦРУ по антитеррористическим операциям. Его квалификация была как у всех: он вел расследование взрыва в Оклахома-Сити и контрразведывательные операции против иранских шпионов. Уотсон взвесил свои шансы на успех и решил остаться в Канзас-Сити. Такой ответ он давал дважды. На третий раз он уже получил приказ. Через два года он станет в ФБР «главным по борьбе с терроризмом».

На своей новой должности Уотсон быстро узнал, что Бюро и Управление могут вместе совершать настоящие подвиги в расследованиях. Что делать с разведданными, которые они собрали, — это был другой вопрос.

От филиппинских полицейских ФБР получило записную книжку Рамзи Юсефа. Проверяя имена и телефонные номера в ней, Бюро обнаружило, что некий человек из Катара под именем Халид Шейх отправил телеграфный перевод на сумму 660 долларов одному из членов группы по подготовке взрыва во Всемирном торговом центре за несколько дней до теракта. ЦРУ узнало о человеке из Катара пять фактов. Он был государственным инженером. Он был дядей Рамзи Юсефа. Он участвовал в заговоре с целью взрыва «Боингов-747». Он поддерживал связь с «Аль-Каидой» и ее филиалами в течение семи лет. Его полное имя было Халид Шейх Мохаммед.

Запечатанный и тайный обвинительный приговор в отношении его был передан в вышестоящие инстанции большой коллегией присяжных в Нью-Йорке в начале 1996 года. ЦРУ и ФБР обнаружили его в столице Катара Дохе — государстве, недавно заключившем военный союз с Америкой. Они тайно связались с послом США Патриком Теросом, который был в Госдепе заместителем руководителя по контртеррористическим операциям. Вместе они решили попросить эмира Катара о помощи в поимке Халида Шейха Мохаммеда. Эмир стал тянуть время. Один из его министров сообщил подозреваемому о том, что за ним охотятся американцы. Сбежав в отдаленную провинцию Пакистана вне пределов досягаемости американской разведки и органов правопорядка, а затем переправившись через границу в Афганистан, Халид Шейх Мохаммед начал разрабатывать с «Аль-Каидой» план завершения того, что начали террористы во Всемирном торговом центре.

Уотсон стал понимать, что террористы большинства далеко расположенных государств могут по своему желанию наносить удары по Соединенным Штатам, нападая на посольства, военные базы и другие символы американской власти. ФБР в том виде, в котором оно было создано, не могло ни разоружить, ни ликвидировать их. Ради достижения этой цели оно должно было быть реорганизовано.