Сезон туманов (сборник) - Евгений Гуляковский

Физик отбросил обломок, которым рисовал формулы, и решительно поднялся.

– Мы долго не продержимся в таком пекле. Нужно искать укрытое место для постоянного лагеря.

– А для чего, – лениво спросил Кибернетик, – какая разница?

– Слишком дорогая цена заплачена за то, чтобы мы сейчас валялись на этом песочке. Хватит!

– И что же ты предлагаешь? – все так же лениво спросил Кибернетик, но Практикант заметил, как под стеклом скафандра у него сердито сошлись брови.

– Будем собирать данные о планете, искать выход.

– Какой выход?

– Когда я буду знать – я тебе скажу. А сейчас вы с Доктором отведете шлюпку к западной гряде, найдете укрытое место и обозначите его дымовой шашкой, а мы с Райковым исследуем восточный сектор, береговую линию, дождемся робота и к вечеру выйдем к лагерю.

– Не слишком ли рискованно разделяться? – спросил Доктор.

– А что не рискованно? У нас очень мало времени. Разделившись, охватим больший район.

– Да что ты собираешься искать? – почти закричал Кибернетик. – Что?!

– Я не знаю. Какую-нибудь зацепку, шанс или хотя бы разгадку. Слишком уж странная планета. Откуда здесь кислород, если нет биосферы? Почему такая радиация? С чем мы столкнулись в надпространстве? А может быть, биосфера все-таки есть? Как там твои культуры?

Доктор пожал плечами:

– Ничего нет, даже вирусов.

– Ну вот видишь. А кислород есть. В нашем положении не стоит пренебрегать противоречиями. И потом, я чувствую, что-то здесь не так… Мы ведь не вышли на круговую орбиту, нет снимков, абсолютно ничего не знаем о планете!

Райков не стал дослушивать до конца. Он забрался в шлюпку и начал складывать в рюкзак необходимые для похода вещи. Под руку попался бластер с антипротоновыми капсулами, он задумчиво повертел его в руках и отложил в сторону. У него еще не пропала юношеская привязанность к оружию. Но он знал, что Физик не одобрит лишний груз. Мелкие неприятности им здесь, по-видимому, не грозили, а от крупных эта игрушка не спасет. Когда все было наконец готово, он замешкался, привинчивая к скафандру запасной баллон, и догнал Физика только минуты через две. Отсюда, из-за вершины холма, уже не было видно шлюпки, но они услышали мягкое урчание ее двигателей, и оба одновременно повернулись. На фоне изумрудного неба диск шлюпки казался слишком чужеродным, даже грубым. И только когда окончательно затерялся, словно растворился в зеленой краске неба, ее силуэт, смолк последний отголосок металлического хриплого рокота двигателей, они по-настоящему почувствовали себя наедине с планетой.

Похожее чувство охватывает человека в поле или в лесу, в те редкие минуты, когда в голове нет ни одной мысли, только ощущение запахов, красок и какого-то общего ритма жизни… Но здесь не было никакого ритма. Тишина, нарушаемая мертвыми звуками, мертвые краски.

Тонкий слой песка под ногами иногда перемежался прослойками серой пыли, сквозь которую там и здесь торчали рыжеватые камни, покрытые желтыми пятнами пустынного загара. Жара становилась невыносимой. От нее уже не спасали и кондиционеры скафандров. Оба, не сговариваясь, свернули к ручью.

– Слишком мелкое русло. На открытой местности при такой температуре… Почему он не пересыхает?

– Может быть, подземные источники?

– Сколько же их должно быть?

К самому горизонту влево и вправо убегала серебристая змейка воды, словно клинком рассекая пустыню. Физик нагнулся, опустил в воду воронку полевого анализатора, внимательно посмотрел на выскочившие в окошечке символы элементов и цифры процентного содержания.

– Почти земная вода. Чуть больше солей стронция и железа.

– Радиация?..

– Меньше, чем в воздухе. Всего двести рентген.

Физик зачерпнул полные пригоршни воды и плеснул ее на смотровое стекло шлема. Вода темным масляным пятном растеклась по скафандру. Что-то странное в этом пятне на секунду задержало внимание Практиканта. Какое-то необычное отражение света, словно скафандр под влажным пятном посыпали тонким слоем муки. И тут же нашлось объяснение – соли… Слишком много солей. Вода высыхает, и остается пленка этих солей. Вслед за Физиком он вошел по колено в ручей, отключил терморегуляторы и сразу почувствовал ледяное прикосновение воды к тонкой коже скафандра.

– Всего пятнадцать градусов! Действительно похоже на глубинные источники. Смотри! Что это? – Практикант опустил в воду перчатку скафандра, на которой за минуту до этого образовалась уже знакомая мучнистая пленка солей, но теперь под водой пленка не исчезла! Она как будто становилась толще.

Практикант усиленно тер перчатку, сдирая со скрипучего синтрилона тонкие лохматые чешуйки.

– Выйди из воды! – крикнул Физик.

Но было уже поздно. Практикант услышал свист выходящего из скафандра воздуха. Прямо на глазах пленка синтрилона, которая могла выдержать прямой удар лазерного луча, превращалась в грязноватые лохмотья, расползалась и исчезала. Практикант инстинктивно задержал дыхание, но, взглянув на Физика и увидев, как тот сдирает с себя остатки скафандра, почти сразу же захлебнулся воздухом планеты. Вначале он закашлялся, скорее от неожиданности. Воздух был очень резким, но уже через минуту казался приятным, с каким-то едва уловимым ароматом сухой земли. От каждого вздоха изнутри по телу разливалось тепло, словно он пил очень горячий чай.

Физик подошел и встал с ним рядом. Без скафандра он казался меньше ростом.

Впервые Райков обратил внимание на то, что Физик не так уж молод, у него были толстые щеки и добрые, глядящие сейчас печально глаза.

– Что это было? – почему-то очень тихо, почти шепотом спросил Практикант. – Бактерии?

– В воде не было никакой органики. Ее анализатор показал бы в первую очередь. – Внезапно ожесточившись, Физик швырнул на землю башмак от скафандра, который машинально держал в руках. – Здесь вообще ничего не было. Ничего подозрительного! Ничего необычного! Ничего такого, что могло бы разрушить синтрилон. – Последнюю фразу он произнес очень спокойно, задумчиво, словно нащупал важную мысль.

– Сколько у нас теперь времени? – все так же тихо спросил Практикант.

– А?.. Ты о радиации… Часов шесть мы ничего не будем чувствовать.

– А потом?

– Потом у нас есть анестезин. – Физик нагнулся, пошарил в груде лохмотьев, оставшихся от скафандров, и достал из-под них совершенно целый рюкзак.

– Материя не разрушается. Вот, значит, как…

Дальше они пошли молча, каждый углубившись в свои мысли. Не хотелось спрашивать, почему Физик не повернул назад, туда, где теперь находилась шлюпка. Наверно, он был прав. За шесть часов туда не добраться, да и незачем. Даже Доктор им уже не поможет. От этого просто нет средств. Медленно и неумолимо разрушаются клетки с каждым вздохом, с каждой секундой…