По следам Марко Поло - Тим Северин

За день до отъезда я сумел получить аудиенцию у губернатора стамбульской области. Он был одним из важнейших лиц в стране, перед которым благоговели и которого уважали, он не только управлял городом, но и являлся командующим турецкими войсками, во власти которых находились Стамбул и подходы к нему. Единственным аргументом для встречи, на который мы могли рассчитывать, чтобы получить аудиенцию у этого очень занятого человека, была передовая статья в местной престижной газете о проекте «Путь Марко Поло». Вооружившись ею, я настоял, чтобы Аргун сопровождал меня, ибо он так много для нас сделал, что я хотел отблагодарить его хотя бы этим. Мы вошли вместе в гигантский дворец губернатора, и нас провели через залы, комнаты и приемные, заполненные суетящимися секретарями и ожидавшими аудиенции с великим человеком генералами и старшинами города. После надлежащей процедуры и не без влияния драгоценной газеты меня и Аргуна проводили в гостиную губернатора. Здесь нас очень гостеприимно приветствовал сам губернатор, и мы провели за кофе и за разговором занятные полчаса. Наконец мы простились и отправились обратно между длинных очередей сановников, над которыми мы взяли первенство. Тогда и только тогда я доверительно сообщил Аргуну, что от начала и до конца нашего пребывания во дворце он странным образом не обратил внимания на то, что его рубашка не заправлена в штаны.

Наконец настал день, когда мы должны были покинуть мамашу, папашу и семейство и отправиться на наших мотоциклах далее по пути Марко Поло. Мы переплыли Босфор на одном из паромов, которые ходят взад и вперед по узкой полосе воды, разделяющей Европу и Азию. На азиатской стороне мы простились с Аргуном, который по традиции переплыл с нами пролив, чтобы пройти часть пути отъезжающих гостей. Когда мы уезжали, в глазах Аргуна стояли слезы, и у нас не было сомнений, что мы еще вернемся в гости к этой удивительной турецкой семье.

Равнинную возвышенность в азиатской Турции греки называли Анатолией. Для эллинов эта бесплодная гористая местность, которая возвышается над заселенной береговой линией, где процветали колонии греческих городов, была отдельной страной, Анатолией, или страной «к востоку». Даже сегодня хорошо чувствуется перепад, когда дорога идет по местности, довольно удаленной от моря, и начинает взбираться на суровое плоскогорье. Поселения вдоль дороги постепенно уменьшаются в размерах, расстояние между ними увеличивается, домишки жмутся друг к другу на возвышенностях, которые легко оборонять, и это верный знак сегодняшнего неустройства. Новая Турция только начинает цивилизовать дикие области, европейский образ жизни приметен вдоль главных транспортных артерий и расходится от больших городов. Анкара может служить примером такого движения. Во времена Поло то место, где сейчас стоит турецкая столица, было всего лишь поселением, вероятно восходившим к хеттским временам. Но случилось так, что Ататюрк, отец Турции, устроил здесь во время кампании против сил, ассоциировавшихся с упадком Стамбула, центр связи. И когда Ататюрк одержал победу, древняя хеттская деревня была объявлена столицей страны — искусственное образование, порождение политических комбинаций, и даже сейчас говорят, что «только ослы и депутаты уезжают из столицы Константина в столицу Ататюрка».

Не последней причиной непопулярности Анкары является суровый континентальный климат Анатолии, о котором Марко Поло сказал, что он «далеко не здоровый; правда, он очень обессиливает». Летом на плато иссушающая жара, а зимой многие районы становятся непроходимыми из-за глубокого снега. Для этого негостеприимного климата типичны яростные летние грозы, следствием которых является влажность, представляющая для здешней сухой земли благодать лишь отчасти, потому что прежде, нежели вода будет поглощена растрескавшейся землей, затяжные дожди станут причиной мощных потоков, смывающих неглубокий пахотный слой и размывающих дороги, посыпанные гравием. Края плоскогорья в особенности подвержены этим грозам, многие из которых образуются над морем, и конденсируются, поднимаясь к оконечности плоскогорья. Одна из гроз застигла нас, и мы решили, что езда под проливным дождем очень напоминает путешествие под водой. Мотоциклы бодро бежали вперед, но водители и багаж скоро промокли насквозь. Когда ливень усиливался, видимость снижалась до нуля, и однажды Стэн на полном ходу въехал в хвост колонны солдат, стойко марширующих, как огромная брезентовая сороконожка.

К счастью, по пути в Анкару у нас появился шанс высохнуть, кромка плато была вне зоны грозы, и скоро мы ехали по пыльной дороге, облитые ярким солнцем. Мы еще не знали, разумеется, что за все наше путешествие, за одним исключением, мы ни разу не увидим дождя — до тех пор, пока в Индии не попадем в муссон, простирающийся на половину континента. От Анкары до перевала Хибер среди общих факторов, связывавших нас с временами Марко Поло и преобладавших в жизни персов, турок и афганцев, было и стабильное отсутствие дождя.

Время, которое мы провели в Анкаре, большей частью заняли визиты в британское посольство за почтой и скучное и долгое пребывание в аэропорту — нужно было проверить, в наличии ли кинопленка, которую нам выслали из Англии. Чиновникам таможни пришла в голову довольно тревожная мысль относительно того, что единственным способом узнать, не экспонировались ли пленки, было открыть специальным образом запечатанные контейнеры и подержать пленку на свету. Майкла охватило чрезвычайное волнение по поводу драгоценных пленок, и только Стэн спас положение, заявив о своих личных связях с турецким министром внутренних дел и с министром иностранных дел Великобритании. В конце концов вопрос был решен весьма дружелюбно за чашечкой кофе — следствием любезности турецкой таможни и акцизного управления — и у проекта «Путь Марко Поло» появилось достаточно кинопленки, сразу же спрятанной в контейнеры, чтобы ее хватило до Кабула.

Разумеется, к этому времени мы стали насквозь протурками, и нам доставляла удовольствие каждая минута, проведенная с турецким народом. Одним из наших счастливейших вечеров был вечер, который мы провели в Анкаре в Парке молодежи с группой молодых турок примерно нашего возраста. Мы обошли с ними все увеселительные заведения парка, а Стэн вызвал волну одобрения, когда едва не сломал машину, проверяя ее на прочность. Мы окончили вечер на берегу центрального искусственного озера, потягивая дым из больших и украшенных кисточками наргиле с их огромными порциями табака и углем; вдобавок булькал электрический самовар, очаровывая смесью современности и древности, и выдавал нам стакан за стаканом кей.

На следующее утро мы были опять в дороге, оставив столицу и устремившись в засушливые сельские пространства Анатолии. Наш путь лежал на юго-запад в деревню Топкали, что на главной дороге к Кайсери. Из суматохи и рева современной Анкары мы мгновенно оказались в нищете плато. Крошечная деревушка Топкали почти не отличается от других здешних населенных мест — такие же дома из глины и плоские крыши, которых так много на этой территории. Люди поддерживают существование скудной пищей из бобов и овощей, разнообразя меню тушеным мясом жилистой и тощей рогатой овцы. Стада этих овец щиплют жидкий кустарник на склонах гор. Иногда видно листья табака, вывешенные на верандах больших домов, чтобы они сохли, как в печи. Но в беднейших районах исчезает и эта скудная роскошь, и все реже и реже встречаются стада овец.