Звездные мошенники - Кейт Лаумер

– Дорога будет нелегкой, – сказал он. – С высокогорных перевалов дуют ветра. На вершинах Кооклайна лежит снег.

– У меня скафандр с подогревом, справится. Если бы вы могли дать мне еды…

Великан подошел к полке и снял с нее тюк. Судя по форме и размеру, в нем мог бы быть кондиционер для пятикомнатной квартиры. И тут я понял, что объект угодил в мою ловушку.

– Если ты не против моей компании, Карл Паттон, я пойду с тобой, – сказал он.

Я выдал стандартные возражения, но в конце концов позволил себя убедить. Мы вышли полчаса спустя, уведомив об этом станцию Кольцо.

13

Джонни Гром шел первым, легко и спокойно, словно не замечая здоровенного тюка за плечами. На нем была та же кожаная одежда, что и при нашей первой встрече, только в качестве оружия он взял десятифутовый, окованный сталью посох. Монструозная шавка трусила сбоку и что-то вынюхивала. Я замыкал шествие. Мой рюкзак был легким: великан заявил, что чем меньше я буду нести, тем быстрее мы сможем идти. Кости все еще побаливали, но при таком низком тяготении я чувствовал себя резвым, словно жеребенок. Я старался не отставать от великана, держась чуть позади, чтобы не вызывать подозрений. Добрый час мы шли молча, поднимаясь под углом по длинному склону, пробираясь между большими деревьями. На вершине здоровяк остановился и стал ждать, когда я его нагоню. Я немного запыхался, но был полон решимости.

– Отдохнем тут, – сказал великан.

– Черт, ну какой отдых! – отозвался я. – Для этих бедолаг минуты могут оказаться решающими.

– Человеку надо отдыхать, – резонно заметил он и сел, упершись голыми локтями в колени. Его глаза теперь находились на одном уровне с моими, так как я стоял. Мне это не понравилось, и я тоже сел.

Ровно через десять минут он двинулся дальше. Я понял, что Джонни Гром – из тех, кого на слабо не возьмешь. Он знал свой оптимальный темп. Даже при всем моем понтовом оборудовании пришлось бы изрядно попотеть, чтобы добиться кончины гиганта на его территории.

Таким был план, изложенный мне еще в Альдо: никаких ран на большом теле, когда его найдут, никакой грязной работы, просто мужик умер при попытке помочь другим; ну да, размером он больше среднего героя пиктоновостей, но все же в достаточной мере человек, чтобы неверно оценить свои великанские возможности. Босс будет доволен расследованием и останется чистехоньким, словно сельскохозяйственный рабочий, ожидающий последнего автобуса с окружной ярмарки. От меня требовалось лишь использовать высокотехнологичное оборудование, чтобы подгонять великана, находясь все время рядом с ним. Несложная задача. Нелегкая, но несложная. С этой мыслью я погрузился в сон.

14

Мы пересекли широкую долину и пошли вверх, в горы. Было холодно, лес сделался редким, а деревья, чахлые и низкорослые из-за мороза, искривленные из-за ветров, цеплялись за землю, словно скрюченные от артрита руки. Встречались участки рыхлого подтаявшего снега, а небо намекало на то, что вскорости снегопад может возобновиться. Я не ощущал резкого ветра, дувшего с вершин, но великан шел с голыми руками.

– А у вас нет какой-нибудь куртки? – спросил я его на следующем привале. Мы остановились на каменном выступе, под ударами ветра, скорость которого достигала уже миль сорока.

– У меня есть плащ. Тут. – Он хлопнул по тюку. – Потом я его надену. Позже.

– Вы сами делаете себе одежду?

Я посмотрел на дубленую кожу, вывернутую мехом вовнутрь, на большие стежки парусного мастера.

– Эту одежду сделала для меня женщина, – сказал он. – Давно.

– А!.. – сказал я. Я попытался представить его с женщиной, вообразить, как она выглядит, как двигается. Женщина десяти футов ростом.

– А у вас есть ее изображение?

– Только в моем сердце, – буднично произнес он.

Я задумался, каково это – быть последним в своем роду, но спрашивать его не стал. Вместо этого я задал другой вопрос:

– Почему вы это делаете? Ну, живете здесь один?

Великан оглядел бескрайние замерзшие камни.

– Это мой дом, – сказал он. Еще один прямой ответ, без всякой рисовки, просто недоступной этому переростку-деревенщине. Ему никогда не приходило в голову, что можно извлечь выгоду из своего положения, развести несколько миллиардов жадных до сенсаций поклонников на слезы и звонкую монету. Невыдуманная мыльная опера. Конец тропы. Бедный Джонни Гром, такой храбрый и такой одинокий.

– А почему ты делаешь то, что делаешь? – вдруг спросил он меня. У меня все внутри сжалось.

– Что вы имеете в виду? – выдавил я сквозь зубы; кратерный пистолет из крепления на запястье переместился в ладонь.

– Ты тоже живешь один, Карл Паттон. Ты – капитан космического корабля. Переносишь одиночество и невзгоды. А сейчас готов пожертвовать жизнью ради товарищей.

– Они мне не товарищи! – огрызнулся я. – Ценный груз, только и всего! Нет доставки – нет оплаты. И я совсем не жертвую жизнью. Прогуливаюсь для здоровья.

Великан изучающе посмотрел на меня:

– Немногие стали бы подниматься на Кооклайн в это время года. И только по очень важной причине.

– У меня есть очень важная причина. Миллионы причин.

Он чуть улыбнулся:

– Я думаю, Карл Паттон, ты много кто. Но не дурак.

– Пойдемте уже, – сказал я. – Впереди долгий путь.

15

Джонни Гром старался идти в таком темпе, какой, по его мнению, мог выдержать я. Псина, похоже, нервничала: поднимала морду, нюхала воздух, все время уносилась вперед. Я спокойно топал за ними, пыхтел, когда мы шли вверх, и шумно дышал на привалах, стараясь поубедительнее переводить дух – достаточно, чтобы создать видимость нагрузки, но не до такой степени, чтобы великан решил притормозить. Я прибавлял скорость, постепенно, незаметно, пока мы не стали проходить больше четырех миль в час. Очень неплохой темп для пешехода, идущего по ровной местности при стандартном тяготении; надо быть тренированным спортсменом, чтобы поддерживать его длительное время. Здесь же, с мощными пьезоэлектрическими мышцами скафандра, выполнявшими большую часть работы, это было раз плюнуть – для меня.

Мы сделали привал и пообедали. Великан достал из заплечного мешка хлеб, сыр и большую бутыль с вином и вручил мне порцию, которой хватило бы на два раза. Я съел немного, а остальное украдкой сунул в карманный утилизатор на плече. Когда он справился со своей долей – ненамного больше моей, – я встал и выжидающе посмотрел на него. Он не шевельнулся.

– Мы должны отдохнуть около часа, – сказал он мне.

– Ладно, – кивнул я. – Отдыхайте сами. У меня есть дело.

Я зашагал по пятнам снега и успел сделать примерно десяток шагов, когда мегапсина галопом обогнала меня и остановилась, преградив путь. Я попытался обойти ее справа, но она снова встала у меня на дороге. И влево тоже не пустила.