Ловец Снов - Дарья Вознесенская

Одним движением убивец из амулетов до конца силу забрал, контур сбросил и тут же мощь в сторону оврага да поля направил.

И задрожала земля.

А приспешники на Руслану пошли, что до конца и не была готова, не успела. Тут же перед ней девицы, что сопровождали её, оказались; да так быстро, что Дамир не распознал — как. Вот только времени изучать это не было. Встал он и ленты страшные из воздуха вытянул; мечи огненные над головой раскрутил; воронку воздушную создал. И пошел на преступников, не забывая краем глаза за главным то следить, что пел песню дикую, да руки простирал вперед.

Но со злодеем он потом разбираться будет, сначала Руслану спасти надобно.

Завязалась битва. Последователи проклятущие ведь тоже не просты оказались. И маги среди них были, и мечом владеющие. И всяческие разработки в наличии, которые Дамир тайными полагал. Но преступления прокурорского предателя, похоже, еще хуже были, чем они думали. Потому как вместе с разными сведениями передавал он знания тайные об оружии магическом.

С подружками этими непонятными, что выхватили кинжалы чуть ли не из-под юбок и рубить направо и налево начали, как воины, теснил маг преступников к оврагу. Уже и осталась их половина всего. Руслана тем временем в полную силу вошла и в сторону главного двинулась.

Да только тот уже свое дело черное сделал. Из земли дрожащей, что выплевывала потревоженных, скелеты да твари истлевшие полезли. И ведь не убить их — чего им сделается. И злодей, с глазами горящими, захохотал как умалишенный, в самую гущу умертвий кинулся, чтобы скрыться да оттуда управлять ими.

Побежал в отчаянии светлый маг в сторону девушки, но и эти, поднятые, повинуясь приказу, побежали к ней. С разными намерениями. Маг то ценой жизни готовился защитить; а умертвия ценой смерти планировали победить.

Испугался маг пуще прежнего; не за себя боялся, за девицу, что в нем чувства такие страстные вызвала.

Но Руслана опять удивила. Не дрогнула, руки подняла, глаза закрыла и запела чистым голосом. И песня её, что лучи солнца, всё вокруг осветила; и ярче этого солнца сияние вокруг нее полилось. Как на стену наткнулись чудища, остановились, а потом и вовсе растворяться в сиянии начали, да звездами на землю опадать. А где падали — там цветы появлялись удивительные, серебряные, остроконечные — в этих краях доселе невиданные.

Выдохнул маг. Обернулся — а Руслановы подружки уже почти с разбойниками расправились!

Теперь и о главном подумать можно. Вот только где он, главный то? Сбежал, как понял, что не собрать ему армию? Но нет, стоит на кромке леса. И все еще хохочет, будто и ничуть не беспокоит его, что план провалился. Глазами злыми сверкает, а в руках держит…

Маг похолодел и замер весь.

Да быть такого не может! Легенда то!

Ведь не могло быть наяву Ключей этих, что ворота на ту сторону, в иную реальность открывали! Но и Руслана, что впереди стояла, тоже ключи заметила. Ахнула, к лицу рученьки прижала и застыла вся. А потом беспомощно к нему обернулась — что делать то?

Понял маг, что не показалось ему. И вправду теперь злодей Врата отпереть мог. А захороненных поднимал не восстания ради, а чтобы Ключников найти.

И не врали, как оказалось, сказания древних. Ведь сам читал он, еще в детстве, что стоял волшебный град на земле, что тогда ни светлой, ни темной не была. И жили там Прародители да Ключники. От них пошел, говорят, магический род. Самыми сильными магами они и были; и всегда в паре работали с теми, кто силу их сдерживал, запирал Врата нереальности, откуда сила, и Свет, и Тьма и много чего еще черпались. Ведь ежели не запирать, не ограничивать, да позволить тому всему в мир этот попасть, так пойдет все наизнанку: живое мертвым станет; горы — долинами; моря — пустынями. Погибнет мир, да все кто в нем живут погибнут. А что заместо него будет — никто не ведает. Ибо имя ему Хаос.

Насупилась Руслана и вдруг резко, наотмашь, в отчаянии бросила энергию свою невероятную в сторону Проклятущего, себя не жалея, сгорая в этом броске. Но тот и не поморщился даже, ключами то сверкнул, себя защитил, да жестокое, смертельное проклятие в ответ кинул, что плоть разъедает и убивает в муках. А ведь красавица открылась в своем порыве — ни ореола защитного, ни силы накопленной не было уже.

Не думал больше Дамир Всеславович. Наперерез заклятию бросился и Руслану собой прикрыл. И этот смертельный, не для него предназначенный удар будто разорвал тело на маленькие кусочки.

И наступила темнота.

Всхлипы и стоны.

Кто-то плакал, вдалеке будто, а может вблизи, и постанывал, шептал что непонятное.

Продравшись сквозь боль — жив, значит, раз болит! — и темноту, Главный Маг Светлого Королевства открыл глаза и попытался сесть.

Сначала ничего и не видно было, пелена сплошная, но потом разобрал. Был он в лечебнице, в палате отдельной. И то Руслана плакала и причитала во сне, в кресле рядом с ним.

Дамир осмотрелся быстро — весь он в повязках, да мазях пахучих; и чувствовал себя полностью истощенным, как телесно, так и магически. Но живой и даже руки-ноги при нем. Как так получилось, не задумывался: сначала Русланочку надо успокоить, а потом все выяснит. Со стоном он с кровати сполз, на колени перед девушкой стал и тихонько, нежно за руки давай гладить, да тормошить.

— Просыпайся, милая, ну проснись же! Кошмар это все.

Затихла девочка, замерла, очнулась, глаза открыла, полные горя, а потом его увидела, на коленях то стоящего, как всхлипнула, от облегчения и пережитого, обхватила его за плечи и разрыдалась пуще прежнего.

Мужчина на месте остался, пусть и сложно было ему. По голове, по волосам шелковым милую гладил, шептал что успокаивающее — сам не понимал, что; всё себе боль отобрать пытался. Успокоилась, наконец, она, затихла. И тогда он голову повернул, за подбородок её приподнял и к губам, от натекших слез еще соленым, прижался.

И снова, как и в предыдущие разы, так ему стало хорошо! Жарко стало, ярко, волнующе. Губы эти сахарные, что самый сладкий грех; дыхание это легкое, что лучшее обещание жизни. Все сильнее и сильнее прижимался он к самой нежности, обмирая от ощущения счастья и сгорая в пламени.

Только сил то у него и не было. Покачнулся Дамир, и чуть на пол не осел окончательно. Руслана почувствовала, рассмеялась даже — нуда, сам при смерти, а целоваться лезет — и на подушки лечь помогла, захлопотала вокруг.

— Как же так? — спросил Дамир, на себя показывая.

Поняла ведающая, носик свой задрала гордо:

— Вылечила тебя. Уж на что мне силы даны, ежели не на это? По крупицам, по кусочкам собрала, и плоть остановила, и потоки телесные замкнула. Весь день трудилась, вот к вечеру ты и пришел в себя.

Гордилась собой. Дамир ею тоже гордился. Да только видел, что бледная она вся, осунувшаяся. Устала как, бедная, с ним возиться! Да после событий то страшных еще… Вот в кресле и заснула. А от усталости и потери сил еще и кошмары снились.